Лорана в замешательстве моргнула, но потом ощутила в тоне мага нотку превосходства, ощутила укол раздражения и сказала не без надменности:

— Ты почему-то не упомянул о себе самом. Но если ты в самом деле так мудр и могуществен, почему же ты-то следуешь за Танисом?

Рейстлин прикрыл глаза веками. Карамон принес брату кружку и осторожно нацедил в нее кипятку. Великан искоса посмотрел на Лорану. Он всегда смущался и беспокоился, когда его брат-близнец вел себя, как теперь.

Но Рейстлин, казалось, не замечал ничего. Вытащив из своего мешка матерчатый кисет, он бросил в кипяток какие-то засушенные листья. Комната наполнилась острым, едким запахом.

— Ты ошибаешься: я не следую за ним, — молодой маг вновь прямо посмотрел Лоране в глаза. — Наши дороги на какое-то время совпали. Только и всего.

— В этом городе не любят Соламнийских Рыцарей, — сурово проговорил Правитель. Лицо его было очень серьезно. Темные глаза обежали всех остальных: — А также эльфов, кендеров и гномов, равно как и тех, кто путешествует в их обществе. Насколько я понял, с вами еще и маг из ордена Алых Одежд?.. Что до вас самих, я вижу на вас латы. Оружие ваше наверняка знает вкус крови и с готовностью выскакивает из ножен. Я полагаю, вы все — искусные воины…

— Несомненно, наемники, государь, — вставил старшина.

— Нет, мы не наемники, — сказал Стурм и вышел вперед, встав прямо перед судейской скамьей. Он держался гордо и с большим благородством. — Мы пришли с Равнин, из северной Абанасинии. Мы вернули свободу восьми сотням мужчин, женщин и детей, томившихся в рабстве у Верминаарда, Повелителя Драконов, в Пакс Таркасе. Этих людей мы спрятали в уединенной горной долине, где до них не доберутся армии драконидов, а сами отправились на юг, надеясь на корабли легендарного Тарсиса. Если бы мы знали заранее, что море отступило от города, мы не стали бы нарушать ваш покой.

Правитель нахмурился.

— Говоришь, вы пришли с севера? Но это невозможно! Горное королевство гномов Торбардина закрыто…

— Если ты хоть что-нибудь знаешь о Соламнийских Рыцарях, тебе должно быть известно: нам легче умереть, нежели солгать. Даже врагу, — сказал Стурм. — Придя во владения гномов, мы снискали их расположение тем, что разыскали и вернули им давно утраченный Молот Караса…

Правитель беспокойно заерзал, оглядываясь на драконида, сидевшего за его спиной.

— Да, я кое-что знаю о вас, рыцарях, — согласился он неохотно. — Похоже, придется поверить сказанному тобой, хотя, признаться, история эта смахивает больше на детскую сказку, чем на…

В это время двери с треском распахнулись. Вошли двое стражников; они грубо тащили под руки какую-то женщину. Растолкав спутников, они швырнули ее на пол. На ней было длинное платье и толстый плащ, а лицо скрывала густая вуаль. Какое-то время она неподвижно лежала на полу — то ли слишком усталая, то ли попросту сломленная. Потом, видимо, собрав воедино всю волю, она попробовала подняться. Никто не подал ей руки; Правитель хмуро смотрел на нее с возвышения, драконид, привстав, разглядывал ее с пристальным интересом. Женщина беспомощно путалась в юбках и широком плаще…

Но мог ли Стурм бросить даму в беде? Если он и промедлил какое-то мгновение, то разве потому, что подобное обращение с женщиной попросту не укладывалось у него в голове. Он бросил быстрый взгляд на Таниса, и тот, как всегда осторожный, покачал головой… Но вид женщины, пытающейся подняться с грязного пола — это для Стурма было уже слишком. Он шагнул вперед… и в грудь ему тотчас уперлась алебарда.

— Ты можешь убить меня, если хочешь, — сказал стражнику Стурм. — Ибо я в любом случае собираюсь оказать даме помощь.

Стражник заморгал и попятился, оглядываясь на Правителя, — как, мол, быть? Тот едва заметно мотнул головой. Танису, внимательно наблюдавшему за ним, показалось, что Правитель даже чуть улыбнулся, но сейчас же прикрылся ладонью.

— Позволь помочь тебе, госпожа, — проговорил между тем Стурм со старомодной, давней забытой учтивостью. Его сильные руки бережно обхватили и подняли женщину.

— Лучше оставь меня, добрый рыцарь, — отвечала она. Голос ее был едва слышен из-под вуали, но Танис с Гилтанасом тихо ахнули и переглянулись. — Ты сам не знаешь, какой опасности подвергаешься из-за меня…

— Поступать так — моя привилегия, — поклонился Стурм. И встал подле нее, готовый, если понадобится, ее защищать.

— Эльфийка из Сильванести! — шепнул Танису Гилтанас. — Понял ли Стурм?..

— Конечно, нет, — вполголоса ответил Танис. — Откуда ему знать? Я и то едва подметил акцент…

— Но что она здесь делает? Сильванести отсюда неблизко…

— Я… — начал Танис, но один из стражников пихнул его в спину, и он замолчал.

— Госпожа Эльхана, — холодно проговорил тарсийский Правитель. — Тебе было уже предложено покинуть наш город. Во время нашей последней встречи я проявил милосердие, поскольку ты явилась с дипломатической миссией от имени своего народа, а этикет мы уважали всегда. Я, однако, тогда же уведомил тебя, что на нашу помощь тебе надеяться нечего. Тебе было предложено уехать в течение ближайших же суток, однако ты все еще здесь. — И, глядя поверх ее головы, он обратился к стражникам: — В чем она обвиняется?

— Пыталась набрать наемников, государь, — ответствовал старшина. — Мы задержали ее в одной из гостиниц на Старой Набережной… — И старшина наградил Стурма испепеляющим взглядом: — Большое счастье, что она не успела встретиться с этими типами, государь. Потому что ни один тарсиец не подумает выручать эльфа!

— Эльхана… — повторил про себя Танис. И бочком пододвинулся к Гилтанасу: — Почему это имя кажется мне знакомым?

— Неужели ты так давно странствовал вдали от своего народа, что начал уже забывать имена? — тихо ответил тот по-эльфийски. — Среди наших родичей Сильванести Эльханой зовут только одну. Это Эльхана Звездный Ветер, дочь Беседующего-со-Звездами, принцесса народа Сильванести и будущая правительница — ведь братьев у нее нет…

— Ну конечно! Эльхана!.. — Наконец-то Танис все вспомнил, Эльфийский народ разделился надвое много столетий назад, когда, под конец страшных Братоубийственных Войн, великий Кит-Канан увел многих эльфов в страну Квалинести. С тех пор эльфийские вожди не прерывали общения, осуществляя его, правда, довольно странными способами — знатные эльфы, если верить преданиям, разумели шепот ветра и мерцание серебряной луны… Танис припомнил слышанное некогда об Эльхане — по слухам, прекраснейшей среди всех юных эльфиек. И недостижимой, словно серебряная луна, благословившая ее рождение.

Драконид наклонился вперед, о чем-то переговариваясь с Правителем, и Танис видел, как тот помрачнел и собрался было возразить, но потом прикусил губу и со вздохом кивнул, и драконид снова отодвинулся в тень.

— Госпожа Эльхана, мы вынуждены тебя задержать, — выговорил Правитель угрюмо. Стража сейчас же окружила ее, но Стурм не двинулся с места, только расправил плечи и обвел воинов взглядом, в котором явственно читалось предупреждение. Он был безоружен, но его горделивое спокойствие поневоле заставило стражников призадуматься. Однако приказ есть приказ…

— Сделай что-нибудь!.. — обращаясь к Танису, глухо зарычал Флинт. — Я всей душой за рыцарство, но надо же выбирать время и место!..

Танис огрызнулся:

— Есть какие-нибудь предложения?

Флинт не ответил. Все равно сделать ничего было нельзя. Стурм понятия не имел, кто она, эта женщина, которую он взялся защищать; и тем не менее стражники к ней прикоснутся, только переступив через его мертвое тело. Досадуя и одновременно восхищаясь другом, Танис прикинул на глаз расстояние между собой и ближайшим стражником: уж одного-то он всяко из игры выведет. Он видел, как прикрыл глаза Гилтанас; губы эльфа шевельнулись, шепча какие-то слова. Эльф баловался магией, хотя и редко пользовался ею всерьез… Флинт заметил выражение лица Таниса и с шумным вздохом повернулся к другому стражнику, пригибая увенчанную шлемом голову наподобие тарана…