Остановившись в холле, он положил руки на свои стройные бедра, изучая шикарный черный с ярко-розовым интерьер с таким непостижимым видом, словно обозревал весь мир вокруг него. Затем он, наконец, посмотрел на меня.

— Аревуар, Селена.

Застигнутая врасплох, я выпрямилась перед ним, я едва доставала ему до плеча.

Его голосу обязательно быть таким…возбуждающим?

Подавив дрожь, я скрестила руки на груди и посмотрела ему в глаза.

— Спасибо вам за все. Должна сказать, было… интересно встретить вас, — я поправила ремешок сумки на плече. —Аревуар, Ремингтон.

Я протянула ему руку, и он поцеловал тыльную сторону моей руки, перед тем как уйти. Он прошел сквозь двери, и ни разу не обернувшись, направился к машине.

Боже, какая великолепная задница! Я взяла себя в руки, схватила свой багаж и отправилась в сторону стойки администратора.

Ремингтон Сен-Жермен — загадка, которую лучше забыть. И как можно скорее.

Селена

В пять вечера я сидела в черном «Пежо 508», за рулем была Адель. «От Ремингтона» было написано в записке, которую я держала в руке. Эндрю нашел мне номер в шикарном отеле «Катерина» всего в пяти минутах ходьбы от реки Сены. Дела задержали его в Лионе, но он обещал заскочить в отель, как только вернется в Париж. Нам с ним нужно многое обсудить по поводу предстоящей работы.

Я бросила взгляд на записку — слова были нацарапаны небрежно, но сильной и уверенной рукой. Этот почерк служил еще одним доказательством того, что его хозяин предпочитает контролировать свою жизнь и свое окружение.

— Наверное, мсье Сен-Жермену не хватает вашей помощи, — сказала я, пытаясь выяснить мотивы, побудившие Ремингтона прислать за мной Адель. Ведь я могла спокойно взять такси, но нет же, мистер Высокий Мрачный Красавец был в очень щедром расположении духа.

Адель посмотрела в зеркало, и наши взгляды встретились, затем она снова сконцентрировалась на пробке впереди нас.

— Мсье Сен-Жермен сам водит автомобиль в большинстве случаев.

В моей голове крутилось слишком много вопросов, но мне не хотелось совать нос в чужие дела и вынуждать ее чувствовать себя неловко, поэтому я просто откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Я сделала мысленную пометку связаться с Ремингтоном и поблагодарить его за этот щедрый жест. Я ужасно устала: генеральная репетиция длилась целый день, так как приближалась выставка модного нижнего белья; я встретилась с Грейс — владелицей дома мод Curves — для обсуждения предстоящей фотосессии в нижнем белье и моей программы на следующие несколько недель. Мне все еще не удалось привыкнуть к смене часовых поясов, и к тому же я страшно проголодалась. На завтрак я выпила две чашки латте и съела круассан с шоколадом, а днем у меня не было времени перекусить.

Адель остановилась возле отеля, и, после того как дала мне свой номер телефона, предложив звонить, если меня нужно будет куда-нибудь отвезти, уехала. Двое посыльных взялись помочь с багажом, и я вошла в холл отеля «Катерина». Интерьер был впечатляющим: полированные стойки, огромные зеркала, медные канделябры, мраморные полы кремового цвета, а по всему холлу расставлена мебель в стиле барокко. Разве агентство может себе позволить оплачивать такие апартаменты? Серьезно, отель выглядел так, что цена за номер была никак не меньше двухсот пятидесяти евро. Если я останусь жить здесь на все три месяца, то агентство разорится к тому моменту, как придет время возвращаться домой.

Эндрю придется подыскать мне какое-нибудь другое жилье. Это чересчур дорогое.

— Добро пожаловать в отель «Катерина», мадам Майклз, — сказала женщина лет тридцати, напугав меня своим неожиданным появлением.

Я улыбнулась, стараясь не чувствовать себя слишком виноватой из-за того, что остаюсь здесь.

После обмена любезностями, я отошла в сторону, оставив женщину одну. Она бросала на меня любопытные взгляды каждые несколько секунд, но когда увидела, что я заметила ее внимание, быстро отвела глаза. Неуважение и невнимательность Джеймса очень глубоко ранили меня. И если раньше я была привычна к тому, что вслед мне оборачивались как мужчины, так и женщины, то теперь одобрительные взгляды были как бальзам для моей раненой гордости.

Меня очень быстро зарегистрировали. Клерк вручил мне ключ и белый конверт, запечатанный красной восковой печатью.

Инициалы на конверте говорили сами за себя.

Р. С.-Ж.

Ремингтон Сен-Жермен.

Пока я шла к лифту, мои руки дрожали.

Внутри меня все трепетало. Он словно тень, постоянно присутствующая рядом со мной, и он использует воск, для запечатывания своих писем.

Как тут можно устоять?!

Вслед за посыльным я вышла из лифта на своем этаже и открыла ключом номер 404. Когда увидела комнату, я забыла, как дышать. В номере был собственный камин и кровать с балдахином, оформленная в бело-красных тонах. Тяжелые красные бархатные шторы обрамляли французские двери на балкон, с которого открывался чудесный вид на Эйфелеву башню.

Пришлось приложить усилия, чтобы не глазеть на все это великолепие с открытым ртом. Бросив сумку на кровать, я рассеянно открыла конверт, по-прежнему продолжая все осматривать. Мой взгляд остановился на белом туалетном столике в стиле барокко, на котором стояла замысловатая граненая хрустальная ваза с букетом из благоухающих белых и красных роз.

Я посмотрела на письмо в руке и увидела знакомый размашистый почерк.

Селена.

Добро пожаловать в отель «Катерина». Надеюсь, ваша комната вам понравилась. Если нет, сообщите администратору, и он подберет вам другую.

Аревуар.

Ремингтон Сен-Жермен.

Так это он все устроил?

Встряхнув головой, чтобы избавиться от своих мыслей, я открыла одну из сумок в поисках кроссовок, спортивных штанов и топа с круглым вырезом. Прошло уже два дня с тех пор, как я последний раз совершала свою регулярную утреннюю пробежку. Я уже чувствовала, как мысли роятся в моей голове. Пробежки — это моя отдушина. Мне не хотелось долго копаться в своих мыслях, потому что, если бы я позволила им свободно бродить в голове, все закончилось бы полной неразберихой. Мне необходимо было срочно выбраться на улицу, чтобы мысли разбежались в сотнях совершенно разных направлений.

Я взяла с собой айпод и вышла из номера. Уточнила у администратора отеля, где поблизости можно безопасно совершить пробежкутак, чтобы никто не мешал и, взяв предложенную ею маленькую карту местности, положила ее в карман штанов. Затем надела наушники, вышла из отеля и вскоре уже бежала по тротуару, любуясь опадающими листьями и тем, как деревья меняют цвет. Мой желудок проурчал, когда я пробегала мимо небольшого ресторанчика, напоминая мне, что сегодня я практически ничего не ела. Но я проигнорировала его жалобы и побежала немного быстрее, зная, что в качестве награды закажу себе плотный обед, когда вернусь в гостиницу.

После пробежки я вернулась в гостиницу, заказала обед через обслуживание номеров, а сама отправилась быстро принять душ. В дверях я остановилась. Блестящая бежевая мраморная плитка покрывала стены и пол. Во всю длину дальней стены стояло старинное темно-красное трюмо, на котором были установлены две раковины. С одной стороны располагалась душевая, в которой спокойно бы помылись четверо мужчин крепкого телосложения, а рядом с ней стояла квадратная ванна, такая огромная, что в ней спокойно могли бы сидеть три человека одновременно и еще бы место осталось. Три полки возле ванны были заполнены книгами и журналами, а на стене напротив висел телевизор с плоским экраном. В потолке было большое окно, сквозь которое можно было видеть беззвездное небо.

К черту все, я буду жить в этой ванной комнате.

Я обязательно воспользуюсь этой ванной, перед тем как съехать из этого номера. Но сейчас первым делом необходимо принять душ, а затем пообедать. Скоро должен приехать Эндрю. Десять минут спустя я вышла из душа, одетая в халат, и после того, как я уточнила разницу во времени между Парижем и Нью-Йорком, попросила администратора соединить меня с домашним номером моих родителей.