Придворные евреи Запада способствовали выходу своих соплеменников из средневековых гетто, их эмансипации и ассимиляции. В России, где еврейского населения тогда практически не было, Липман довольствовался тем, что "остался жидом" и делал для горстки своих единоверцев все, что мог. Его судьба интересна тем, что еврей благодаря уму и таланту, вопреки адским препонам, достиг высокого положения при Дворе и при этом остался верным своему народу.
Невольно вспоминается реплика, брошенная героем "маленькой трагедии" А. С. Пушкина "Скупой рыцарь" еврею-кредитору: "Проклятый жид! Почтенный Соломон!". Слова эти обладают высокой исторической точностью: когда в евреях нуждались, их привечали и называли "почтенными". Так и было в жизни Липмана, пока оголтелые юдофобы не объявили его "проклятым". Однако то повышенное внимание, которое уделяли современники и историки этому придворному еврею, то исключительное значение, которое они ему придавали, говорят лишь об одном - Леви Липман был яркой, крупной и запоминающейся фигурой. Он был известен и в Европе, и не исключено, что в зарубежных, а, может статься, и в российских архивах обнаружатся новые материалы об этом незаурядном деятеле, вызывающем и сегодня наш живой интерес.
* На тот факт, что Леви Липман не был крещен, уже обратила внимание американский историк Мина Куртисс в монографии "A Forgotten Empress. Anna Ivanovna and her era. 1730-1740" (New York, 1974).
** В I-м издании "Дневника" Фридриха Берхгольца (Т.1, С.47) cказано: "Через Красный Кабачок проехал почтой из Ревеля в Петербург Голицынский придворный жид Липман". Эти сведения были приведены в Т.2 книги "Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России" (C.251) и, опираясь на них, историк Юлий Гессен в "Еврейской энциклопедии" (Т.X, С.224) заключил, что Леви был будто бы выдвиженцем президента Камер-коллегии, князя Дмитрия Голицына. Однако это явная опечатка. На самом деле речь идет не о "голицынском", а о "голштинском" придворном еврее, о чем свидетельствует упоминание о нем в тексте "Дневника" (в частности, здесь говорится, что этот "придворный жид" приехал в Петербург раньше герцога и объявил о его задержке, чем очень рассердил голштинского посланника в России, тайного советника Андрея-Эрнста Штамке). Кроме того, вызывает сомнение правомерность определения "придворные" применительно к окружению князя. Известно также, что Дмитрий Голицын с презрением относился к иноземцам и случайным людям своего времени, а впоследствии именно князей Голицыных (вкупе с Долгоруковыми и другими) обвинили в том, что те хотели отдать банкира Липмана на растерзание разъяренной толпы, о чем писала 7 января 1740 года газета "Bayreuther Zeitung".