На этот раз терпение Карла II Лысого лопнуло. На Марне, ниже разоренного викингами местечка, спешно соорудили наплавной мост, оба берега реки заняли сильные отряды воинов. Король в категорической форме потребовал возвращения награбленного в последнем набеге, обещания покинуть пределы государства в установленный им срок и выдачи 10 заложников. Оказавшиеся в западне викинги вынуждены были принять эти условия. Более того, чтобы смягчить сердце короля, предводитель пиратов Веланд согласился принять крещение, и 21 марта оба флота викингов покинули свои стоянки у стен Парижа.

Большая часть скандинавов направилась в Бретань, где определилась на службу к местным сеньорам, ведшим междоусобные войны.

Чтобы предотвратить новые вторжения, Карл II Лысый распорядился укрепить оборону Сены. Русло реки ниже Осселя было перегорожено рядами свай с окованными железом остриями. Владельцы прибрежных земель должны были позаботиться о возведении при населенных пунктах укреплений.

Однако на этом поприще внук Карла Великого не снискал славы своего знаменитого предка. Предпринятые меры были не только не достаточны, но и явно запоздали.

«Стены городов, — сообщает одна из западнофранкских хроник, — церквей и монастырей поросли кустарником. Одни из жителей ушли к востоку для поселения в отдаленных землях, другие готовы были лучше переносить все опасности, нежели покинуть отцовское наследие, но лишились всего имущества. Некоторые, расторгнув связи, пристали к этим чужеземцам и, чтобы получить их доверие, поступали еще свирепее самих врагов и оскверняли руки кровью друзей и родных. На морских берегах — совершенное запустение, потому что жители бросились в укрепленные города. Да и во всей прочей стране едва встречается какое-нибудь человеческое существо — та же картина на севере и на юге, даже и внутри государства. Земля не приносила владельцам никаких доходов, виноградники и сады разорены, работники прогнаны, на больших дорогах не попадалось ни купцов, ни путешественников, могильная тишина поселилась на необработанных полях, терновник и крапива покрывали плодородную почву».

Не прошло и двух лет, как западным франкам пришлось еще раз убедиться в том, что уплата выкупов и разного рода договоры с морскими разбойниками приносят мало пользы.

В 864 году флот из 50 кораблей (около 3 тысяч воинов) прорвал заграждения на Сене. Продолжая продвигаться вверх по реке, викинги выслали вперед отряд из 200 воинов. Появившись под стенами Парижа, те потребовали снабдить команды их кораблей вином. У горожан не хватило мужества пленить или перебить наглецов, но требуемого те все же не получили.

Визит норманнской флотилии не заставил себя долго ждать. Не встретив сопротивления, викинги заняли аббатство Сен-Дени и, засев за его стенами, принялись за грабежи окрестностей и вымогательство выкупов с состоятельных парижан.

Карл II Лысый не нашел ничего лучшего, как удалить норманнов от своей столицы выплатой 4 тысяч фунтов (немногим более 1,6 тонны) серебра. В то же самое время король Лотарингии Лотар II, следуя примеру своего западнофранкского коллеги, обложил все хозяйства на прирейнских землях чрезвычайной податью в 4 денария[27], определенным количеством скота, муки и вина, дабы внести выкуп разбойничавшему на Рейне «морскому конунгу» Родульфу, который в 863 году буквально стер с лица земли город Ксантен.

Надо сказать, что разыгравшиеся под стенами Парижа в 864 году события заставили Карла II Лысого уделить больше внимания обороне столицы: по его приказу началось сооружение новой цитадели на острове Сите и мостов, запирающих реку по обеим его сторонам.

Рейдом на Париж дело не ограничилось. В том же году викинги дважды подступали к Тулузе. Сам город устоял, но его округа была обращена в пустыню. Отряды норманнов двинулись вверх по реке Вьенна и появились под стенами Пуатье, который уберегся от повторного разгрома внесением солидного выкупа.

Вслед за тем, разгромив один за другим пытавшиеся преградить им путь во внутренние районы страны отрады графа Ангулемского и графа Стефана Овернского (оба они пали в сражениях), викинги вышли к Клермону (город Клермон-Ферран, на левобережье реки Алье), от которого оставили лишь груду дымящихся развалин. Еще печальнее оказалась участь фрисландского Дорестада — после разгрома, учиненного викингами в 864 году, город так и не оправился.

Неожиданно для себя западным франкам пришлось познакомиться с тактическим новшеством скандинавских пиратов. Летом 866 года знаменитый Хастинг во главе 400 викингов, сменивших весло на поводья боевого коня, внезапно появился у Ле-Мана и разграбил не ожидавший нападения город. На обратном пути норманны были перехвачены превосходящими западнофранкскими силами под началом графа Роберта Сильного у местечка Бриссерт, близ Анжера.

Едва сумев отбиться от наседавшего противника, викинги укрылись за мощными каменными стенами местной церкви. Однако вечером того же дня они неожиданно покинули свое убежище и набросились на воинов графа Роберта, которые в ожидании прибытия стенобитных орудий, сбросив доспехи, занимались работами по обустройству лагеря. Тем не менее, удалось отбить натиск и оттеснить норманнов к церкви.

В ожесточенной схватке, завязавшейся у входа, Роберт Сильный, бившийся без шлема и панциря, был зарублен. Заступивший на его место граф Рамнульф из Пуатье мгновение спустя пал, пораженный меткой стрелой, выпущенной из церковного окна.

Гибель обоих военачальников привела западных франков в замешательство. Прекратив сражение, они поспешили снять осаду, и викинги беспрепятственно возвратились к ожидавшим на Луаре судам. Не теряя времени, Хастинг пошел вверх по ее течению, громя прибрежные поселки. Норманны проникли в самое сердце государства и, обратив в пепел едва оправившийся от разгрома двухлетней давности город Клермон, ушли к своим стоянкам в низовьях Луары.

Конный рейд Хастинга на Ле-Ман ясно показал, что активность викингов начинает приобретать формы, весьма отличающиеся от обычных пиратских набегов на морские побережья и по рекам. «Движение викингов» вступало в новый этап своей истории.

С середины 60-х годов IX века «движение викингов» на Западе все более обретает черты экспансии уже не грабительского, а территориального характера. В немалой степени этому содействовала деятельность норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого (858–931) и датского — Горма Старого (? — около 940), проводивших железной рукой объединительную политику, истребляя или во множестве изгоняя из своих стран непокорных «малых конунгов», ярлов и землевладельцев с их дружинами и домочадцами. Все чаще на арену выступают громадные по тем временам флоты и воинские контингенты, способные осуществлять не только набеги, пусть даже поражающие своим размахом, но и широкомасштабные завоевательные предприятия.

Осенью 865 года у берегов Восточной Англии появилась армада из более чем 300 норманнских кораблей, на которых плыли 20 тысяч воинов, преимущественно датчан. Их вели восемь «морских конунгов» и более двадцати ярлов. Среди предводителей находились сыновья знаменитого Рагнара Лодброга — Ивар (Ингвар) Бескостный, Убби и Хальфдан. Высадившись, викинги немедленно принялись за сооружение укрепленных лагерей, намереваясь обустроиться на зимовку.

Осознавая бесперспективность сопротивления невиданному по меркам того времени полчищу, местные власти предпочли вступить с пришельцами в соглашение. Норманны получили лошадей и необходимое снаряжение, что позволило им основательно попрактиковаться в новом для морских пиратов деле — разбойничьих наездах во внутренние районы страны.

Проведя на побережье Восточной Англии почти год, «Великое войско», — как его называет «Англо-саксонская хроника», — морем и сухим путем двинулось в Нортумбрию, к городу Эофервик (Иорвик, Йорк).