— Понимаю, — грустно сказал Гольдблюм, — у вдовца проблем нет. Но это не ко мне. Я всего лишь юрист. Я, конечно, могу навести справки… Я не раз слыхал о наших “новых русских”, которые предпочитают четвертый вариант, но в моей практике до этого не доходило…

Андрей поморщился:

— Вы меня неправильно поняли. Остановимся на третьем варианте.

— Вот и определились, — подытожил Гольдблюм. — Собственно, я почти все подготовил… Частный детектив, общественное мнение, милиция, больница — все схвачено.

— А больница-то при чем? — не понял Андрей.

— Надо же с чего-то начинать, — пояснил адвокат. — Больница ничем не хуже любого другого заведения. Хотя я и в вытрезвителях справки наводил, но там ничего нет на вашу супругу.

— А в больнице, выходит, есть? — уже ничему не удивляясь, спросил Андрей.

— Конечно. Два года назад, когда вы были в длительной загранкомандировке, у вашей жены случился выкидыш. По сроку беременности можно легко высчитать, что вы… э-э… не принимали участия в процессе… э-э… так сказать… Короче, выписка из истории болезни у меня с собой. Могу зачитать.

— Не надо. — Андрею стало тошно. Он понял, что такое цивилизованный развод. — Она не изменяла мне тогда… — прошептал он осипшим голосом.

— Про измену в истории болезни ничего не сказано. А выкидыш налицо. Срок — двенадцать недель. Это было в мае, вы уехали в январе, вернулись в июне. Считайте сами. Простая задачка. Выкидыш был спровоцирован искусственно. Хотите знать, кто навещал ее в больнице? — бесстрастно спросил Гольдблюм и зашуршал страницами, готовый предоставить самые точные и неопровержимые доказательства.

— Кто?! — вскинулся Андрей и тут же прикусил губу, застонал. — Нет, не надо… Я даю вам полную свободу, сами распоряжайтесь. Только не посвящайте меня во все детали.

Гольдблюм потер ладони.

— Вот и ладненько, договорились. От Фимы большой привет.

И они заказали кофе и десерт.

Через неделю Вера позвонила Андрею на работу и оставила у Танечки сообщение, чтобы срочно перезвонил или просто приехал по известному ему адресу. Когда Танечка пришла с докладом, то среди другой информации она упомянула и об этом звонке — с какой-то особой, заговорщической интонацией. Но Андрей не заметил ее странного тона, а просто обрадовался, быстро закончил дела и вызвал Сашу.

Он ехал со смутным предчувствием чего-то хорошего и не знал, что же наполняет его этим предвкушением праздника: ожившая надежда на излечение или встреча с Верой. И то, и другое прочно соединилось в его сознании: надежда на новую жизнь, на второй шанс. Да, думал он, мать права, я буду теперь другим, жизнь надо менять; как все это непрочно, ненадежно — счастье, здоровье, успех, молодость… Он впервые встретил женщину, которую не интересовали его деньги, его фирма, его мужские достоинства, которая сама щедро предложила свой ум, свой талант, свои профессиональные способности, не требуя ничего взамен и не ставя никаких условий… Умная, добрая, хорошая девушка. Врач, целитель. “Да, повезло Егору! — вдруг пришло Андрею в голову. — Чудесная будет жена и мать… Мне такие не встречались в моей прошлой жизни…” Мысль о Егоре как-то не подходила к общему радостному настроению, и Андрей постарался оттолкнуть ее.

Саша с проходной позвонил в лабораторию, Вера спустилась вниз и опять повела Андрея по лабиринту коридоров. Она тоже ему очень обрадовалась, но старалась сдерживать эмоции.

В лаборатории, как всегда, пахло эфиром, орали кошки и Васька жаловался на свою судьбу. Андрею вдруг показалось тут привычно, уютно и свободно, как-то по-домашнему. «Человек ко всему привыкает», — подумал он.

Вера усадила Андрея на ту же холодную клеенчатую кушетку, обнажила его плечо и ловко сделала укол в предплечье.

— На сегодня все, — сказала она.

— И только-то? — удивился Андрей.

— Сейчас объясню. — Вера помолчала, вздохнула и заговорила четко, отрывисто: — Мы начинаем общеукрепляющую терапию. Организм надо подготовить к основному лечению. Пока я раз в день буду вводить вам витамины, глюкозу… Имейте в виду: вам сейчас особенно следует беречь себя, соблюдать режим, не злоупотреблять алкоголем, меньше курить, не простывать и избегать стрессов…

Андрей был слегка разочарован.

— Это я всю дорогу от мамы слышу насчет здорового образа жизни. Когда же начнется настоящее лечение?

— Когда я сочту это целесообразным и своевременным! — Вера заметила тень обиды, скользнувшую по лицу Андрея, и смягчилась. — Поймите, эту болезнь, лихорадку Западного Нила, никто никогда не лечил. Назначали общеукрепляющие, тонизирующие, обезболивающие средства…

Андрей кивнул:

— Ну да, отвлекали человека, чтобы крыша не поехала, чтобы он думал, что его лечат. Горчичники, небось, ставили?

Вера засмеялась:

— Да, примерно… Ну и кто не умирал — тот выживал… А мы создали вакцину. Очень сильную. И очень опасную. Испытания не завершены — из-за нищеты нашей. Но я советую рискнуть.

— Легко вам советовать, — пробурчал Андрей. — Небось, всех мартышек уморили…

Вера улыбнулась.

— Никого мы не уморили. Животные не болеют лихорадкой Западного Нила, они являются лишь вирусоносителями.

— Каковы возможные побочные явления? — осторожно поинтересовался Андрей. — Облысею, импотентом стану? Зачем тогда прозревать?

Вся лаборатория грохнула от смеха. Васька ржал громче всех.

— Вот уж импотенция при нашем лечении никому не грозит! — зачастил он. — Наоборот, наблюдается всплеск сексуальной энергии!

Поймав укоризненный взгляд Веры, Валька умолк.

— Молчу, молчу. Да заклейте мне рот скотчем — и делу конец! Или утопите!

— Ладно, утоплю! — пообещала Вера и опять обратилась к Андрею: — Побочные явления? Сильные головные боли, сонливость, раздражительность…

Андрей прервал скучный перечень побочных эффектов:

— Вера, а что вы обычно делаете после работы?

Вера пожала плечами:

— Иду домой, как все.

Андрей улыбнулся:

— Не все идут домой после работы. Вот, например, мы с вами могли бы сегодня пойти в Большой театр.

— Нет, только не сегодня!

— Доктор, — серьезно сказал Андрей, — вы говорили, что мне следует избегать стрессов… После вашего отказа я впадаю в глубокую депрессию, и все лечение насмарку!

Вера слабо запротестовала:

— А в чем же я пойду?

Андрей снисходительно усмехнулся:

— Заедем в любой салон мод…

— Нет, ни в коем случае! — вскрикнула Вера.

— Хорошо. Тогда к вам домой, переоденетесь.

— Да уж, лучше домой… — Вера сама не понимала, как он так быстро сумел добиться ее согласия.

Андрей встал и крепко взял ее за руку.

— Вот и отлично! Пошли! — Андрей обратился в ту сторону, где шуршал бумажками и жадно подслушивал их разговор Васька. — Василий, остаешься за старшего. Присматривай тут за наукой.

— Есть! — ответил Васька.

Андрей подхватил Веру под руку и уверенно вывел из лаборатории. Он до мелочей запомнил весь путь, до шага просчитал маршрут, чтобы поразить ее. И поразил. Он открывал перед ней двери, поддерживал на ступеньках, нажал кнопку лифта и пропустил ее вперед. На проходной приветливо кивнул вахтеру и показал Вере:

— Вот наша машина!

Вера потеряла дар речи. Она пристально вглядывалась в его незрячие глаза, и Андрей почувствовал ее удивленный взгляд.

— Прозрел я, доктор! Один укол — и все, как рукой сняло! Спасибо!

Вера засмеялась:

— Ну и шуточки у вас!

— Это только начало, — пообещал Андрей. — Дальше будет еще интереснее.

И он распахнул перед ней дверцу машины. Саша поглядывал в зеркальце оценивающе, явно выбирая тактику поведения. Вере стало неуютно под прицелом его холодных глаз.

Они заехали к Вере. Она вбежала в квартиру, распахнула дверцы шкафа, и ей стало смешно: выбирать было не из чего. Строгий английский костюм, правда дорогой и хорошего кроя, но не новый. Она в нем всегда выступала с докладами. Вера сорвала с лацкана эмблему VII международного симпозиума вирусологов. Это было событие — Большой театр! Сколько же лет она не была в Большом?