Глава 7

То, что на «шаттле жизни» еще есть места, стало для всех неожиданной новостью. Мы слышали о том, что люди платят огромные деньги для того, чтобы туда попасть. Но, похоже, ситуация начала меняться.

Даже если взять в расчёт первые три неудачных запуска, желающих не убавлялось. При попадании на Юн тебе, считай, предоставляли выбор: ты либо проводишь на космическом корабле всю жизнь и, если повезёт, не натыкаешься на чёрную дыру, либо помираешь от неконтролируемого сбоя системы через пару лет, либо через пару часов сгораешь в атмосфере. Именно так и закончился первый запуск Юн почти четыреста лет назад. Мало того, что ошибка проектирования унесла жизни двадцати тысяч пассажиров, она еще погребла под своими останками сотую часть континента.

Три дня с неба сыпались части корабля, продолжая прихватывать с собой на тот свет случайных свидетелей. Конечно, винить в этом было некого. Возможные риски были оговорены со всеми и не раз. Еще в момент первого запуска собирали консилиум, на котором верхушка решала, как поступить в случае неудачи. Всем пострадавшим от несчастных случаев, была положена просто колоссальная компенсация. Например, если бы на меня упала часть обшивки шаттла и прибила намертво, мои ближайшие родственники, а под ними понимались родители, дети и муж, получили бы прилично денег. Может хватило бы на маленький шаттл. Он бы был не предназначен для межпланетных перелётов, но для Земли бы сошёл.

Только вот у меня не было настоящей семьи, так же как и у восьмидесяти процентов населения нашей планеты. Потому-что под семьёй, понимались люди, родство с которыми ты можешь подтвердить документально, а документы в наше время почти никто не получал. Как-то смысла не было, только если несчастный случай от аварии на Юн.

А тем людям, которые были на самом шаттле, она и вовсе не нужна. Какая бы беда их не настигла, по вине проектирования или учредителей программы переселения, всем всё равно скажут, что они угодили в очередную чёрную дыру. Ведь этот случай не подходил под страховой. Может поэтому с Юн не было связи. Что бы нам не рассказали, что происходит на самом деле.

Если Лук прав, и на Юн действительно остались места, значит завтра он причалит к нам не только с целью запастись едой, но и для того, чтобы прихватить часть наших людей с собой. Я боюсь представить к какому хаосу это приведёт.

Во-первых, чтобы спустить подъёмный мост, придётся раскрывать щит на всю возможную пропускную ширину. Громадина Юн конечно скроет нас от дождя, не позволяя потонуть, но духоту, царящую с наружи, в любом случае пропустит. Это не приятно. Охлаждаться наши территории будут ещё долго.

Во-вторых, если что-то опять пойдёт не так, крышка нам всем. Мы либо останемся погребёнными заживо в муравейнике и умрём от недостатка еды, либо помрём от жары, которая наступит из-за повреждённого купола, либо сдохнем на месте от свалившегося на голову остатка иллюминатора. Короче вариантов масса, но итог один. Смерть.

В-третьих, если свободного места много, имеется в виду пара тысяч человек, то желающих на эти места будет предостаточно. Объём работ на душу населения возрастёт. Что-то я сомневаюсь, что они смогут притащить равное количество людей обратно, взамен ушедших с ними.

В общем, с какой стороны не посмотри, хорошо только то, что мы сможем продать свои запасы и хорошо заработать. Всё. Остальное ничего полезного не сулит.

Мы сидели молча и думали каждый о своём под непрекращающийся шум дождя. Сквозь чёрный купол начали проглядываться облака. Вода смывала пыль и копоть, которые копились полгода. Конечно, внутри его было не отмыть, но дым от печей, чернил больше наружную поверхность. Хорошо бы и внутри помыть… но браться за это никто не хотел. Да и чем мыть, соком?

— Нда… похоже пора начинать молиться. — расстроилась Мари. Хотя буквально пару минут назад была готова прыгать от счастья, в предвкушении дополнительных литров десяти воды.

Если бы Юн были нужны только припасы, он бы спустил к нам пару десятков шаттлов, а сам остался на орбите Земли. С людьми, дело обстоит иначе. Заколебешься кататься туда-сюда за очередной партией. Так что к тому что он опустится, надо быть готовым.

— Надо подумать, что делать… Может, мы дома посидим? — предложила я.

Не знаю, правда, как это нас спасёт в случае чего, но чувствовать я себя буду явно защищённее.

— Да, я согласен с Луной, выходить опасно. — поддержал мою идею Ким.

— Нда… об этом…

Мы все уставились на Тару. Как правило, в такие моменты она ничего не предлагает и делает так, как скажет брат. Но похоже сейчас собиралась с мыслями и готовила речь.

— Мы с Луком, хотим попасть на Юн. Вы нас не остановите, мы уже давно решили. — выдала она со скоростью плазмовика.

— Чего?? Вы сдурели что ли совсем? Перегре…

— Отвали Адам! Тара же сказала, — мы всё решили. — грубо заткнул его Лук.

Тара долго объясняла нам, как они пришли к этому решению. Возразить никто не мог. Ну не будем же мы их насильно держать. Да и далеко не факт, что их возьмут. И вообще, под конец нашей беседы, даже мне это показалось не такой уж и плохой идеей.

По сути, размер Юн такой же, как наш муравейник плюс мясники и весь путь до них, плантации и свалка вместе взятые. Больше мы и так никуда не ходим. Там есть вода, комфортабельное жильё и работа.

Чем больше они нам об этом рассказывали, тем сильнее мне хотелось уйти с ними. А что? Мне нечего терять. Прожить еще лет пятьдесят тут, если повезёт. И вечно копаться либо в мусоре, либо в земле и уповать на то, что у нас всегда будут покупатели? Жить в страхе, что с куполом что-нибудь случиться, или что очередной Марсианин захочет меня изнасиловать?

На Юн, с этим проблем не было. Чёткий свод правил и законов. Никто не смел даже пальцем тронуть другого пассажира. Мне кажется это и привлекло близнецов.

Мари была в ярости. Конечно, мы и подумать не могли, что кто-то из нас, захочет покинуть это место, раз и навсегда. Но сейчас всех больше удивляло то, что она кричит и протестует, а я молчу. Ведь самый ярый фанатик этого места и ненавистник всего Марсианского и Лунного, это я.

— Ты тоже хочешь? — обратился ко мне Ким. И как он только видит людей насквозь… не ужели врачей и этому учат.

— Да ты сдурел! Она и близко к нему не подойдёт!

И Адам, и Ким попали в точку. Да. Я тоже хочу. И да. Я и близко не подойду к Юн. Моя ненависть и принципы просто не позволят мне этого сделать. Только последнее время в своей принципиальности я уже не видела ничего хорошего. Просто засела в плену амбиций. Похоже, пора начинать смотреть на всё своими глазами, а не через призму злости и обиды.

На Марсе, как и на Земле и Луне, должны быть порядочные люди. Точно так же как и у нас полно ублюдков. Никто из Марсиан же не виноват, что его пра…пра… и так сто раз, бабушка была при деньгах.

Возможно, кто-то и был виноват в том, что мы здесь. Сироты, работающие на свалке. Но кто знает, где бы мы еще могли были сейчас. Могло ведь быть и хуже.

Похоже, моя ненависть не что иное, как обычная зависть. Ну а как тут не завидовать, когда по телевидению каждый день показывают, как у них там хорошо. Репортажей с марсианских и лунных праздников куда больше, чем с мест преступлений. Вот так глаза и открываются к двадцати пяти годам.

Если верить сказанному лунатиками, они прибудут завтра в четыре часа утра, когда до восхода солнца останется три часа. Видно хотят уложиться пока будет темно.

Сейчас, несмотря на ночь, плантация превратилась в один рабочий организм. Все, даже работающие на свалке были привлечены к окончательному сбору продукции. Конечно, чем больше мы им сможем продать, тем лучше. Нас не пригласили из-за официального запрета на её посещение. Мама «подсобила». Так что мы сразу и не заметили этой движухи.

Сегодня решили не расходиться и уже к трём ночи пошли ко входу на плантацию. Как я поняла, близнецы сначала обсудили свои планы с мамой, получили официальное добро и одноразовые пропуска на всех нас.

Конечно они знали, что из нашей семьи компанию им никто не составит, и у пропусков был больше «провожательный» характер. Хоть я и приняла их идею, на полную перекройку мировоззрения мне понадобится ещё много времени.