— Адам, Ким, Луна, Марк, Т… Всё.

Не хватало Тары и Лука. Похоже маме тоже.

— Фамилия. — сказал парень с голубыми глазами. И, казалось, перевёл взгляд на нас.

Только у нас нет фамилии. Одни имена.

— Адам Джонс, Ким Трей, Луна Трей, Марк Соммер и Мари Обен.

Зачем нам всем разные фамилии? И почему у нас с Кимом одна? Интересно, а где она вообще их взяла, придумала? Вдруг, они настоящие. Но вот у меня, судя по всему, из-за свадьбы будет фамилия Кима. Только я попыталась открыть рот, как мама шикнула и нахмурилась.

— Луна и Ким, родственники или однофамильцы?

— Молодожёны. Сразу поменяем, что б опять к вам не ехать.

Парень только кивнул в ответ. Мы с Кимом переглянулись. Я боюсь Мари обидится.

— Пометку делаем?

— Да. От десятого марта. — ответила мама.

Мы сразу поняли, что за пометка. Десятое марта, день, который послужит началом нашей новой жизни. Тот самый, к которому мы готовимся уже месяц. Или, кажется, всю жизнь мы только его и ждём. Сейчас все называют это «свадьба», в том числе и мы. Только наша семья вкладывает в это слово совсем другой смысл.

Мама перечислила предполагаемые даты нашего рождения, еще обмолвилась парой слов с работником и нам в руки вручили четыре маленькие черные коробочки.

— Я сам вошью. — сразу отказался Ким от маминого предложения обратиться к специалистам данного дела.

Ну Ким конечно не профессиональный врач, но вшить маленький чип в руку сможет. Тут никто не сомневался. Мама только кивнула в ответ.

— Мам, у тебя еще есть дела? Мы хотели пройти по магазинам, пользуясь случаем. — поинтересовался Ким.

— Да, идите. Встретимся у лифта, на котором спустились, через четыре часа.

Четыре часа. Этого было даже слишком много. Я не знаю, что хотел купить Ким, но спрашивать не стала. Мы просто улыбнулись маме, и ушли.

— Ну я тебе поздравляю, с приобретением фамилии.

— И я тебя, поздравляю!

Обменивались мы любезностями по дороге к торговой улице. Найти её было не трудно. Тут очень много людей, и горящих рекламных вывесок. Да и с каждого угла висел указатель, как туда попасть. Я надеюсь Ким запомнил обратную дорогу, ибо указателей к лифтам не было.

Когда мы проходили мимо витрины с карандашами и книгами, Ким резко остановился, указал на неё и мы зашли внутрь. За прилавком стояла тучная женщина и приятно улыбалась. С не опрятной причёской, она была больше похожа на нас, чем на городскую.

— Здравствуйте, молодые люди! Чем могу помочь?

Ким опять повторил тот жест, прикладывая пальцы к губам, потом к наушнику и опять к губам. Женщина в ответ аккуратно кивнула. Офигеть. Это что, какой-то международный знак? Или просто понятно…

— Нам нужны скатерти! Покажите, пожалуйста, что у вас есть. — говорил Ким, а сам в этот момент держал в руках листок, на котором было написано: КАРТА.

— О, у нас много скатертей, сейчас покажу! — продавщица даже не смутилась.

Хотя в её книжном не было ни одной скатерти. Оно и понятно.

— Нам хотелось бы нечто посовременнее. — крикнул ей Ким вдогонку.

Продавщица кивнула и оставила нас на пару минут. А когда появилась, принесла целую кучу карт. Одни были большими, скрученными в рулоны, другие просто сложены гармошкой. И две коробочки. Которые сразу привлекли внимание и моё, и Кима.

Линзы. Такие же голубые, как у сотрудника, делавшего нам документы. И почему все всегда говорили, что документы — это трудно и долго? Пять минут и готово. Похоже, эти слухи распространяют страховщики Юн.

Ким открыл одну коробочку и вынул из неё маленький листок. Видно инструкция, или описание.

— М…и сколько же стоит эта прелесть?

— О, прекрасный выбор. Последнее поступление, легкие ткани. Всего пять тысяч.

Я сглотнула. Пять тысяч, это почти все деньги, которые мы накопили. Очень, очень, очень дорого.

— Как думаешь, Луна? Мне кажется дороговато… — размышлял в слух Ким, а сам тянул мне руку, в требовательном жесте. Понятно. Значит это нам очень надо.

— М, жаль. Можете прийти через пару недель, будет новый завоз, может найдётся что-нибудь подешевле. — говорила продавщица, убирая все карты под прилавок и упаковывая коробочку в пакет.

Мы вышли из магазина, и Ким был явно счастлив. Отлично. Дальше мы зашли в магазин с украшениями. Видно надо было купить что-нибудь «по делу». Выбрали красивую небольшую подвеску. С маленьким полупрозрачным камешком. Хотя, судя по цене, это был не камешек, а пластик. Но сделано очень красиво. Потом Мари подарю. Берём.

Ну собственно денег у нас и не осталось. До отлёта было два с половиной часа, так что мы решили погулять. Мы поняли, что часть продавцов, просто была не местная. Ким разговорился с одним мужчиной, и тот рассказал, что их община оплачивает ему это место, для торговли, а он продаёт и отдаёт процент от прибыли в копилку общины. У них многие летают сюда на работу, ну и его прихватывают.

Он торговал какими-то платами, чипами и лампочками. Весь его магазин был похож на свалку. Хотя я не удивлюсь, если это всё оттуда и берётся.

— Скажите, а у вас есть голубые бокалы?

Я чуть не заржала. Откуда тут голубые бокалы! Да и вообще посуда. Хотя похоже, разговор пойдёт по тому же принципу, что и с картами.

— Хм. Надо подумать. — ничуть не смутился продавец, и достал из-под прилавка детский планшет для рисования.

У меня таких три на продажу валяется. Пока никто, так и не взял. Мужчина пододвинул планшет Киму. И стал ждать, пока тот закончит на нём писать.

— М, какие миленькие вазочки! — восхитилась я, глядя на гору проводов.

— Да, тут даже есть вставка из стекла! Вот тут, видите! — продавец ознакомился с написанным Кимом, сразу всё стёр, и уже во всю демонстрировал противогаз.

Да это ж контрабанда! Одна из последних моделей. Ей же всего лет сто! Похоже мы зашли в правильный район для шопинга. Хотя со стороны он выглядел хуже всех. Чёрный рынок. И откуда только Ким знает, о его существовании. Вообще, я думала, что покупать всё это мы будем у мясников, или на край у себя в муравейнике. Там такое добро тоже имелось. Никто не знал, откуда это всё берётся, но похоже каналы поставки были налажены. Только вот как мы будем всё это покупать? Денег то нет.

— Замечательно! Нам нужно 5 таких! — обрадованно заявил Ким. — И нет ли у вас подсвечников, под эти вазы.

— Так есть конечно! — и рядом с противогазом приземлилась пластина охладителя.

— Мы берём! Сколько стоит?

— Полторы тысячи. — ответил продавец, и дорисовал в воздухе ноль.

Пятнадцать тысяч. Вообще не дорого. Только вот у нас нет таких денег. А вернуться сюда вряд ли выйдет. Конечно хорошо бы было купить это всё тут, что б лишний раз не светиться в муравейнике. Там, все прекрасно знали торговцев нелегальщиной и наркотиками, и, если мы начнём вести с ними дела, это может вызвать подозрения. Хотя с другой стороны, может мы решили побаловаться порошком в честь праздника. Но другого варианта лично я не видела. А он оказывается был. Только чем платить?

Ким достал что-то из кармана, и приземлил на прилавок. Цепочка. Цвета домов в этом городе. Я ошарашенно смотрела на неё, в отличие от продавца, который по-хозяйски взял цепь в руки и начал пробовать на зуб.

— Я боюсь у меня не будет…сдачи. — растерянно сообщил он, закончив осмотр.

— Я думаю сдача не понадобится! — улыбнулся Ким. — У нас свадьба десятого марта, если бы к девятому числу вы их подвезли, мы были бы очень признательны.

— Да! Прекрасная идея! А то как же вы это всё утащите сегодня… и правда.

Похоже цепочка стоила очень дорого. Я в голове даже не могла предположить, сколько бы нам за неё дали, если бы мы меняли её на деньги. Сто, двести тысяч? Может и больше. Только вот как Ким может верить ему на слово? Вдруг он сейчас её заберёт, а нам ничего так и не привезут.

— Мы живём на третьей плантации.

Продавец замер и начал внимательно нас рассматривать. Ким достал одну из коробочек с чипами документов, и поднёс к сканеру на прилавке. Сразу же вылезла голубоватая проекция с его именем, фотографией и местом жительства. Продавец молча кивнул.

— Мы видели Юн. К вам?

— К нам.

В следующий миг продавец опять достал планшет, и написал там одно слово: Сколько? Ким в ответ написал ему — пять тысяч. От этой цифры брови у продавца поползли вверх. Наша община была одной из самых больших, где-то пять тысяч, это вообще весь муравейник. Так что его реакция, была прям как у нас в момент, когда мы узнали, сколько человек у нас заберут.