Знойный июньский вечер накрыл Иркутск, словно вата. Сухая в центре микрорайонов, ближе к берегам Ангары она становилась влажной, её края опускались в реку и, размокшие, безвольно колыхались вниз по течению. Старая деревянная пристань на Постышева, как кляча, стояла по колено в воде и была равнодушна ко всему на свете.

По скрипучему помосту прохаживался человек в дешёвом «деловом» костюме и нервно курил, неизвестно какую по счету, сигарету. Мать назвала его Стасом, а жизнь сделала риэлтором. Он был полным. Не от сладкого или вечерней выпивки, просто предрасположенность, просто конституция такая.

Станислав — романтик. Наблюдая за парящей чайкой, он не замечал ничего вокруг. И горячие капли пота безнаказанно стекали по красной шее, исчезая за полосатым воротником рубашки.

Внезапный резкий хлопок по спине испугал его. Обернувшись, он увидел не то спортсмена, не то гопника в тёмных очках, бейсболке и беговых штанах.

— Да ты чё такой нервный-то, коллега? — Гопник снял бейсболку и почесал ладошку о щетинистую бритую голову, — Серега я, гы-гы!

— Так вы Сергей? — толстяк облегченно вздохнул и потянулся за новой сигаретой.

Сергей — коллега Станислава. Тоже риэлтор. Глядя на него, можно было бы подумать… но нет, он никогда не сидел за решёткой, не работал в такси, не толкал дурь и не ел на обед очкариков. Он был тем редким исключением, когда не стоит судить о человеке по внешнему виду. «Стальные яйца» и умение вести переговоры стали фундаментом его успеха в роли специалиста по продаже жилой недвижимости.

У толстого и тонкого, у тюленя и гончего пса, корячилась сделка. «Соточка» на двоих. Лёгкие деньги. Оставалось просто организовать встречу на нейтральной территории и свести покупателя с продавцом, не позволив им обменяться телефонными номерами. Дело техники.

Иркутск положил стрелку на полвосьмого. В течение часа люди, ранее не знавшие друг друга, перекидывались ничего не значащими фразами, плевали в воду, вздыхали, прокашливались. А клиенты всё не шли и не шли. Звонить им было страшно — обвинив в назойливости, они могли просто-напросто послать. И риэлторы тупо ждали, поглядывая то на то смартфоны, то на кирпичный ряд многоэтажек.

— Кстати, я сказал покупателю, что моя услуга обойдется ему бесплатно, — сказал толстый и опустил глаза.

Сергей постоянно двигался, и Стасу казалось, что он в любой момент может сделать ему подсечку или что-то типа того.

— О как! А я наоборот, — Серега засмеялся быстрыми шумными выдохами.

— Но ведь я прав, платит всегда продавец?

— Да какой продавец-то? Деньги-то покупателя.

Станислав, рожая аргумент, пару раз открыл рот, закрывая его опять.

—Сергей, позвольте не согласиться.

— Да чё ты выкаешь? Как не родной, ёмана. Давай уже, тыкай.

— Хорошо, как скажете, ой. Так вот, покупатель платит не нам, а продавцу, и уже когда деньги переданы, продавец отдает «соточку» агенту. То есть комиссию мы получаем с продавца.

— Так он отодвинет наши деньги при пересчёте, а себе возьмет чистоганом, сколько хотел получить. Ты чё такой трудный? Наша «сотка» не успеет стать его. Значит, платит покупатель, — не сдавался Сергей.

— А как быть с тем, что покупатель не знает, сколько там заложено наших? Если я ему скажу, он просто охренеет!

Серега хрустнул костяшками и мученически закатил глаза.

— Стасик, ну вот смотри. У меня на даче стоит бочка. Я из неё огурцы поливаю. Наполняется она дождём. Так кто дает огурцам воду: тучка или бочка?

— Огурцы поливаешь ты.

— А мне воду кто даёт?

— Ты сам её берешь.

— Да… Ты чё… Причём тут кто берёт? Даёт-то кто?

— Ну, туча.

— Вот, тучка и есть покупатель, Стасик.

— С другой стороны, ты берёшь воду из бочки, значит, даёт она.

— Ты же только что сказал, что из бочки я черпаю сам!

— Ну, я тогда не знаю, — Стас в сотый раз включил и погасил экран телефона.

Вдалеке по Ангаре проплывала резиновая моторка, полная людей в спасательных жилетах. Из неё до берега доносился пошлый мужской смех и женский визг, которые, немного погодя, перешли в коллективное исполнение «Ой, мороз, мороз».

Серега развернул бейсболку козырьком назад.

— Или вот смотри: моя бабка держит корову, и раз в неделю я беру у неё трехлитровую банку молока. Молоко чьё, бабкино?

— Бабкино.

— Да ни фига! Молоко у бабки было в прошлом веке, когда она четверых детей поднимала!

— Ааа…

— Понял? Молоко коровье. «А много ль корова даёт молока», мультик такой есть.

— Но ведь если бабушка не подоит животное, оно само ничего не даст.

— Вот для этого, Стасик мы с тобой и нужны. Сейчас придёт покупатель, и мы его чуток подёргаем.

— Я так не могу, сравнивать покупателя с коровой — неуважительно как-то что ли.

— Ну, давай свой пример!

— Хорошо, Сергей. Ты туалетной бумагой пользуешься? «Сгущенкой» или «Зевой плюс»?

— Ну не газетой же, хотя, в кризис…

— Вот. Ты — покупатель. Супермаркет — продавец. Покупая «Сгущенку», ты платишь продавцу, и он не говорит, что его услуга что-то там еще стоит поверх цены. Он просто забирает деньги, и делится с производителем бумаги.

— Да ты упёртый поцык!

Телефоны риэлторов одновременно зазвонили. Толстый и тонкий отвернулись и зашагали в противоположные стороны, односложно отвечая на входящие. Короткий разговор омрачил лица того и другого.

— Не, ну ты прикинь! — Серега сел на корточки, и обхватил руками бритый череп.

— Мне тоже покупатель звонил. Говорит, нашел объявление в интернете сам. Они без нас встретились. Что, расходимся?

Станислав протянул пятерню для прощального рукопожатия. Сергей шлёпнул вскользь по его раскрытой ладони, и вытер руку о штаны. Сделка сорвалась.

Говорят, в такие минуты все риэлторы в городе неосознанно замолкают. Их жёны прикусывают язык. Дети перестают плакать и просить мороженое. Их домашние животные опускают голову на передние лапы, а рыбки ложатся на дно. На минуту всех накрывает невидимая тень. Но потом они приходят в себя, и продолжают заниматься обычными делами.

Серёга идёт за разливным пивом. Стас запускает ролевую компьютерную игру, перевоплощаясь в бесстрашного воина. Бабушка вот-вот начнёт доить корову — она ласково моет вымя, каждый сосок, чтобы молочко было чистое и вкусное.