Сегодня +15 С или даже теплее. Сегодня мы осматриваем святомудрый иранский город Кум. В Иране два города почитаются святыми: Кум и Мешхед. В Куме находится гробница (мавзолей) Фатимы (дочери шиитского имама Мусы аль-Казима). К сожалению, в этот мавзолей немусульман не пускают, и попытка войти внутрь и поглазеть поначалу не привела нас к успеху.

Пока выяснялся вопрос, почему нас не пускают, я просидел на рюкзаках у ворот долгое время. Проходят разные люди. Никто по-английски не понимает. Вот идёт женщина лет пятидесяти в чёрном халате, руки спрятаны, на голове несёт большущий тюк. Вот другая женщина, в парандже, вся чёрная, ведёт за руку маленькую белую дочку. Вот человек восемь несут длинный блестящий ящик, он открыт, в нём что-то длинное, завёрнутое в белую простыню (наверное, покойник). Гроб заносят в ворота святилища. Вот два крупных мужика в чалмах, шлёпанцах и длинных коричневых халатах садятся и уезжают на одном мотоцикле. Вот в святилище не хотят пускать молодую, не слишком закрытую женщину. Тут же, у ворот, торговцы хиджабом (женскими накидками) загоняют свои халаты за 18.000 риалов. Неподалёку продают минералку (1400 риалов). Вот одноногий инвалид проходит в ворота, стуча второй, деревянной, ногой. Вот идёт Лена Крымская, она уже купила свой хиджаб и выглядит очень прикольно. Теперь у неё явно должно получиться проникновение в ворота. Руслан, кстати, раза четыре хотел проникнуть в святилище ислама со всех четырёх ворот, но его останавливали: видимо, автостопщиков в комбезах не пускают. Вскоре, наконец, мне повезло: я (оставив рюкзак с друзьями) легко проник внутрь и изучил сущность святого места.

Пройдя в ворота, я оказался на четырёхугольном внутреннем дворе, где находилась древняя мечеть. Я разулся и вошёл; в мечети было множество людей, воздух был тёпл и густ. Одни люди, закрыв глаза, молились, другие, сидя или стоя, читали коранообразные книги, третьи столпились в стороне, пытаясь прикоснуться к большой (метра три в высоту, четыре в длину) расписаной гробнице. Протиснувшись, я прикоснулся тоже (надеюсь, она не осквернилась от моей не-мусульманской сущности). Интересно, что все окружающие люди были мужчины; женщины, видимо, имеют отдельный вход.

…Сейчас к нам на улице Кума подошёл человек и спросил: умеем ли мы играть в шахматы. Макс, чемпион Твери и Тверской области, тут же побежал играть, чтобы сделаться и чемпионом Кума. Но через десять минут житель Кума выиграл. Победа во второй партии, напротив, досталась Максу. Сейчас они играют в третий раз, а я стою возле них и наблюдаю мечети и окружающий мир.

Завтра нам нужно будет вернуться в Тегеран и зайти в «Атпо хориджи» (отдел продления виз). Мы в четверг сдали туда свои паспорта и множество потребных туда бумаг. Пятница здесь выходной; сдав вчера эти документы, мы вынуждены гулять по Ирану до завтрашнего дня без паспортов, что несколько опасно. Надеюсь, завтра паспорта вернутся к нам с уже продлённой визой, и мы продолжим свой путь.

Иран, автобус Тегеран—Кум, 21.02.98.

Уже три недели, как мы выехали из дому, и всего 7 дней с тех пор, как мы толкали автобус вверх на заснеженных перевалах Армении. Тут всё иное, и солнце светит не по-февральски: +15 С. Купили мороженое. Автобус толкать не надо: едет сам.

Вчера, когда возвращались из Кума в Тегеран, проехали автостопом впятером, с пятью большими рюкзаками, в одной легковой машине. На подъездах к Тегерану нашу машину остановили полицейские — проверить документы. Паспортов ни у кого не оказалось (мы ведь сдали их на продление), остались только жёлтые полицейские бумажки, которые нам выдали на въезде в Иран. Но повезло, всё обошлось; почтительно поглядев на иностранцев, полицейские отпустили машину вместе с нами.

Заночевали уже в Тегеране в парке Лале. Здесь парки не такие, как в России: весьма ухоженные, постриженные, цивилизованные, с искусственными прудами, речками… Только легли спать (в палатках), как нас разбудили работники парка и хотели выгнать. Увидев, что мы «хориджи» (иностранцы), нас зауважали и просто попросили переставить палатки от того забора, к которому мы их привязали, в другое место. Насколько я мог понять, с другой стороны ограды находились какие-то секретные военные объекты. Мы перешли и опять заснули. В 7 утра пришли новые сторожа, разбудили нас и выгнали. Такая же ситуация была позавчера в другом тегеранском парке: нас будили утром и вечером. Прикол в том, что садовники не знают ни английского, ни русского языка и собираются в толпу, пытаясь поговорить с нами. В обоих случаях вечером приходило человек по шесть.

При этом любопытно, как они возникают (это было одинаково, хотя мы ночевали в разных парках). Вечером, видимо, происходит обход парка. Обнаружив нас, садовник начинает громко свистеть в имеющийся свисток, и подходя к нашим палаткам, начинает их пинать ногами, громко бормоча непонятно на фарси. Каково же его удивление, когда из палатки вылезают «хориджи» (иностранцы), громко бормоча что-то непонятное садовнику. Садовник тут же перестаёт пинать палатки и призывает громкими свистками и криками себе на помощь остальных. Их удивлению нет предела, но в парке, по их теории, спать нельзя. В первом случае они боялись, что мы замёрзнем; во втором боялись близости военного объекта. Только после долгих бесед нас оставляли в покое; но утром, ещё до рассвета, мы просыпались от знакомого звука свистка: это садовники совершают утренний обход, очищая парк от деклассированных элементов.

Сегодня в Тегеране мы наконец получили паспорта с продлённой на 10 дней визой. В очереди за паспортами видели многих интересных людей — иностранцев. Большинство оных оказались гражданами Афганистана. Я обошёл всю очередь, стараясь найти англоговорящего афганца, но к счастью не пришёл. Пришлось объясняться «на пальцах». Афганцы объясняли (в основном жестами), что на их родине нужно быть бородатым, а без бороды в их страну ехать не следует. Власть талибов им не нравилась. Другие два человека, высокие, рыжебородые, в длинных белых халатах, происходили из пакистанского города Пешавара. Пакистанцы мёрзли и смешно кутались в свои халаты, но бороды торчали наружу.

Там же нами был выявлен и наш питерский друг Костя Шулов, успешно получивший в Армении иранскую визу и вслед за нами поехавший в Иран. На дорогу от границы до Джульфы он потратил 1$, а в остальном его путь был схож с нашим. Костя будет продлевать визу, а затем отправится в путешествие по Ирану, но Индию не посетит.