5

Мария

После того как Игорь, словно подорванный сбежал из моей квартиры прошло около недели. Я не знала, что и думать. Вспоминая тот вечер, я мгновенно начинала чувствовать вкус его губ на своих, горячие ладони на своём теле, от этого становилось жарко и мутилось в голове. Я не понимала, что произошло. Почему он так спешно ушел, бормоча что-то про то, что у него много дел? Почему не смотрел в глаза, когда мы с ним встречались? Что я сделала не так?

Точнее я отлично знала, что не стоило его целовать. Это же Игорь! Как я могла на это купиться? Но главное зачем это было надо ему, не мог же он в самом деле заинтересоваться мной, захотеть меня. Я была на сто процентов уверена, что, не смотря на его помощь, я для него даже сейчас, будучи его руководительницей, оставалась невидимкой, серой мышью. Да он вырос и больше в нём нет той детской жестокости, что присуща успешным деткам, но совершенно не похоже, что я стала чем-то значимым.

После второй встречи, когда он отвёл глаза я решила, что пошел бы он, к лешему! Да случилось минутное помутнение, ну и ладно, больше нас жизнь никак кроме как на работе пересекать не будет. После этого стало легче не обращать внимание на нарочитое пренебрежение, да и почему оно должно меня волновать? Кто он вообще такой? В моей жизни он точно никто!

Сегодня я решила задержаться, на завтрашний вечер была назначена серьёзная встреча, а с утра пораньше мне надо было бежать к Алиске в сад, потому что воспитатели затеялись с утренником. Хорошо, что утром, а то я бы и не знала, как выкручиваться, всё же вечно решается в последний момент. Отлично помню, как весной, я, с пеной у рта, неслась со встречи на детское представление, даже опоздала, но к выступлению дочки успела. Да, моё дело было для меня очень важно, но и дочь была самым святым, что было в моей жизни. Я хорошо помню, как каждый раз ждала свою маму на всех праздниках, а она не приходила и как было от этого больно и обидно, как фальшиво улыбались воспитатели и учителя, стараясь меня подбодрить и бормотали что-то про то, что, наверное, у моей родительницы много работы. Знала я её эту работу, но всё равно ждала и верила, даже на выпускном, хотя нет, тогда только ждала, но не верила. Помню я даже купила матери платье, надеясь, что, хотя бы в этот день, она побудет со мной…

Я всегда поражалась себе, головой понимала, что за фрукт моя мать, что мне не стоит ждать от неё ничего, но всё равно верила, надеялась, ждала и любила её. За что? Не знаю. Все эти чувства начали притупляться только в институте, но совсем искоренить надежду, что она когда-нибудь всё же заметит, оценит то чего я добилась, убить не получалось.

В дверь постучали, когда я настойчиво пыталась отключится от этих нерабочих мыслей и погрузится в подготовленные для встречи материалы:

— Войдите, — кто бы это мог быть, время позднее, многие уже разбежались по домам.

Глаза я подняла, когда дочитала фразу которой пыталась проникнутся. Прислонившись спиной к двери стоял Игорь, он словно отрезал сам себе путь к отступлению. Я вскинула бровь, это интересно, что он от меня хочет? Неужели набрался наглости и решил попросить скостить долг за жаркий поцелуй. Во мне проснулась циничная бизнес леди.

Он молчал и прожигал меня глазами. Этот взгляд… От него бежали мурашки по спине, а губы мгновенно пересыхали, заставляя инстинктивно облизнуть их. После этого моего движения мужчина шумно вздохнул и наконец двинулся в мою сторону. Это было словно в замедленном кино, он делал шаг и останавливался, а потом делал ещё один, его грудь ходила под пиджаком, будто он усиленно занимался спортом перед тем как прийти сюда, руки сжаты в кулаки, словно он боялся передумать, но глаза… Они говорили, что он не передумает и не уйдёт, в глубине этих чёрных ночей-очей, бушевал пожар сжигая не только его, но и меня.

Игорь обошел стол, облокотился задом на него, с этого непостижимого мужчины будто слетела вся нервозность, остался только омут во взгляде, не отпускающий и затягивающий:

— привет, — его хриплый голос, наждаком прошелся по накалившейся тишине комнаты, заставляя вздрогнуть.

— привет, — ответила я, мои собственные связки наотрез отказывались слушаться, хрипя и шипя.

— красивая, — он кончиками пальцев коснулся моей щеки. Я замерла словно напуганный зверёк, боясь пошевелиться и спугнуть. «Так нельзя!», вопил внутренний голос, но его слушать не хотелось. Сейчас были только я и Игорь и мы грезили лишь об одном, — ни о чём думать кроме тебя не могу…Наваждение какое-то! Сознайся ты же подмешала приворотное зелье в чай, — он пытался шутить, но мы оба понимали, как глупа эта попытка разрядить обстановку.

Он взял меня за руку и потянул к себе, я подалась вперёд, вставая и тут же оказалась в крепких горячих объятиях.

— с ума схожу… — пробормотал он, утыкаясь носом в мою шею и шумно втягивая воздух.

Его губы скользнули по ложбинке, словно будя моё тело, которое тут же подалось сильнее к нему и вздрогнуло. Я словно бы смотрела на это со стороны и в то же время была внутри себя и ощущала, как всё в моей тушке подрагивает, как хочется его обнимать, трогать гладить. Руки робко скользнули вверх по его спине. Она была мощная, надо же, неужели он начал заниматься спортом… всего несколько месяцев назад он был, как и многие мужчины его возраста рыхловатым и оплывающим, сейчас же я чувствовала, как под рубашкой напрягаются мышцы, в том месте где я касаюсь.

Он со сдавленным полу рыком, полу вздохом прильнул к моим губам, и я тут же почувствовала, как его требовательный язык проникает ко мне в рот, зажигая во мне сумасшедшее пламя страсти. Его руки голодно шарили по мне, да и я не отставала. Мне хотелось этого мужчину, всего!

Оторвавшись от моих губ, он начал лёгкими поцелуями покрывать мне лицо, спускаясь к шее, а потом в ложбинку, открывавшуюся в вороте блузки. Его руки коснулись моей груди, сминая тонкую ткань кофточки, слегка сжимая и заставляя тихо всхлипнуть от удовольствия. Это словно было для него сигналом, он, путаясь, начал сражаться с маленькими пуговками, сдерживающими последний оплот приличия — моей одеждой. Как только ему открывался новый участок груди он тут же покрывал его поцелуями, побуждая меня выгибаться на встречу его губам. И вот я стою перед ним, в одной юбке, блузка небрежно отброшена на стол, а он отодвигает меня от себя и голодными, жадными глазами оглядывает:

— какая ты… сладкая… как мороженное, — он бормочет тихо, но я слышу и от того как он это говорит, какой у него голос, у меня окончательно срывает крышу, я судорожно начинаю раздевать его, мне хочется прижаться к нему всем телом, кожа к коже, ощутить какой он горячий, как его жесткие волоски слегка щекоча покалывают, меня просто трясёт от этого желания, он же пытается расстегнуть мой лифчик и не находит сзади застёжки. На секунду мне становится смешно, от того какое у него удивленное лицо и я помогаю ему справиться с этой частью своего гардероба, расстёгивая замочек спереди, между двумя чашечками. От вида моей обнаженной груди он на секунду замирает с открытым ртом, но в следующий момент приникает к ней, не давая мне возможности до конца справится с его рубашкой. Его губы захватывают и втягивают мой сосок, тогда как другая рука нежно, но властно сжимает вторую полусферу. Я выгибаюсь с негромким стоном, желая, чтобы он никогда не останавливался, и он прижимает меня за талию, ближе к себе, аккуратно сжимая зубами, пленённый его губами сосок. От этого, казалось бы, незначительного действия, из моих лёгких будто вышел весь воздух. Я задыхаюсь, но от того как мне хорошо, я не могу вздохнуть. Он сжимает пальцами другой сосок, а я подаюсь бёдрами вперёд, мечтая избавится от остатков нашей одежды и ощутить его внутри. Это какое-то сумасшествие, но мне дико нравится.

Взяв себя в руки, если так можно это назвать, я нетерпеливо дёргаю его рубашку из-за ремня брюк, и непослушными пальцами всё же справляюсь с пуговицами. Игорь не останавливаясь продолжая играть языком с моим соском, призывая замереть и получать удовольствие, но пламя желания говорит мне, что кайф будет не полным если я не буду ощущать его, под своими ладонями. Я тянусь к нему, сначала касаясь кончиками пальцев, горячей кожи, но через пару движений, мои ладони уже властно блуждают по его торсу иногда сжимаясь, от приливов удовольствия. Игорь оторвался от моей груди и сейчас прокладывал дорожку из лёгких поцелуев, вверх, по шее обратно к губам, но теперь сосками завладели оби руки. Его пальцы то сжимали, то слегка тянули, то вдавливали, даря какое-то странное, ни с чем ни сравнимое удовольствие. Я тихо застонала, это звук подхлёстывает мужчину крепко сжать меня в объятиях притянув к себе.