Пытался воскресить какие-то воспоминания с ней, да всё в пустую. Вроде бы помогала Лерке и Катьке, в трудностях постижения азов образования, но девчонкам это образования откровенно говоря никуда не впилось. Я знал, что после школы обе обрели спонсоров и жили припеваючи, по крайней мере после школы. Лет пять назад я их потерял из поле зрения…пять лет назад я всё потерял…

Наполнил стакан и осушил его, водка немного обожгла горло, но очень скоро она принесёт успокоение. Я забуду. Забуду всё, что меня мучит. Забуду, как умер отец. Неожиданно. Просто в один из дней, в обед позвонили из его фирмы и сказали, что он умер. Просто так. Среди бела дня. От сердечного приступа сидя в своём рабочем кресле. За год угасла мать. Она не смогла смирится с тем что осталась одна. Они с отцом всю жизнь были как птички неразлучники, нет наша семья не была идеальной, родители ругались и даже ссорились, но всегда мирились. Отец никогда не уезжал без матери в командировку. Они не представляли жизни друг без друга.

После смерти матери, меня очень быстро попёрли из отцовской фирмы. Точнее она была не только отцовской, их было несколько компаньонов. После смерти родителей мне достался пакет акций, а вот место видимо к нему не прилагалось. Я долго искал работу, куда-то брали, но я быстро вылетал. Знаний им моих видите ли не хватало. Что поделать, коль скоро я в принципе не готовился особо работать. Да и зачем? На счетах были деньги, был отец, было место в фирме…было…Деньги закончились стремительно быстро, за ними пришла очередь акций, потом пришлось сменять квартиру, потом ещё раз и ещё… Я всё урезал свои потребности, но финансы исчезали как вода, попавшая на песок. Очень скоро рядом не оказалось приятелей, а потом и друзей. За пять лет я из заместителя генерального директора опустился до охранника, сменил квартиру из высотки на Котельнической, на мелкую однушку на окраине Москвы. Не надо думать, что я ничего не делал, какое-то время трепыхался, пытался чего-то добиться, но только налетал на стену безразличия. Я налил ещё стакан, было жалко свою потерянную жизнь, я уже никогда из этого не выберусь. Жалею себя? Да жалею, ведь больше никто не жалеет. Когда была жива мать, она меня всегда жалела, и я не позволял себе сдаваться, а сейчас даже стакан никто не подаст буду от жажды подыхать. Да пошли они все! Я скрипнул зубами. На смену жалости к самому себе приходила злоба на весь мир.

А теперь эта соска, которая даже пальцем в своей жизни не пошевелила будет от меня что-то требовать? А не пошла бы она! Уволит, значит уволит. Заведёт дело, да и пусть. Мне уже стало всё равно, как далеко падать. Это моя личная пропасть без дна… Бездна…

Мария

Встреча с Игорем всколыхнула то, что я так долго старалась не вспоминать. Уже наступила ночь, а я сидела на подоконнике и смотрела в окно. С дерева, шаловливый ветер, срывал листы, крутил их, подкидывал вверх и бросал наземь, а я всё смотрела и смотрела на огни города, сквозь эту рваную, желтую занавеску осени. Перед глазами в быстрой перемотке бежали прожитые годы.

Моя семья никогда не была обеспеченной, а после того как мать заработала инвалидность, всё и вовсе покатилось по наклонной. Если до этого выпивал только отец, то теперь за воротник закладывать они начали вместе с матерью. Нехитрое пособие матери по инвалидности растворялось в бутылке с «горькой», мне перепадали жалкие крохи, то что оставалось от закуси. Об одежде мне оставалось лишь мечтать, я очень рано научилась перешивать старые вещи, надставляя свои или ушивая материны, оставшиеся от молодости. Обновки случались архи редко, когда мать случайно трезвела и смотрела в мои голодные глаза, её начинала мучать совесть и тогда мне перепадала какая-нибудь шмотка с китайского рынка или секонд хенда. Мои подростковые годы пришлись на девяностые, когда комиссия по делам несовершеннолетних, как гос. структура загибалась, а потому приструнить моих родителей было некому. По сей день я помнила своё отражение в зеркале: болезненно худая, с синяками под глазами, с кожей обсыпанной угревой сыпью из-за почти помоечного питания, в залатанных вещах с чужого плеча. Назвать тогда меня милой или симпатичной не повернулся бы язык.

Ещё в седьмом классе я поняла, что не хочу так жить. Именно тогда я стала не просто грызть гранит науки, я вгрызалась, готовая сломать зубы, забывая о голоде. Как только мозги варили? Помню таскала не ровные квадратики сахара в школьной столовой с учительского стола, где они лежали в простенькой сахарнице, а дома заваривала крепкий чай, закладывая туда по четыре — пять кусков и пила, чтобы голова фурычила. Как только достигла шестнадцати лет, пошла на почту, устроилась почтальоном, а по вечерам раздавала флаеры, большего мне в силу возраста не доверяли, тогда впервые я начала регулярно питаться. Не нормально, регулярно. Покупала лапшу быстрого приготовления и делила пачку на пополам — два раза поесть, уже хорошо, у меня всегда был хлеб, сахар и чай. На большее не хватало, к одиннадцатому классу приходилось самой покупать учебники. Школу я умудрилась закончить с серебряной медалью, мало того я умудрилась поступить не куда-нибудь, а в Плешку. На первом курсе у меня появилась цель — я сдохну, но у меня будет своё дело.

К восемнадцати годам умер отец, а мать заявив, что я обязана её обеспечивать, пригрозила что в противном случае выгонит меня из квартиры. Конечно я знала, что юридически это сделать было невозможно, но после смерти отца в доме начали появляться сомнительного вида мужики, которые за бутылку могли банально убить, поэтому я пошла мыть подъезды и устроилась посудомойкой в одно кафе. Теперь я могла давать матери денег, покупать необходимые пособия, чтобы учится и откладывать деньги.

На третьем курсе я пошла работать по специальности. Преподаватели чаще всего видели меня лишь на сессиях, но закрывали на это глаза, потому что ни за один ответ я не заслужила оценку ниже пятерки, даже у самых принципиальных.

Заполучив в зубы диплом, я раскинула финансами, изучила рынок и, помолясь, взяла первый кредит, под своё дело. Наверное, я не зря потратила годы на своё образование, потому что умудрилась не затонуть, не прогнуться под гнётом крыш. Я научилась договариваться, я вникала во все мелочи, изучала своё дело досконально.

Именно тогда пришлось заняться своей внешностью, потому что в противном случае меня бы поглотили, если бы я чего-то из себя не представляла, не бросалась в глаза, не запоминалась. Да, в это тоже пришлось вложить кругленькую сумму, но я ни о чём не жалела. К окончанию института я съехала от матери и начала новую жизнь. Жизнь исполнения мечт.