За прошедший год боль не уменьшилась и почти не притупилась, я, с упрямством заядлого мазохиста, каждую ночь вспоминала все счастливые минуты, проведённые с Игорем. Бессонница стала моим постоянным спутником, как и головная боль. Простила ли я его? Нет! Ещё никогда близкие люди не подозревали меня ни в чём подобном. Даже Сашка, идя этой тропкой, знал, что я не смогу пересилить себя ради денег. Как бы проще стала моя жизнь если бы я сделала так, как полагал Ершов. Проще, мерзостнее серее. Я размышляла и об этом и поняла, что и бог не дал мне той блестящей внешности, но даже если бы и дал, я бы скорее удавилась, чем решилась на что-то подобное. Может кто-то умеет жить за счёт других лишь раздвигая ноги, мне это было не дано.
А потом случилось то, что ещё раз перевернуло мою жизнь, сделав её и больнее, и радостнее. Эти изменения ломали меня, снова и опять, даря смысл жизни и одновременно отнимая его. Я неожиданно поняла, что человек не может прожить в одиночестве, без тепла любимого, но и доверится я больше никому не смогла. Я многое передумала за те ночи, что лежала, глядя на белёный потолок своей спальни. Пришло понимание, что я построила карьеру, добилась поставленной цели и пора начинать получать удовольствие от жизни. Приобрести интересы и кроме работы.
Именно поэтому я согласилась на объединение своей компании с неким строительным конгломератом. После этой сделки я становилась бессменным директором дочерней организации этого строительного монстра. Но у меня появлялось время, вместо того, чтобы оборонять своё место под солнцем. Я увлеклась вело спортом, стала ходить по театрам, концертам и выставкам. Наконец то побывала в Третьяковской галерее и посмотрела шедевры мировой живописи в живую, а не на страницах буклета.
Конечно если бы не бессменная Ниночка я бы не смогла многого, она помогала не только физически, видя моё состояние она подсказывала и открывала мне огромное поле для самореализации, новых интересов и даже творчества. Посетив по её наводке одно из занятий, я выяснила, что люблю и могу рисовать. Раньше это мне казалось бесполезной тратой времени, хотя рисунок затейливого узора в уголке листочка с записями приносил некое умиротворение.
За этот год неимоверно расширив список своих интересов и увлечений я познакомилась с огромным количеством людей. Это было очень странно, но некоторые не проходили сквозь мою жизнь лёгкими тенями, а оставались в ней. Именно так там появилась Мариша, жизнерадостный, никогда не унывающий колобок, хотя её судьбу нельзя было назвать лёгкой, вся жизнь в нищете и борьбе за выживание, двое детей которым она стремилась дать всё, хотя из-за появления первого ей пришлось отказаться от образования, превращая добывание денег в тернистый путь подсобного рабочего, уборщицы и продавщицы. Не смотря на отсутствие образования новая, подруга была интереснейшим собеседником прочитавшим немало книг. Именно она познакомила меня с русским роком и затащила сегодня на концерт группы «Кипелов»
— ты понимаешь какой это голос! — трещала она мне в ухо, пока мы ехали в метро на концерт. В метро я ехала тоже по настоянию Марины: «В своём ли ты уме мать? Ехать в семь вечера на Ленинградку?» — спросила она, когда я предложила забрать её на машине: «Да мы там в пробке на подъезде весь концерт простоим!» — о боже! Этот голос! Да ему бы арии в опере петь! Но надо заметить хорошо, что не стал, русский рок многое бы потерял без Валерия Кипелова. Я конечно средне отношусь к его творчеству, есть хорошие песни, есть так себе, но он всегда в конце поёт старые из репертуара «Арии», это конечно отвал башки!
Я слушала её и улыбалась соглашаясь. Этот исполнитель меня тоже очаровал силой своих музыкальных данных, и я не без удовольствия предвкушала как буду слушать его в живую.
Мы приехали как раз вовремя, то есть безбожно опоздав на час. Танцпол «Стадиума» напоминал муравейник, люди постоянно отходили к бару, другие вливались в это живое море, ожидающее начала концерта. Публика поражала своей пестротой, тут были и завзятые рокеры, и возрастные дамы, ровесницы Ниночки, и люди моего возраста в офисной одежде, явно приехавшие сюда прямо с работы, и даже дети с родителями. Мимо нас аккурат протиснулся мужчина лет сорока в костюме, ведя за руку девочку лет десяти.
— скоро начнут, — перекрикивая гул толпы сообщила подруга, — я в прошлый раз пришла, так за час пока мариновалась, без спины осталась, — с годами у Маринки образовалась хроническая болезнь и подруга не могла долго стоять или сидеть на стуле без спинки, начинала болеть поясница, — хотя конечно оно того стоило, но сама понимаешь, когда ничего не болит, как-то лучше.
И правда, очень скоро начался концерт, и я с головой погрузилась в царство музыки. Периодически подпевая и пританцовывая. Это напоминало некий эйфорический транс. Чем плохи такие концерты, когда наорёшься, начитает нещадно саднить горло и потому в середине действа пришлось прокопаться к бару. Пока я ожидала, что меня обслужат, стояла и разглядывала вип. Всё же хорошо, что я поддалась на уговоры и купила билет на танцпол, у них там, наверху похоже было не так весело, хотя они и сидели за своими столиками, да и напитки им подносили по первому требованию. У одного из столов подпрыгивала девушка, отдаваясь музыке, но мне стало её жаль, куда как интереснее делать это в живом людском потоке. Мой взгляд медленно перемещался по далёким фигуркам, когда что-то в груди кольнуло. Нет! Это не может быть он. Я снова посмотрела на человека, показавшегося мне похожим на Игоря. Нет! С такого расстояния и черт за него может сойти. Я мотнула головой и забрав воду, которую мне дал бармен, направилась опять в гущу разыскивать подругу.
Люди радостно загомонили, когда раздались первые аккорды старой песни: «Я свободен» пел солист, «словно птица в небесах». Я невольно подняла глаза на вип, отыскивая показавшееся знакомым лицо. «Я свободен», вот он, теперь я была чуть ближе, и мужчина казался мне ещё более похожим на бывшего любимого, «я забыл, что значит страх», меня как молнией прошило, когда неожиданно наши взгляды встретились. Теперь я была уверена, что это он. Я смотрела в эти черные как омут глаза, не замечая разделявших нас десятка метров, а он смотрел, не отрываясь на меня.