15

Мария

Я смотрела как Игорь пытается заварить чай и организовать стол, сидя на стуле на высокой ножке, на манер барных, ощущая, как меня начинает отпускать нервозность. На удивление понимание того, что мужчина нервничает не меньше моего приносило мне расслабленное облегчение. Значит не померещилось, значит ждал нашей встречи, и, наверное, всё-таки скучал. Я отлично понимала, как ему сейчас маетно, но не торопилась облегчать ему жизнь. Ещё пару минут мне хотелось насладится, тем как он переживает, правильно ли я пойму, не обижусь ли. И только когда он сел напротив меня, тепло ему улыбнулась, получив взамен нервозную ухмылку.

— Всё-же, кажется, стоило встретится на нейтральной территории. В прошлый раз ты был куда менее переживательный.

— Это бы не помогло, спешу огорчить, в прошлый раз я не вёл столь трепетные разговоры в ночи, — дёргано ухмыльнулся он, — уж дюже они будоражащие, меня вообще в последнюю неделю можно было использовать как вешалку для шляп, настолько я был впечатлён темами, поднимаемыми в беседах.

— если я всё правильно помню, ты сам их и поднимал, — меня охватил детский задор. Хотелось, пищать, верещать, а ещё ущипнуть его за что-нибудь и убежать спрятавшись.

— грешен, — его лицо сделалось серьёзным, а в глазах полыхнуло такое знакомое, но чуть забытое пламя страсти, мгновенно разжигая во мне ответный пожар, — как же я скучал…

— прошло всего пару недель…

— Нет, как же я скучал по тебе. Можешь мне не верить, но не прошло и дня, чтобы я не вспоминал о тебе всё это время.

— не очень верится, что эти воспоминания были сплошь приятными, — об этом ещё предстоит говорить: кто и как провёл этот год и разговор будет не из простых, но сегодня я не готова была его вести. Сегодня я хотела флирта, мимимишности, горячих поцелуев и возможно горячих ласк, но не выматывающих обсуждений.

Мужчина крепко сжав челюсть уставился на стол, зря я его «пнула», если я буду ждать ответа на свою колкость могу дождаться совсем не того, что хотелось, и я поспешила перевести разговор в другое русло:

— Я смотрю у тебя тут всё поменялось. Просто не узнаю твою квартиру.

— Я и сам её не то что не узнаю, похоже я её совершенно не знаю, — кисло хмыкнул Игорь, — знаешь, когда стал зарабатывать подумалось, почему бы не привести всё в порядок, даже дизайнера заказал. А недавно понял, что эта квартира после ремонта потеряла душу. Обычно дом — это отражение внутреннего мира его хозяев, ну мне так кажется, а сейчас эта хата отражает, по всей видимости, внутренний мир её дизайнера, но никак не мой. Даже то безобразие, что было тут до переделок отображала меня, правда, когда я обосновался на самом дне. Наверное, всё же стоило придумывать, покупать мебель и расставлять её самому, но как зачастую бывает — хорошо думать задним умом.

— Главное, чтоб не задним приводом, — ехидство вырвалось у меня само, я даже не успела его обдумать, любимый вскинул на меня взгляд и на мгновенье мне показалось: всё, сейчас обидится, но нет.

— Хорошо сказано, — из его уст вырвался смешок, — а ещё лучше, что ко мне подобное не относится, а то трудновато бы мне жилось, интересуюсь одной разновидностью людей, встречаюсь с другой. Точно в жизни счастья не видать.

Я несмело улыбнулась, тот человек которого я сейчас видела и был похож на Игоря годичной давности и нет. Меня не первый раз цепанула в беседе с ним, что мужчина переосмыслил многое, раньше я не замечала в его словах недовольство тем как он проживает свою жизнь. Бывало, что он костерил злодейку судьбу, но чтоб винил себя, это было что-то новенькое, я взглянула на него из-под опущенных ресниц. Раньше мне казалось я знаю тебя Игорь Ершов, но ты и год назад и сейчас не перестаёшь меня удивлять! Я не сомневалась, что от игры на люди в его словах нет ни капли, я видела, сейчас он честен передо мной. В голове зародилась мысль о возможном общем будущем, но я её стремительно прогнала. Не может пара слов и повинный взгляд решать судьбы многих людей.

Сам он похоже размышлял о другом, неожиданно скользнул кончиками пальцев по моей тыльной стороне ладони, пробуждая под кожей мириады огоньков, которые могут слиться в тугой огненный шар у меня в животе. Я тихо вздохнула, как же мне этого не хватало, и нежных ласк, и бешеного тайфуна страсти, и требовательности губ. При мысли о последних мои раскрылись в немой мольбе о поцелуе. Любимый услышал его и перегибаясь через стол сжал моё лицо в своих ладонях и впился горячим поцелуем. Его язык ласкал, требовал ответной ласки, проникая в мой рот. А я не могла отказать в том, чего сама жаждала одинокими ночами, то, что мне снилось практически во всех снах если они бывали. Отвечала на его поцелуй, со всем жаром, который только был во мне, лаская и умоляя не останавливаться.

Его рука скользнули по моим плечам, поглаживая, но большего он себе не позволял, лишь его губы поведали мне как они истосковались как сладостно им каждое прикосновение поцелуя. Это уже было выше моего терпения. Я с трудом разорвала поцелуй, обошла барную стойку, разделяющую нас, и прильнула всем телом к сидящему любимому. Мои руки пустились в путь исследовать такое желанное и немного забытое тело, а губы снова впились в его, в страстной песне желания. Игорь целовал меня то ласково, то немного грубо, но его ладони лишь гладили мою спину, не делая ничего больше, только по охрипшим вздохам, вылетавшим из его рта, да недвусмысленной твердости упиравшегося мне в живот естества было понятно, как сильно он меня жаждет.

Игорь

Я сходил с ума от этих пальчиков, которые в исследовательском пылу уже забрались под мою рубашку, от сладости её губ, от неровного дыхания, но сам ласкать боялся, я так её хотел, что казалось отпусти я чуточку контроль над собой и превращусь в пещерного человека. Схвачу её брошу на пол и придамся грубому сексу, который вряд ли доставит ей удовольствие. Вот и сидел как чурбан, лишь поглаживая её спину, но даже от этого невинного действа, меня прошибало словно током. Это было какое-то совершенно дикое сумасшествие. Но так не могло продолжаться долго. Маша отстранилась и посмотрела мне в глаза:

— Что-то не так? — да, чёрт побери, не так! Не так, что я не могу себя контролировать, не так, что ещё чуть-чуть и я кончу в штаны, как сопливый школьник впервые увидевший порнуху. Но как я ей скажу об этом? Конечно я уже давно не бился за статус лучшего любовника планеты, но уж попытаться доставить удовольствие любимой женщине должен был, а у меня отвал башки от одного её присутствия.

— ты слишком крышесносная, — откашлявшись прохрипел я, — мне хочется тебя всю и везде сразу, я боюсь, что если отпущу руки на волю, то перестану напрочь отвечать за свои действия.

— это то, что я бы хотела, — хищно произнесла Машка и укусила меня за губу.

Я аж в себя пришел от неожиданности, на меня смотрела не женщина — тигрица, хищная, голодная. От понимания этого факта кинуло в жар, а когда её заигрывающий язычок прошелся по моей нижней губе, разум, на прощанье махнув платочком, свалил в туман.

Я впился в её рот, стиснув в стальных объятьях, сейчас даже если бы она попросила остановится, я бы не смог. Но она только более рвано задышала, слегка царапая мне спину, короткими ноготками. Я оголтело целовал её в губы, в шею, а руки уже срывали с неё целомудренную блузочку. Любимая лишь запрокидывала голову тихо постанывая от удовольствия. Каждый её стон, был как разряд под кожу, заставляя мои пальцы непроизвольно сжиматься. Кажется, я наставил ей синяков, но она лишь тискала меня в ответ иногда прося: «Ещё».

Это был бред, сумасшествие, безумие. Уже через минуты мы были на полу срывая друг с друга остатки одежды. Наши хаотичные прикосновения нельзя было назвать ласками, это был животный голод. Ни у неё, ни у меня было терпения на прелюдию, она будет потом, когда мы утолим эту жажду друг по другу. Я не успел ничего и сообразить, как её пальцы охватили мой член, направляя его в своё истекающее соками лоно. Кажется, у меня захватило дух, когда я оказался внутри. Это были американские горки, когда ты то стремительно несёшься вниз, то медленно карабкаешься на высоту. Все воспоминания были вот такими не долгими всполохами, а потом на феерической скорости вниз, так что мелькают лишь обрывки движений и ощущений. Единственное, о чем я себя уговаривал, не кончать, продержаться хотя бы пять минут. Но несколько резких, быстрых и глубоких движений и Маша выгнулась подо мной, издавая тихий стон и нещадно сжимая меня там, где и так было слишком сладостно, этого я выдержать не мог, взрываясь и словно бы разлетаясь на мелкие осколки.