Доктор Ли Фонти сказал мне, что нам повезло с травмами. Ни одна из них не была особенно серьезным, так как мы с Роккетти были их целями. Но несколько ни в чем не повинных гостей попали под перекрестный огонь, и было три погибших.

Роккетти управляли церковью. Дон Пьеро вышел на улицу, чтобы поговорить с полицией, а они еще не предприняли никаких действий для ареста. Остальные члены его семьи либо защищали его, либо убирали тела. Некоторые даже решили обойти церковь, осматривая каждый угол и расщелину в поисках безбилетных пассажиров. Никто не расспрашивал Роккетти, и мы все последовали их примеру.

Папа прижался ко мне с пистолетом в руке. Когда он смотрел на меня, в его глазах вспыхивала боль.

«Кто такие Галлахеры?» — мягко спросила я.

Доктор Ли Фонти сделал вид, что не слушает.

Папа вздохнул. «Это ирландская банда, которая в последнее время доставляет нам неприятности. Тебе не о чем беспокоиться.

Я умоляла не соглашаться, но молчала. Я слишком устала, чтобы пытаться найти вежливый ответ.

Двери церкви распахнулись, и вошел мой муж. Алессандро осмотрел местность, прежде чем его темные глаза остановились на мне. Его смокинг был залит кровью, а волосы растрепаны. Но его шаг не дрогнул, и он не выглядел таким тошнотворным, как я.

Когда он подошел ко мне, он сунул пистолет в пиджак.

"Она зашита?" — спросил Алессандро у доктора Ли Фонти. "Я." Я ответила.

Доктор Ли Фонти быстро собрал свои припасы и двинулся к следующему раненому. Он пробормотал что-то о том, что мне нужен парацетамол.

Алессандро взглянул на папу. Затем взглянул на меня своими темными глазами. «Ты можешь идти самостоятельно?» "Все хорошо." Пробормотал я. Я сомневалась, что он хотел услышать о моей боли. Мое напряжение. Мои окровавленные руки.

«Мы уезжаем». Он сказал мне.

Алессандро не привык к отказу, поэтому я только кивнула в знак согласия и поднялась на ноги.

Папа поднялся со мной, нежно положив руку мне на спину. «Позвольте мне помочь Софии добраться до машины».

«Если она говорит, что может ходить одна, значит, может». Алессандро ответил резким тоном.

Вместо того чтобы попрощаться, мой отец просто слегка сжал мою руку и своими глазами умолял меня не забыть прислушаться к его предупреждению.

Когда я уходила со скамейки, люди расступались с моей дороги, несмотря на то, что я настаивала, чтобы они отдыхали. Прежде чем я вышла за дверь, Алессандро схватил меня за плечо. Его хватка была грубой.

Я взглянула на него, чувствуя, как сжался мой живот.

Внезапно у меня возникла мысль о моей брачной ночи. Беатрис и мои тети мучительно объяснили, что должно было случиться, не то чтобы я была совершенно невежественна. Посещение католической школы означало, что секс был запрещенным знанием, и только по этой причине все были одержимы изучением этого.

Во время церемонии и затем боя я была слишком поглощена мыслями о страхе и боли, чтобы даже думать об этом далеко вперед в будущем.

Алессандро наклонился к моему уху, и я постаралась не напрягаться.

"Держи голову выше." Пробормотал он. «Теперь ты Роккетти, и Роккетти не проявляет слабости».

Я кивнула один раз.

Когда мы вышли, я повернулась и встретилась глазами с папой. Он смотрел на меня со странным выражением лица, как будто на самом деле он меня не видел.

Я снова быстро повернулась вперед.

Когда мы выходили на улицу, меня поразил холодный зимний воздух. Но мои мысли быстро устремились к полицейским машинам и скопившимся гостям. Копы стояли с доном Пьеро, но повернули ко мне головы, когда Алессандро вел меня вниз по лестнице. Каждый коп с любопытством наблюдал за мной, но никто не осмеливался подойти ко мне за заявлением.

Я подняла подбородок, позволив мужу увести меня на улицу.

Возле тротуара ждал черный Range Rover, незаконно припаркованный на тротуаре. Алессандро открыл дверь и отступил, чтобы позволить мне залезть внутрь. Маневрировать через пропитанные кровью юбки было сложно, но в конце концов я оставила все попытки успокоиться и положила голову на спинку сиденья.

Алессандро захлопнул за собой дверь. "Поехали." Он рявкнул.

Водитель, человек, которого я не узнала, оживил машину и помчался с улицы. На пассажирском сиденье сидел Оскуро с ружьем на коленях.

Я ненадолго закрыла глаза.

Адреналин начал выходить из моего тела, оставляя после себя только истощение. Рядом со мной Алессандро выкрикивал приказы по телефону. Я подобрала несколько имен но моему мозгу было трудно понять реальность и мир вокруг меня. Прежде чем я это поняла, мы въехали в темный подземный гараж.

Автомобиль был припаркован сзади, между черным Lamborghini и вторым огромным Range Rover. Не надо быть гением, чтобы понять, что это частная коллекция автомобилей Алессандро.

«Вот твой нож». Я протянула лезвие.

Алессандро не смотрел на него. "Оставь его."

Как только машина остановилась, все вышли, и я поспешила за ними. Мои окровавленные юбки сжались в моих руках.

Мы поднялись в пентхаус на частном лифте. В лифте было тихо, несмотря на густой запах крови и пота, исходящий от меня и моего мужа. Алессандро хмуро смотрел на свой телефон, в то время как Оскуро и неизвестный мужчина стояли молча и настороженно.

Я попыталась улыбнуться человеку, которого не знала. «Я София. А вы?" «Беппе Роккетти, мэм».

Я знала его имя. Беппе был сыном Карлоса-младшего. Роккетти и его любовница. Он вырос с фамилией Роккетти и их темными глазами, но ему не разрешили занимать официальное положение в семье. Он был похож на остальных членов своей семьи, но его волосы были на тон светлее и были заплетены. Как и Оскуро, он был хорошо сложенным мужчиной, с руками, которые могли сломать мне шею, и мышцами, которые были больше моих бедер. Значит, мускулистый мужчина.

Я улыбнулась в знак приветствия.

Лифт звякнул, и первым вышел Алессандро.

Я последовала за ним, задыхаясь от тихого удивления, когда я осмотрела пространство.

Резиденция была красивой. Пентхаус с видом на Чикаго, с прекрасным видом на реку. Вдоль стены тянулись большие стеклянные окна, высокие потолки. Когда вы впервые вошли, вы оказались в современной серо-коричневой гостиной с кухней и обеденным столом слева. Рядом с кухней была дверь — должно быть, кабинет, рассудила я.

Справа была лестница, ведущая наверх. Но второй этаж был построен таким образом, что у него был балкон, выходящий на нижний этаж, создавая ощущение одного огромного открытого пространства.

Несмотря на свою красоту, в пентхаусе было холодно. Он был декорирован до бесчувственного совершенства, в углах не было ни капли индивидуальности. Все было четкими линиями и острыми краями. Даже книги на полках и журнальном столике казались здесь для украшения, а не для удовольствия. Стены не украшали картины, не было пустых мисок у раковины.

Я чувствовала больше тепла от могилы сестры, чем от квартиры Алессандро Роккетти.

«Оскуро покажет тебе твою комнату». - сказал Алессандро, прежде чем повернуться на каблуках и направиться к кабинету. Беппе последовал за ним.

«Сюда, миссис Роккетти».

Я последовала за Оскуро вверх по лестнице. Со второго этажа я могла видеть Алессандро в своем кабинете с телефоном в руке.

Наверху было так же круто и современно. В стене было несколько провалов с дверями в конце коротких коридоров. Оскуро подвел меня к двери в самом конце.

«Это ваша комната, мэм». Он указал на это. «Если тебе что-нибудь понадобится, просто спустись вниз».

«Спасибо, Оскуро». Я натянуто ему улыбнулся. «За то, что показал мне окрестности и за спасение моей жизни сегодня».

Он наклонил голову. «Это моя работа, мэм».

Я взглянула на дверь, затем в кабинет. «Вы знаете, надолго ли задержится мистер Роккетти?»

Оскуро покачнулся на каблуках, мне показалось, что мой вопрос немного смущает. «Еще многое предстоит выяснить, мэм».

Я поблагодарила его еще раз, прежде чем открыть дверь спальни и исчезнуть внутри.

Спальня была такой же нетронутой, как и весь дом. Большая кровать стояла посередине, с видом на красивый город. Сбоку стоял камин, а перед ним стояли небольшие кресла. На другой стене стоял пустой книжный шкаф. За кроватью небольшая ниша вела в гардеробную и современную ванную комнату.

Я прошла прямо в ванную и ухватилась за раковину.

Я была здесь.

Я была в доме Алессандро Роккетти.

Как его невеста.

Несколько месяцев назад, когда папа сказал мне, что должно было произойти, все еще было небольшое недоверие. Я даже не поверила этому, когда Алессандро подарил мне мое обручальное кольцо или когда мне нужно было упаковать несколько коробок для отправки к нему домой.

Но сейчас…

Я была Софией Роккетти. Невеста Безбожника.

И я была залита кровью.

Я смотрела на свое отражение в зеркале. Кровь была повсюду. Моя кожа была покрыта ею. Мои волосы, мое лицо, мои ногти.

Я посмотрела на раковину, и меня вырвало.

Эта когда-то прекрасно чистая ванная теперь была покрыта следами крови и рвоты.

Я уверена, что во время моего пребывания там было бы намного хуже.

Мне потребовалось время, чтобы сорвать платье, но из-за редкой вспышки гнева мне удалось вырваться из него. Я оставила его на полу вместе с вуалью, когда упала в душе и слепо включила воду. На меня брызнула ледяная вода, но я этого даже не почувствовала.

Все, на что я могла обращать внимание, это кровь, стекающая по мне в сторону канализации.

В тот момент все, что я хотела, — это сестра. Кэт была бы рядом со мной, помогала бы мне снять платье и мыла меня. Она бы успокоила меня, как могла, рассмешила бы и нарушила тишину, которую я так ненавидела.

Я прижалась лбом к прохладной плитке и зажмурилась.

"Кэт." Ее имя вырвалось из рыдания.

Я хотела знать, чем я заслужила это. Я потеряла мать, потеряла сестру. Я выросла в красивой клетке, за каждым моим шагом следили. А теперь меня без раздумий продали «Безбожнику». Принцу Чикаго.