— Но по заслугам, — она зловеще ухмыльнулась. — Что Броди об этом думает?

Я закрыла глаза руками, игнорируя ее вопрос.

— Кейси! Да что с тобой? — она скрестила руки на груди.

— Я знаю, знаю, — выдохнула я. — Я скажу ему. Скоро.

— Это в твоих же интересах, — настаивала она.

— И все равно я не знаю, что делать. Я никак не могу попросить, чтобы меня перевели, иначе не закончу обучение вовремя. Мне всего лишь надо постараться избегать его до тех пор, пока не закончится практика, — я проглотила огромный ком в горле, пока слезы жалили глаза. — Мам, мне так страшно. Я не хочу, чтобы он возвращался. У него есть шанс забрать девочек?

Мама вскочила и обогнув островок, поспешила ко мне, притягивая ближе к себе.

— Милая, Зак ни за что, никогда не заберет их. Слышишь? Он где-то шлялся пять лет. Да ни один судья в здравом уме не предоставит ему никакую опеку. Большее, на что он может надеется – единичные посещения, но, если мне придется продать гостиницу, чтобы нанять лучшего адвоката – так я и сделаю.

Судья. Опека. Посещения.

Те вещи, о которых я даже не думала. Груз в моем животе казался настолько огромным и тяжелым, что казалось, будто он раздавит меня изнутри. Я думала, что, рассказав маме о Заке почувствую себя лучше, однако она заговорила о том, с чем я еще была не готова столкнуться. Последнее, чего мне сейчас не хватало – судебного разбирательства.

Уронив голову на сложенные на столе руки, я зарыдала.