— Я так и думала, что тут будет целая толпа магглов...

      Гарри резко повернулся. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Каждый вез на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри.

      — Ну что, Перси, ты иди первым.

      Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут его загородили туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез. Судя по спокойным лицам оставшихся рыжих ничего особенного не произошло, и путь сквозь стену был абсолютно безопасен. Гарри скрыл лоб волосами и подошел к нужной стене.

      — Извините, можно пройти?

      Женщина мимоходом мазнула по нему взглядом и жестом отправила на платформу. Мальчик окончательно убедился, что она кого-то высматривает в толпе. Внезапно толстушка громко завопила:

      — Рон, ты знаешь, как попасть на платформу девять и три четверти?

      Гарри испуганно шарахнулся от нее к стене и провалился внутрь, было ощущение, что его ударили по голове. Последним, что он видел, был рыжий мальчишка приблизительно его возраста, который выглядел точно таким же пришибленным.

      Он находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Значит, он смог, значит, у него все получилось. Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. Доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.

      «Иди место занимай, если еще что-то осталось. Чувствую, в туалете поедем, радость моя ненаглядная», — голос Криса сочился ехидством.

      Гарри двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов, и наконец нашел пустое купе. Сначала он занес в вагон клетку с Хедвиг, а потом попытался втащить туда свой чемодан. Однако ему никак не удавалось поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге. Пришлось просить Криса немного поколдовать, и багаж, величаво покачиваясь, поплыл в купе.

      Поезд двинулся с места. Гарри не знал, сколько придется ехать, поэтому достал учебник по трансфигурации и принялся расспрашивать Криса о некоторых заклинаниях.

      «Кому нужно превращать спички в иголки? По-моему, это совершенно бесполезно».

      «Ты прав. Большая часть того, что изучается на первых курсах, бесполезна. Тебе никогда не понадобится что-то подобное».

      «Тогда зачем учить, время тратить? Не понимаю».

      «Система магического образования куда сложнее, чем кажется непосвященному. Первое время понадобится на то, чтобы ты осознал свою волшебную сущность и отличие от магглов. Азы чародейства не в глупых чарах, заставляющих перья летать по воздуху. Но этот примитив докажет тебе, что ты можешь, ты маг».

      «Я и так это знаю. А чистокровные тем более», — высокомерный тон Криса вдруг впервые начал раздражать Гарри.

      «Да что ты знаешь, олух? Знать — это одно, но держать в руках волшебную палочку и заклинать — совершенно другое, — он внезапно посерьезнел. — Слушай внимательно, у тебя будет неделя, всего одна неделя с момента произнесения первого заклинания с палочкой, чтобы стать <i>магом</i>. Стать частью магии, пятой стихии, и сделать ее своей сутью, своей душой. Сможешь — раскроешь весь свой потенциал, нет — никогда не выйдешь за пределы мира».

      Гарри был заинтригован: друг прибегал к подобному тону, только если речь шла о чем-то действительно важном. Он кивнул и провел ладонью по палочке.

      «Стать частью... сделать сутью... за пределы мира... пятая стихия... Как?»

      «Это все довольно-таки сложные понятия, относящиеся к нашей философии. Сейчас тебе еще рано об этом думать, все равно не поймешь. Запомни главное: палочка, жесты, слова заклинаний — несущественны. Они лишь помогают оформить твою собственную силу. Не заучивай их, не концентрируйся на движениях, хоть этого и будут требовать. Есть только ты и все остальное, понял?»

      «Нет. Прости».

      «Так, ладно... Чем мы отличаемся от магглов?»

      «Можем колдовать», — мальчик отчего-то почувствовал себя идиотом. Крис так шутит?

      «А почему?»

      «Потому, что рождаемся такими...»

      «Нет! Конечно, у выросшего среди волшебников ребенка куда больше шансов поступить в Хогвартс, но, если бы это было так, грязнокровок бы не существовало. Дело не только в роде, хотя, конечно, существуют и арканы, но я сейчас не о них. Сила, меняющая этот мир по воле хозяина, есть у всех. Магов, магглов — неважно. Просто у нас ее куда больше. Но пользоваться ею могут лишь те, кто обладает особым взглядом на реальность. Магглы воспринимают все как данность, вечную и неизменную. Мы же — как непрерывный поток изменений. Они делят окружающее на возможное и невозможное, а мы — нет. Мы вообще очень редко проводим границы между чем-либо, но все это заложено на таком глубоком уровне и настолько эфемерно, что знают об этих отличиях лишь немногие посвященные».

      «То есть ты рассказал мне большой секрет?»

      «Ну, не такой уж и большой. Все о происхождении и развитии магии в человеке может узнать любой желающий, если заинтересуется. Вот только мало кто преодолевает заезженные штампы и принимается за поиски истины».

      «А преподаватели знают?»

      «О той неделе, что у тебя есть для слияния? Уверен, что знают, но не скажут. Не потому, что не хотят, а потому что бесполезно. Видишь ли, даже зная об этом, ты можешь и не суметь слиться с сутью. И наоборот: не ведавший о своих силах ребенок внезапно становится частью силы и делает ее частью себя еще задолго до прихода в Хогвартс. И нате вам — из невзрачного заморыша получается сильнейший маг. И, кроме того, засилье грязнокровок сказалось на всей системе: они не могут колдовать «от души», поэтому нуждаются в четких формулировках и отточенных жестах. А настоящему волшебнику иногда и палочка-то не нужна, но во время обучения почему-то приходится равняться на слабейших».

      «Ты утверждал, что я буду сильнее тебя, но все еще не решилось».

      «Да все уже понятно. Ты уже сильнее. Период совмещения начинается с двух-трех лет, а вот заканчивается через неделю пользования палочкой. Она заталкивает тебя в определенные рамки, из которых ты уже не выберешься никогда. Вот почему грязнокровки всегда слабее, исключения можно по пальцам одной руки перечислить. Они просто не могут воспринять...»

      В дверь купе кто-то требовательно застучал. Гарри отчаянно не хотелось прерывать беседу, но прослыть невоспитанным эгоистом он тоже не желал. Пришлось открыть дверь. Внутрь заглянул рыжий мальчик, встреченный на вокзале.