Пока мы разглядывали это занимательное зрелище, из глубины сектора показались Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер, оба с пустыми вёдрами для воды. Предприимчивая миссис Уизли не случайно отправила их вдвоём по хозяйству, хотя у неё здесь хватало здоровых лбов, чтобы не посылать на другой конец лагеря младшего и девчонку. Их появление не было поводом скромно исчезнуть отсюда, и мы продолжали глазеть на всё, в том числе и на них. Разумеется, Уизли не мог пройти мимо нас молча.

  - Чего уставились? - вызывающе спросил он, когда они с Грейнджер поравнялись с нами. - Это наше место, вас сюда не звали!

  Разумеется, Драко не мог не огрызнуться в ответ.

  - Разве ты живешь здесь, Уизли? - деланно удивился он. - Я думал, нищебродам место ещё дальше, в болоте.

  Глаза рыжего недобро сощурились.

  - Это мы еще увидим, кому где место, - выплюнул он. - Мы-то будем в главной ложе сидеть вместе с министром, а твоего папашу туда не пускают.

  Это оказалось для Драко ударом под дых. Он открыл рот и резко втянул воздух, не сумев выдавить из себя 'врёшь'. Уизли заухмылялся.

  Как официальный союзник Драко, я не мог оставить его без поддержки.

  - Малфой, - сказал я. - Главная ложа там, где сидим мы. Если министра в ней нет, тем хуже для министра.

  От такой беспримерной наглости оторопела не только враждебная сторона. Впрочем, Драко быстро сообразил, что к чему, и послал ответную ухмылку в рыжую морду.

  - Понял, Уизли? Не место делает людей, а люди место. Если Фадж разводит в своей ложе помойку, кто ему лекарь?

  Рональд сжал кулаки. Гермиона подхватила его под локоть и потащила за собой, но он резко дёрнул рукой и вырвался.

  - Рон, ну пойдём, ну пойдём же, - стала уговаривать она, снова ловя его за локоть. Наш численный перевес всё-таки пробудил в Уизли благоразумие, и он дал себя увести.

  - Слушайся свою зубрилку, - посоветовал ему вслед Драко. - Может, даже таблицу умножения выучишь. Когда-нибудь...

  Он остался победителем на поле словесной баталии, но слова Рональда не давали ему покоя, отравив остаток прогулки.

  - Ну как же так? - вскидывался Драко, пока мы шли обратно по спортлагерю. - Уизли, и в министерской ложе? Фадж выжил из ума, вы не находите?

  Мы не могли проникнуться его досадой, но фальшиво поддакивали ему до самого дома. Там в гостиной по-прежнему сидели Малфой с Ранкорном, которые обговорили все свои дела и общались в ожидании обеда. Увидев нас, Малфой улыбнулся сыну - в Министерстве удавились бы, но не поверили, что этот жёсткий человек с холодными глазами может так тепло улыбаться. Драко расценил улыбку отца как разрешение вступить в разговор и незамедлительно пожаловался ему на то, чем он уже вынес нам все мозги во время прогулки.

  - Папа, это правда, что Уизли будут сидеть в министерской ложе? - он и сам не верил, что Рональд наврал - не тот случай - поэтому сразу же продолжил: - Как такое вообще возможно?!

  - Как раз такое и возможно, - чуть подумав, Малфой стал разъяснять сыну политическую подоплёку раздачи мест при министре. - Если Фадж - правая рука Дамблдора, то Артур Уизли - левая. Оба они - полностью креатуры Дамблдора, без его содействия они никогда не получили бы своих должностей. Фадж безродный, старые семьи его не поддерживают, поэтому в заигрываниях с обществом он делает ставку на простых обывателей. Хотя на его месте я бы распорядился билетами лучше - эти Уизли займут всю ложу и мест на действительно нужных людей там не останется. Уизли всё равно едят из рук Дамблдора и никуда не денутся.

  - Это не Фадж пригласил их, - вмешался в разговор Ранкорн. - Билеты Артуру дал Людо Бэгмен, расплатившись за услугу, которую тот оказал его брату. Уизли сам сказал, что отмазал его брата от наказания за нарушение запрета на модификацию магловской техники. Я оказался поблизости, когда Уизли хвалился этим - специально я не прислушивался, но он постарался, чтобы его все услышали.

  - Дожили... - голос Малфоя заметно похолодал. - Какой-то Бэгмен даёт взятки зарезервированными билетами в министерскую ложу. Удивительно, как туда еще самого министра пускают.

  - Бэгмену больше нечем расплачиваться, - сообщил Ранкорн. - Он много играет и, по слухам, сейчас по уши в долгах. У гоблинов, кстати.

  Малфой предвкушающе усмехнулся.

  - Эти зелёные разденут его догола и продадут вампирам, если он хотя бы на сутки затянет с выплатами. Драко, наша ложа слева от министерской и обзор оттуда ничуть не хуже. С нами будет Торфинн Роули - Фадж приглашал его в свою ложу, но Роули отказался - так что еще вопрос, чьи места престижнее.

  Я усмехнулся про себя - Малфой завуалированно сказал своему сыну то же самое, что и я открытым текстом. В это время перед нами выскочила Энки - опрятная, в красивом матово-зелёном табарде с малфоевским гербом и подвязанная белым передничком.

  - Стол на восемь персон накрыт, хозяин.

  Был ровно час дня - домовики выдерживали время трапез с точностью до минуты. До открытия чемпионата оставалось два часа, этого было достаточно, чтобы не спеша пообедать и заблаговременно прийти в свою ложу на стадионе. У нас было куплено по ложе на обоих стадионах, чтобы мы могли побывать на любых матчах. Правда, отборочные в одну восьмую финала проходили одновременно, так что всё равно приходилось выбирать.

  Мы пришли на торжественное открытие за полчаса до начала, когда трибуны были заполнены на две трети. Перегородки между ложами были высотой в половину человеческого роста, поэтому было видно, что делается в министерской ложе справа от нас. Весь уизлятник вместе с Гермионой был уже там и расселся на первом ряду стульев. Фадж пришёл вскоре после нас, его сопровождала женщина, вся в розовом и в рюшечках, с глупым и самоуверенным выражением лица. Эту розовую курицу звали Долорес Амбридж, она была доверенным лицом министра и занимала должность его старшего заместителя. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и поцеловав ручки дамам, Фадж уселся в центре второго ряда. Амбридж села рядом с ним, оглядывая окружающий мир с видом некоронованной королевы.

  Вслед за ними в ложу вошли ещё несколько министерских сотрудников, дожидавшиеся Фаджа у входа на стадион, а перед самым началом празднества к ним присоединился Бартемиус Крауч, вместе с Бэгменом отвечавший за организацию чемпионата. Едва он уселся, как в центр стадиона вылетел на метле крепко сложенный, хотя и заметно располневший мужчина средних лет в жёлто-черном поперечно-полосатом спортивном костюме, сидевшем на нём в обтяжку и больше всего напоминавшем мужское исподнее бельё экстремальной расцветки. Он с детской жизнерадостностью заулыбался переполненному и нетерпеливо гудящему стадиону, помахал поднятыми кверху руками, чтобы привлечь всеобщее внимание, и начал речь:

  - Уважаемые гости и участники чемпионата мира по квиддичу тысяча девятьсот девяносто четвёртого года! - разнёсся по стадиону его усиленный Сонорусом голос. - Меня зовут Людовик Бэгмен, и я рад приветствовать вас на этом, не побоюсь сказать, историческом событии, на этом апофеозе квиддича! Я вижу по вашим радостным лицам, что здесь собрались знатоки и любители этого замечательного вида спорта, разделяющие со мной восторг приобщения к нему...

  Бэгмен ещё минут пять говорил, что обычно говорится на таких торжествах, затем объявил представление команд. На поле вылетели шестнадцать британских спортсменов, каждый из которых нёс табличку с именем команды-участницы, и они распределились в воздухе по периметру стадиона. За ними на стадион одна за другой вылетели команды и выстроились у своих табличек в общепринятом порядке: впереди вратарь и ловец, за ними - загонщики и третьим рядом - охотники. Перед представлением каждой команды на поле выходила её группа поддержки с коротким шоу, а затем Бэгмен представлял публике членов команды, объявляя имя и основные спортивные достижения каждого.

   Зрелище было весёлым и красочным, зал взрывался аплодисментами на каждом прозвучавшем имени. Особенно мне запомнилось выступление ирландцев, в основном потому, что они выпустили на стадион рой лепреконов, осыпавших зрителей золотом. Как ни странно, нашлось немало желающих подобрать его, хотя о свойствах лепреконского золота должны бы слышать все. Где-то даже неловко было видеть, как Рональд Уизли лазит под стулом министра и набивает карманы этой фальшивкой - как обычно, он пропустил мимо ушей объяснения Люпина, который говорил на уроке ЗоТИ, что лепреконское золото исчезает через несколько часов.