Выбор на этот район изначально пал не случайно. Еще в 1837 году для исследования Донецкого бассейна заводчиком А.Н. Демидовым была организована экспедиция во главе с профессором французской академии Ле-Пле. Итогом этой экспедиции стал обширнейший труд “Исследование каменно-угольного Донецкого бассейна”. В книге отмечалось, что уголь, “с древнего времени разрабатываемый в этой местности [район селения Александровка], имеет самую наибольшую толщину во всем Донецком кряже, именно 7 футов … достаточно превосходный кузнечный уголь”. Кроме того, в этом же районе экспедиция Ле-Пле обнаружила и железную руду, которая “залегает “почками” и слоями в сланцах, покрывающих каменный уголь”. А в 30-верстах, возле селения Каракуба (Старобешевский район Донецкой области), были обнаружены запасы железной руды, не содержавшие “никаких следов фосфора”. Следует заметить, что для металлургии фосфор и сера очень нежелательные элементы, нарушающие прочностные характеристики стали. Сочинение Ле-Пле являлось настольной книгой Д. Юза, откуда он черпал все основные сведения и руководствовался в выборе решений.

Однако Юз рисковал. Первая попытка запуска доменной печи закончилась неудачей. Чугун в 1871 году не суждено было получить.

Первый чугун был получен лишь в январе 1872 года, о чем немедленно отправили телеграмму в Петербург. Юз не зря торопился. По договору с Российским правительством чугун должен был быть получен новым заводом в конце 1869 года. И Кабинет министров 24 апреля 1870 года добился утверждения дополнительных условий к договору с Новороссийским Обществом, в которых требовал немедленного перевода залога в 20 тыс. фунтов стерлингов из Лондонского банка в русский. Также было высказано предупреждение, что если через девять месяцев (т.е. к январю 1871 года) в казну не будет поступать еженедельно по 100 тонн чугуна, залог становится собственностью России, а договор на концессию будет немедленно аннулирован.

Дипломатический талант Юза и связи при императорском дворе позволили добиться отсрочки залогового договора, так что получение первого чугуна было как нельзя кстати.

Весь 1873 год на заводе шли подготовительные работы к изготовлению рельсов. Построенные сталеплавильные печи были несовершенны. Стойкость рельсов из этой стали была намного ниже требуемой. И все же Юз пытается продать 3 000 тонн низкопробных рельсов. Разгорелся нешуточный скандал и Юз в конце концов отступил. Через несколько лет качество рельсов отвечало всем техническим требованиям. Рос завод. В эксплуатацию вводились новые мощности. Кроме рельсов завод начал выпускать листовое железо, огнеупорный кирпич, гайки и болты, проволоку.

Из 451 человека, занятого у Юза в июне 1871 года, «подавляющее большинство было русскими, происходившими из Смоленской, Тульской и Курской губерний», — пишет отчет комиссии Зеленцева, Летуновского и Ройлякова. — Местное население не расположено участвовать в фабричном труде».

Сам Юз, похоже, совершенно не ожидал такой реакции местного населения. Людей в этом крае и так было мало. Но и они работать на заводе и шахтах не желали. Особенно трудно приходилось, если лето выдавалось урожайным. Все это Юз объяснял 15 октября 1874 года в письме к тогдашнему министру госимуществ России Петру Валуеву. «Минувшим летом, — писал Валуеву Юз, — наши рабочие места почти полностью опустели».

Понятно, почему десять лет спустя, в 1884 году, из 5,5 тысяч человек, живших в Юзовке, лишь одна четверть родилась в Екатеринославской губернии. Почти 16% населения было родом из Бахмутского уезда, то есть того самого уезда, куда административно входила Юзовка. Две трети остальных жителей прибыли из центра и северо-запада России.

Новороссийское Общество получило заказ на строительство мостов через Днепр возле Черкасс и через Южный Буг. Заказчиком выступило Общество Московско-Киевско-Воронежской железной дороги, а Владикавказская железная дорога заказала мосты для линии АрмавирТуапсе.

Все работы по изготовлению металлических элементов мостов проводили на заводе. Сборка велась непосредственно на месте строительства. Так как сварочные работы в то время не были распространены, все крепления производили с помощью заклепок. В специально оборудованном месте стальные заклепки нагревали. По мере продвижения монтажных работ по длине пролетов моста, расстояние от места нагрева заклепок до места их монтажа увеличивалось. Чтобы не бегать по строительным конструкциям с раскаленным металлом, нагревальщик щипцами бросал заклепку к месту монтажа. Помощник заклепщика, вооруженный специальным приспособлением — кастрюлей на длинной палке, ловил заклепки и передавал непосредственно на место монтажа еще горячими.

Руководил работами по сборке и установке юзовских мостов Обухов Петр Васильевич (1884–1936). Свою трудовую деятельность он начал разметчиком на Александровском заводе в Екатеринославе, а с 1910 по 1918 годы работал на заводе Новороссийского Общества руководителем сборочных работ. В голодные годы гражданской войны и разрухи Петр Васильевич работал на предприятиях пищевой и консервной промышленности и в 1925 году вновь возвратился на уже Сталинский металлургический завод. Его последняя должность на заводе — помощник директора по технической части. Благодаря увлечению Петра Васильевича фотографией, этапы истории завода остались запечатленными для потомков.

«…цеховая стоимость чугуна на заводе г-на Юза не должна превосходить примерно 40 до 50 коп. за 1 пуд, смотря по сорту его.

Продажная цена 1 пуда литейного чугуна на месте, на станции Юзово, 65 до 70 коп. с[еребром], и отборный чугун стоит до 80 коп. с[еребром].

В прошлом году литейного чугуна выплавлено 1 миллион пудов, из которых 500 000 пудов отправлено в Москву. В Москве Юзовский литейный чугун стоит 92 коп., тогда как иностранный, соответствующего качества — 1 руб. 10 коп. Во многих местах (в литейных) нам приходилось слышать весьма лестные отзывы о качествах Юзовского литейного чугуна». (И.А. Тиме «Горный журнал», 1889 г.)

В техногенный механизм, созданный Юзом, помимо завода входили также угольные шахты и рудники, и ещё железорудные карьеры в Кривом Роге.

На 1900 год разработкой железорудного месторождения, принадлежащего Новороссийскому Обществу, заведовал горный инженер Зимовский. На руднике трудилось 750 рабочих. Квартиры и казармы предоставлялись рабочим бесплатно. Существовала одноклассная школа для обучения 50 детей, где также обучали детей переплетному делу, садоводству и пению. Для обслуживания рабочих существовала больница на 10 кроватей, в дополнение к больнице имелся летний барак без пола и потолка.

Умер, как его на русский манер называли, Иван Иванович Юз, в 1889 году (17 июня) в петербургской гостинице «Англетер». В завещании, составленном Санкт-Петербургского порта Биржевым нотариусом Конрадом Гетцем, старый Юз завещал старшему сыну Джону бриллиантовое кольцо, подаренное Государем-Императором, серебряный чайный и кофейный сервизы, с тем, чтобы эти предметы передавались самому старшему в роду мужчине. Джону и Артуру также досталось по 40 обыкновенных акций Новороссийского Общества в знак признательности за их помощь в руководстве Обществом. Остальное имущество распределили следующим образом: 16 частей отдали дочери Саре Анне, в замужестве Лемон. Оставшиеся 84 части наследства распределились в равных долях между четырьмя сыновьями.

Из большой семьи Джона Юза участие в работе завода и угольных рудников принимали четыре сына: Джон, Артур, Айвор и Альберт. Всего в семье Джона Юза и его жены, урожденной Элизабет Левис, родилось 8 детей. Двое из них умерли в раннем возрасте. Четыре сына и дочь жили в России, вторая дочь с матерью — в Англии.

Еще при жизни отца Артур (1852–1917) занял пост директора завода, Джон (1848–1917) — коммерческий директор Новороссийского Общества с постоянным проживанием в Санкт-Петербурге. На нем лежала связь с крупными заказчиками и поиск государственных заказов. Айвор (1855 г.р.) заведовал на заводе сталеплавильным отделом около тридцати лет. Умер он в своем доме в Лондоне 13 января 1916 года.