- Ты вчера не отвечала на звонки, - он наклонился ко мне и понизил голос. – Я звонил несколько раз.

Я нажала на «Ввод».

- Меня наказали.

- За что?

- А ты как считаешь?

Мэйкон задумался.

- О. За пропуск школы? Или за то, что самовольно ездила к Скарлетт?

- И то, и другое, - я махнула рукой. – Так. Два пятьдесят девять.

Он порылся в кармане и протянул мне мятую бумажку в пять долларов.

- И что теперь?

- Я под домашним арестом.

- Долго?

- На месяц.

Он вздохнул и потряс головой.

- Это очень плохо.

- Для кого?

Женщина, стоявшая за его спиной, раздраженно пробормотала что-то себе под нос. Я протянула Мэйкону сдачу, но он удержал мою руку, а затем перегнулся через бортик кассы, чтобы поцеловать меня, прежде чем я успела отреагировать.

- Для меня, - произнес он, второй рукой кладя шоколадный батончик в нагрудный карман моего фирменного комбинезона.

- Серьезно? – фыркнула я, но он уже взял банку с пепси и пошел дальше, обернувшись, чтобы снова улыбнуться мне. Все, кто стоял в моей очереди, смотрели на происходящее и бросали на меня недовольные взгляды, но мне было все равно.

- Серьезно, - убедительно кивнул он, а потом направился к выходу, оставляя меня сидеть за кассой не в состоянии произнести ни слова.

- Ого, - заметила Скарлетт, когда ко мне подошел еще один посетитель с сумкой-поясом. – С этим парнем, кажется, что-то не так.

- Знаю, - отозвалась я, все еще чувствуя его поцелуй на губах. Он словно спасал меня от всего, что уже произошло и что ждало дальше в эту субботу. Вечером в «У Альфредо» планировался обычный ужин – с моими родителями, Скарлетт и, конечно же, Ванами.

В кафе Скарлетт сидела возле меня. Вполголоса она сообщила, что моя мама спасла ее ребенка. По словам подруги, Мэрион вчера почти устроила новую бурю и уже собиралась снова позвонить в больницу, чтобы на этот раз никуда не уезжать и подпереть стулом дверь операционной, если понадобится. У них была грандиозная ссора, мать Скарлетт даже порывалась собрать сумку, чтобы увезти дочь куда-нибудь подальше, когда пришла моя мама. В своем красном свитере она была похожа на мистера Роджерса, готового разрешить все до одной проблемы. Она держала Скарлетт за руку, внимательно слушая, успокаивала Мэрион и рассуждала обо всех плюсах и минусах любого возможного выбора Скарлетт. В итоге они пришли к решению: Скарлетт сохранит беременность, но серьезно подумает о предложении Мэрион. Это утихомирило всех.

- Говорю тебе, - снова и снова повторяла подруга, - твоя мама – чудесный специалист!

- Она заперла меня дома на месяц, - заметила я. – Мне даже выйти никуда будет нельзя.

- Вечеринка вроде бы неплохая, - произнесла Скарлетт. – И Ной выглядит особенно счастливым ради тебя.

- Заткнись, - меня уже начинало тошнить от собственного Дня рождения.

- Я хочу произнести тост, - мама встала со своего места с бокалом вина в руке. Папа смотрел на нее снизу вверх, расцветая улыбкой. – За мою дочь Галлея и ее шестнадцатый День рождения!

- За Галлея, - повторили все хором. Ной старательно смотрел в сторону.

- Возможно, это будет лучший год в твоей жизни, - продолжала мама, когда все отпили по чуть-чуть. Она все еще стояла. – И мы очень любим тебя.

Все снова чокнулись бокалами, снова отпили, а мама все еще стояла, глядя на меня с улыбкой, словно вчерашнего дня никогда не было.

Когда мы приехали домой, я открыла подарки. Кое-какая одежда и немного денег – от родителей, книга – от Ванов и серебряный браслет – от Ноя (он впихнул коробочку мне в руки, когда никто не смотрел в нашу сторону и игнорировал меня остаток вечера). Скарлетт подарила мне пару сережек и брелок для моих новых ключей от машины, а когда уходила домой, крепко обняла меня и сказала, как сильно меня любит. Когда я обнимала в ответ, я изо всех сил попыталась представить ее с ребенком или хотя бы беременной. Это все еще удавалось с трудом.

Около одиннадцати я уже собиралась ложиться спать, когда услышала кое-что. Тихий, едва слышимый звук подъезжающей машины. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Машина остановилась возле знака «Стоп» прямо напротив моего окна и мигнула фарами. Дважды.

Я надела кроссовки и прокралась вниз, где мои родители смотрели телевизор в спальне. Открывая дверь черного хода, я была максимально осторожной, зная, как она скрипит. Выскользнув наружу, я тихо обогнула дом и вышла к подъездной дорожке.

- Привет, - раздался голос Мэйкона, когда он опустил окно. – Забирайся.

Я обошла машину и села на пассажирское сиденье рядом с ним, плотно закрывая за собой дверь. Внутри было тепло, приборная панель светилась мягким зеленым светом.

- Готова получить свой подарок?

- Конечно, - я выпрямилась на сиденье, - что это?

- Первое, - сказал он, заводя машину, - нам надо кое-куда поехать.

- Кое-куда? – я оглянулась на свой дом, начиная паниковать. Выйти из дома ночью уже было достаточно плохо, но, если я вообще уеду куда-то, меня могут поймать. Я уже представила, как папа заходит в мою комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, и видит, что я исчезла. – Мне, наверное, не стоит…

Он посмотрел на меня.

- Но почему?

- Понимаешь, у меня ведь уже неприятности, - сказала я, понимая, как жалко звучат мои слова. – А если меня поймают снова…

- Да ладно тебе, - снова перебил он, направляясь вниз по улице. – Позволь себе немного пожить! Это же твой День рождения, верно?

Я снова посмотрела на темный дом. До конца моего Дня рождения оставался еще час и, технически, я еще имела право праздновать, как захочу.

- Поехали! – решительно сказала я, и он улыбнулся и нажал на газ, так что меня вдавило в сиденье.

Он отвез меня на озеро, которое находилось в добрых двадцати минутах езды от моего дома. На середине дороге мы остановились, и он позволил мне вести машину, расцветая на глазах в точности, как мой папа, когда стрелка спидометра показывала все большие и большие значения.

- Нервничаешь? – усмехнулась я, когда мы проезжали по мосту, а темная вода плескалась под нами.

- Вот еще, - отозвался Мэйкон, но мне казалось, что он храбрится, и я рассмеялась. Но я не превышала скоростной лимит, переживать было не о чем.

Мы миновали лодочную станцию и домики для туристов, затем выехали на длинную грязную дорогу, по обе стороны от которой валялись спиленные деревья и мусор и стояли знаки «Посторонним въезд запрещен». Вдалеке виднелись вышки радиостанции моего отца, они сияли красными и зелеными звездами на небе.

Мы вышли из машины, и я последовала за Мэйконом в темноту, держа его за руку. Вода плескалась где-то невдалеке от нас, но я не могла сказать точно, где именно.

- Осторожнее здесь, - предупредил он, когда мы стали взбираться на какой-то холм, выше и выше, а я с трудом удерживалась от падения. Мне было холодно – я так не переоделась ни во что из пижамы, накинув лишь куртку, а еще я не знала, куда иду, и земля под ногами была скользкой и тягучей. Я понятия не имела, где вообще нахожусь.

- Мэйкон, куда мы идем?

- Почти пришли, - сказал он через плечо. – Иди прямо за мной, хорошо?

- Ладно, - я уставилась на его светлые волосы – единственное, что я могла различить в темноте. И вот он внезапно застыл и сказал:

- Вот мы и на месте.

Я не знала, что это за «место» такое, потому что вообще ничего не могла разглядеть. Он сел на ограду, которая внезапно взялась откуда-то возле нас, я сделала то же самое. Шум воды стал громче.

- И что это?

- Просто место, которое я знаю. Мы с Шервудом нашли его пару лет назад. Мы приходили сюда постоянно.

Это был первый раз, когда он упомянул Майкла за все то время, что мы были вместе. В последнее время я много думала о нем – из-за ребенка Скарлетт. Подруга говорила, что ей нужно справиться со своими нервами и написать его родителям, неважно, переехали они во Флориду или нет – они имеют право знать о внуке.