Кончики моих ушей, казалось, запылали огнём, когда я смущенно склонила голову, что заставило его рассмеяться.

— Брона Мерфи? — произнес мое имя женский голос.

Поднявшись, я взяла в руки кардиган и направилась к медсестре, которая окликнула меня. Я чувствовала, что Доминик шел следом за мной, но ничего не сказала. Я знала, что мне понадобится кто-то, рядом со мной, потому что в противном случае я, вероятнее всего, просто грохнусь в обморок.

— Брона? — спросила меня медсестра, когда я остановился перед ней.

Я кивнула, когда она посмотрела за моё плечо, и прикусила губу.

— Только семье или партнерам…

— Я её парень, — перебил женщину Доминик.

Я залилась краской, в то время как медсестра, улыбнувшись, кивнула и рукой пригласила меня пройти в смотровую. Я зашла в комнату и села на диагностический стол. Медсестра посмотрела на руку, которую я прижимала к груди, и поморщилась.

— На вид тебе должно быть больно.

— Так и есть, — уверила я её.

— Как это произошло? — спросила она.

Доминик понурил голову за её спиной, когда как я, пожав плечами, ответила:

— Я врезала парню, который назвал меня толстой и сказал, что мне нужно сесть на диету.

Доминик рывком поднял голову и изумленно уставился на меня; я сохраняла равнодушное выражение на лице и не отводила взгляда от медсестры.

— Обычно я не веду себя подобным образом, но этот парень действительно ранил мои чувства.

Последнюю часть предложения я адресовала Доминику, заставив его нахмуриться.

Медсестра покачала головой.

— Надеюсь, что ты врезала этому маленькому засранцу достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Никто не должен слышать такие ужасные вещи в свой адрес!

Так держать, медсестра!

Я кивнула ей.

— Думаю, я сделала ему больно.

— Не сомневайся, — одними губами проговорил мне Доминик и потер затылок, поморщившись, из-за чего я прикусила губу, стараясь не улыбнуться.

Медсестра осмотрела мою руку, извиняясь каждый раз, когда я взвизгивала, стонала или просто вздрагивала.

— Я запишу тебя на рентген, прежде чем ты сможешь встретиться с врачом. Как ты уже, наверное, успела заметить по комнате ожидания, мы довольно заняты сегодня. Наше время ожидания сейчас — это семь часов; пройдет ещё два или три часа после того, как тебя осмотрят, прежде чем ты сможешь отправиться домой, ладно?

Похоже, я не пойду в школу завтра.

— Да, все в порядке, спасибо. Моя сестра уже едет, так что она останется со мной…

— Я останусь с тобой. Бранна может спорить со мной сколько захочет, но я никуда не уйду, — перебил меня Доминик.

Я приподняла брови, в то время как медсестра улыбнулась ему.

— Очень мило с твоей стороны остаться со своей девушкой.

Я уже собиралась сказать, что Доминик мне не парень, когда он улыбнулся медсестре в ответ, и всё, о чём я думала, вылетело из моей головы. Как и обычно, на его щеках засверкали ямочки, и я не могла отвести от них глаз.

В тот момент я осознала, что его ямочки были моей огромнейшей слабостью, что казалось сумасшествием, поскольку дырки в чьем-то лице не должны быть такими чертовски привлекательными! Я продолжала смотреть на Доминика, пока медсестра накладывала повязку мне на руку и закрепляла её на шее. Он следил за её движениями, а затем поднял взгляд на мое лицо и увидел, что я смотрела на него.

Я знала, что находилась здесь, потому что он разрушил моё свидание с Гэвином, так же как и любую возможность наших с ним будущих отношений, и безумно злилась из-за этого, но так же сильно, как я сказала, что ненавидела его, я не могла заставить чувства возникнуть, когда их не существовало. Возможно, они и существовали на каком-то этапе, но больше — нет. Конечно же, иногда он чертовски сильно бесил меня, но я не ненавидела его. Мы не сходились во мнениях касательно практически всего, но его упорство в желании добиться меня медленно, но верно заставляло меня начать игнорировать тот факт, что мы, вероятнее всего, подходили друг другу хуже всех на свете. И его присутствие в моей жизни шло против всего, что я строила, чтобы отгородиться от людей. Он был риском, и, вместо того чтобы снова отказаться от этой идеи, я действительно размышляла о том, чтобы пойти на этот риск.

Охренеть!

— О чем ты думаешь? — спросил меня Доминик, когда медсестра вышла, чтобы записать меня на рентген и принести обезболивающих.

— Я думаю о том, что ты опасен и что твое присутствие в моей жизни будет тем, чего Бранна всегда хотела для меня — чтобы я открылась кому-то. Ты риск, на который я подумываю пойти.

Доминик на мгновение удивленно уставился на меня, прежде чем сделал шаг вперед и втиснулся между моих ног.

— Ты хочешь меня? — прошептал он.

Я проглотила свою гордость.

— Тебе придется поработать над тем, чтобы не выводить меня из себя так сильно, но да, я хочу тебя. — (Он положил ладони мне на щеки и нежно погладил их большими пальцами). — Я не говорю, что стану твоей девушкой сию же секунду, я говорю лишь о том, что открыта для этой идеи.

Он приподнял бровь.

— Так значит, я на испытательном сроке?

Я кивнула:

— Именно, я просто хочу проверить, выйдет ли у нас что-нибудь, прежде чем я повешу на нас ярлык, тебя же это устраивает?

— Я смогу целовать тебя, когда только захочу? — спросил он.

Я закатила глаза.

— Никаких поцелуев в школе, я не готова иметь дело со всей этой драмой, особенно после того, что произошло с Дестини, но наедине? Конечно.

— Тогда меня все устраивает.

Сказав это, Доминик обрушил свой рот на мой и проскользнул в него языком, заставив меня ахнуть и схватиться за его бицепс своей здоровой рукой.

Я едва ли получила возможность поцеловать его в ответ, потому что внезапно его тело и рот уже больше не были прижаты к моим. Я открыла глаза и увидела, что он находился в другом конце комнаты, и женщина замахивалась на него кулаком.

Эта женщина была моей сестрой, и она выбивала все дерьмо из него.

Черт!

— Уверен, что не хочешь выдвинуть обвинения, сладкий?

Я покачала головой и потерла лицо здоровой рукой, когда женщина из гарды уже в пятый раз задала Доминику один и тот же вопрос. Она была молодой, не старше двадцати пяти, и постоянно раздражала меня тем, что улыбалась и кивала Доминику каждый раз, когда он говорил что-то. А после ворковала над ним так же, как и новая медсестра, когда он вздрагивал из-за иголки, которую медсестра в него втыкала, зашивая порез у него под глазом, оставленный кольцом Бранны после того, как она заехала ему по лицу.

— Он уже сказал вам, что не хочет выдвигать обвинения против моей сестры, зачем вы постоянно спрашиваете одно и то же? — спросила я гарду; рычание в моем голосе было невозможно не заметить.

Гарда резко перевела взгляд на меня и хмуро посмотрела.

— Это моя работа, задавать жертве нападения подобные вопросы больше, чем один раз, чтобы удостовериться, что он тверд в своём решении.

О, да, конечно.

Я фыркнула, а затем поинтересовалась у неё:

— А флиртовать с упомянутой жертвой, когда его девушка сидит рядом с ним, тоже входит в вашу работу?

У гарды хотя бы хватило приличия покраснеть, а медсестра, зашивавшая порез под глазом Доминика, мгновенно притихла и уже больше не ворковала над ним, когда он издавал звуки, говорящие о том, что ему было больно.

— Слушай сюда, я не флиртовала…

— Да, флиртовали, но вы можете прекратить это, поскольку он не заинтересован в вас. Верно? — я взглянула на Доминика и обнаружила, что он уже смотрел на меня, из-за чего у меня внутри все перевернулось, потому что его взгляд был темным и полностью сосредоточенным на мне.

— Верно, — усмехнулся он, как раз когда медсестра сделала последний стежок и отстранилась от него, хоть и всего на несколько сантиметров.

Я кивнула ему, а затем снова посмотрела на гарду.

— Видите?

Гарда уже собиралась как-то грубо мне ответить, но вдруг замерла и вытаращилась на Доминика, когда он, прочистив горло, вытянул руки над головой, что заставило его бицепсы, трицепсы и все остальные «-цепсы» напрячься. Он был обнажен по пояс, потому что во время своего нападения Бранна порвала его майку, и ему пришлось выбросить её в мусорное ведро. Меня, кстати говоря, это абсолютно не беспокоило, потому что его торс был таким сексуальным, что я наслаждалась выпавшей мне возможностью полюбоваться им.