Большие приключения Зеленой Феи,

  или суровые будни маленькой девочки волшебницы.

  Глава первая.

  Каштан, собачка и новые друзья.

   Знаете ли вы, на что похож взгляд мертвеца? Что ощущаешь, глядя в глаза покойника...

  Честно говоря, ничего особенного. Первые секунд тридцать я вообще думал, что этот паренек пытается напугать меня. Знаете, как во всяких Звонках, маленькие мальчики с бледными лицами, смотрящими из темноты. Но у него скорее вышло меня рассмешить. Глядя на его лицо я подумал, что этот паренек страдает запором. Выпученные глаза, надутые щёки, все это выглядело так, будто он тужился изо всех сил, но у него ничего не выходило. И хоть и не принято в приличном обществе обсуждать подобные проблемы, но будем честными, неправильное питание, перекусы всухомятку... Такое случается.

   В общем, данный индивид смотрел мне прямо в глаза, и, чтобы ни в коем случае не уступить представителю вида larva hominies, или, если говорить по-русски, обычному школьнику, я изо всех сил пытался не отвести взгляд первым. Спустя секунд пятнадцать, сильно защипало в глазах, и казалось что глаза вот-вот хлопнуться, но, для таких случаев , есть своя маленькая хитрость. Нужно медленно сводить и разводить веки, при этом полностью не закрывая глаз. Теоретически, таким способом можно не моргать довольно долго, но на практике, как это часто бывает, при отсутствии должных навыков, результаты оказываются весьма скромными.

  Вот как сейчас. Подобная уловка помогла выиграть от силы секунд пять. А потом сработал условный рефлекс, и я таки моргнул. Хотя нет, вроде моргание относится к безусловным рефлексам...

   Ну и черт с ним. Наша школьная учительница, преподававшая биологию, запомнилась мне бородавкой на носу, и бесконечными рассуждениями о том, какая некультурная молодежь пошла. Но никак не знаниями, которые она давала. Конечно, и время тогда было иное, и зарплата у учителей была маленькая... а, проехали.

  Короче, поединок взглядов я проиграл. И, как и десятки тысяч лет назад, взгляд побежденного рефлекторно опускается вниз. Природа человека не сильно отличается от обезьяны.

   Но, в отличие от омега макаки, склонившейся в позе покорности перед альфа-самцом, поведение человека разумного во многом продиктовано, как это ни странно, разумом. О том, что же такое разум, можно долго и упорно спорить, но определенно могу сказать одно. Используя разум, можно анализировать окружающую действительность.

  И металлическая труба, которая торчала из груди у этого альфа самца, ясно свидетельствовала о причине его победы. Подлый читер. Он меня обманул. Так что я не проиграл. Впрочем, теперь понятна его гримаса.

  Кстати, я тут подумал, если он мёртв, то мышцы сфинктера у него должны расслабиться. А это значит, что мне надо убраться подальше, пока он не начал вонять. Вслед за этой мыслью в мою голову пришла следующая. Если отсюда надо убираться, то, для начала следует понять, где я нахожусь. Так как голова моя могла вращаться относительно свободно, первым действием, которое я выполнил, было ориентирование своей тушки в пространстве.

   Надо отметить, задача была весьма нетривиальная. Но я справился. Частично.

  Если убрать ненужные подробности, которые никогда не оседают в памяти, пока вы специально не обращаете на них внимания, вроде узора на креслах, и количества пуговиц на рубашке соседа, выходило следующее.

   Я находился в салоне, какого-то транспортного средства. Из-за того, что количества света, поступавшего в окна, было явно недостаточно, точнее сказать не получалось. Это, пока неопознанное, транспортное средство лежало на боку. Причем, когда я говорю, что оно лежало на боку, это значит именно то, что оно лежало на боку. Никаких хитрых отговорок, вроде той, что у любого параллелепипеда шесть граней, и, как его ни брось, можно будет сказать, что он лежит на боку. Нет. Этот, скорее всего, автобус лежал на боку, и внутри него был хаос. И трубы.

   Металлические трубы, диаметром, так навскидку, миллиметров по тридцать. Хромированные и гофрированные.

  Было такое ощущение, что водитель впилился в гигантского дикобраза. Ощущение, конечно, было субъективное, однако весьма точно передавало происходящее вокруг меня. Чувство того, что ты попал внутрь какой - то безумной инсталляции современных художников.

   Кстати, одна труба прошла буквально в паре сантиметров от моей головы, две воткнулись впритирку к животу, а еще одна лишь на пару сантиметров разминулась с местом, где сходятся ноги. Со стороны, наверно, я походил на ассистентку умелого фокусника. Знаете ту, которая прячется в ящике, и затем пронизывается десятком сабель. Хотя нет.

   Скорее я похож на тех парней, которые, когда алкоголь уже закончился, а силы нет, ставят на голову друга яблоко, и, со словами повествующими о безмерной крутости их произносящего, и чуть ли ни его возможности попасть белке в глаз с танкового пулемета за пятьсот метров, начинают гуляющими руками кидать в добровольца ножи для резки этих самых яблок и предназначенные.

   В общем, на первый взгляд, то, что я выжил, иначе как чудом, объяснить нельзя. Впрочем, я, по большей части не склонный к вере в разумное, доброе и чудесное, и считающий добрых фей, которые превращают кареты в тыквы, существами, рожденными скорее воспалённым мозгом рассказчика, нежели реальными тварюшками, обитающими где-то в стране цветов, и кисельных рек. А уж про пони, блюющих радугой, и пускающих лучи добра из глаз вообще промолчу.

   Для того, чтобы описать возможность выживания одного человека там, где все остальные умерли, мне не нужно понятие бога или чуда. Хватит всего двух слов: шанс и статистика. Вон, с девятиэтажек падают люди, и в живых остаются.

   Это не делает меня избранным, с такими же шансами выжить мог не я, а, к примеру, вот эта пухлая тетка, на которой я сейчас и лежу.

  Итак, если принять как данность то, что я выжил, а все остальные погибли, тогда первейшей задачей на ближайшее время, да и вообще, это сделать так, чтобы этот факт остался неизменным. Не в том смысле, что я боялся, что трупы внезапно оживут. А такие мысли были.

   И конечно же я не собирался ползать по салону и добивать выживших.

  Мне, честно говоря было пофиг на других. Самому бы коней не нарезать.

  А, для этого, следовало, как минимум, выбраться из этого автобуса. Конечно был шанс, что эта железка уцепилась за дерево, и своими телодвижениями я перевешу её в бездонную пропасть. Но, такие понятия как шанс и статистика, верно защищали меня...

   В конце концов, куда лучше быстро и безболезненно разбиться, чем долго и мучительно сгорать в салоне заживо. И хотя вероятность последнего тоже довольно мала, лежать в обществе трупов, которые медленно загнивали, подобно капитализму, было не по мне.

   О том, как я выбирался из чрева людовозки, можно написать целый рассказ. Но, ценность его будет минимальна, ибо на девяносто процентов он будет состоять из эмоций. И на десять из расчлененки.

   Если уж и делать из этого что нибудь, то лучше не рассказ а песню. Эдакую, хардкорную, берущую за душу, металлическую балладу про кишки, кровь, и маленькую девочку, которая идет по трупам к свету. Что нибудь такое мелодичное... доброе... и с длинными печальными пройгрышами. А еще обязательно женский бэк вокал, и пианино... можно еще орган и скрипку...

   Ах, да, маленькая девочка...

   К сожалению внутри этой маленькой девочки нахожусь я. И, судя по тому, что этот факт не вызывает у меня никакого удивления, что-то неладное творится со мной. Такое ощущение, что между слайдами 'Я готовлюсь к экзамену' и 'Я обыскиваю трупы в поисках чего-нибудь тяжелого, и твердого, способного разбить стекло' был потерян како-то эпизод. И, судя по всему, довольно немаленький.

   Но, копания в своей душе, они хороши когда ты сидишь дома, и попиваешь чаёк с лимоном. Или без лимона. Кому как нравиться.