— Подожди! — крикнула ему Твиск. — Все собрались, чтобы попрощаться с тобой. И ты не уйдешь без наших подарков.

И, действительно, фейри из холма Трипси, необычно подавленные, пожелали ему доброй дороги.

— Типпит, или Друн, — сказал король Тробиус, — ты знаешь, что время пришло. Сейчас тебе грустно расставаться с нами, потому что мы по-настоящему любим тебя, но вскоре ты забудешь нас, и мы станем для тебя как искры в темноте. Когда ты состаришься, то будешь считать нас странными детскими снами.

Фейри столпились вокруг Друна, плача и смеясь, одновременно. Они одели его в прекрасные одежду: темно-зеленый камзол с серебряными пуговицами, синие бриджи из плотного льняного твила, зеленые чулки, черные сапоги и черная шапочка со скругленными полями, остроконечным козырьком и розовым пером.

Кузнец Флинк подарил Друну меч.

— Его зовут Дассенах. Он будет расти вместе с тобой, и всегда будет подходить тебе. Его кромка никогда не затупится и, как только ты позовешь его по имени, он окажется в твоей руке!

Боаб повесил ему на шею медальон.

— Это талисман против страха. Всегда носи этот черный камень, и тебя никогда не покинет мужество.

Нисмус принесла ему свирель.

— Это музыка. Когда ты заиграешь, все пятки взлетят в воздух и ты никогда не останешься без веселых друзей.

Король Тробиус и королева Боссум поцеловали Друна в лоб.

Королева дала ему маленький кошелек с золотой кроной, серебряным флорином и медным пенни.

— Это магический кошелек, — сказала она ему. — Он никогда не опустеет. Более того, если ты даже отдашь монету и захочешь ее назад, коснись кошелька, и монета вернется к тебе.

— А теперь храбро вперед, — сказал король. — Иди и не оглядывайся назад, иначе у тебя будет семь лет несчастья; именно так должен идти тот, кто навсегда уходит из холма фейри.

Друн повернулся и пошел через луг Мадлинг, уставившись только на тропинку, по которой должен идти. Фалаэль, сидевший где-то в стороне, не участвовал в прощании. Зато сейчас он послал пузырь звука, который не слышал никто, кроме Друна. Пузырь пронесся через луг и взорвался у уха Друна, заставив того вздрогнуть.

— Друн! Друн! Погоди!

Друн оставился и оглянулся, обнаружив только пустой луг, наполненный презрительным смехом Фалаэля. Где же замок, беседки, гордые развевающиеся знамена?

Он увидел только низкий холмик в центре луга, и чахлый дуб, растущий на его вершине.

Обеспокоенный Друн отвернулся от луга. Неужели король Тробиус действительно поразит его семью годами несчастья, и только из-за ошибки, вызванной Фалаэлем? Законы фейри чаще всего непоколебимы.

Флотилия летних облаков закрыла солнце, лес помрачнел. Друн потерял чувство направления; он хотел идти на юг, к краю леса, но вместо этого пошел запад, а потом, постепенно, забрал на север, еще глубже в лес: он шел под огромными раскидистыми ветвями древних шишковатых дубов, пересекал мшистые россыпи камней, переходил спокойные ручьи, обрамленные папоротниками; так прошел день. Ближе к закату он соорудил себя постель из стеблей и сучков; пришла темнота, он накрылся листьями папоротника, и долго лежал без сна, слушая звуки леса. Животных он не боялся; они почувствуют запах фейри и обойдут его стороной. Однако по лесу бродят и другие создания, и что будет если они почуют его? Друн решил не думать об этом.

— Как здорово не бояться, — вслух сказал он, коснувшись талисмана, висевшего на шее. — Иначе я бы не сумел заснуть от страха.

Наконец его веки отяжелели и он уснул.

Облака разошлись; на небо выплыл месяц, свет луны просочился через листья. Так прошла ночь.

На рассвете Друн зашевелился и сел в своем гнезде из веток и папоротника. Он посмотрел по сторонам и вспомнил об изгнании из холма. Какое-то время он сидел, охватив колени руками, чувствуя себя одиноким и потерявшимся...

Далеко в лесу он услышал птичью трель и внимательно прислушался... Нет, только птица, не фейри. Друн встал с импровизированной кровати и почистился. Рядом он нашел заросли земляники, хорошо позавтракал и, постепенно, его настроение поднялось. Возможно все к лучшему. Он не фейри, и должен войти в мир людей. И разве он, в конце концов, не сын принца и принцессы? Ему нужно только найти родителей, и все будет в порядке.

Он задумался. Вчера, без всякого сомнения, он выбрал неправильное направление; и какое же направление правильное? Друн почти ничего не знал о землях, окружавших лес, и не умел читать направление по солнцу. Он пошел наискосок и оказался рядом с ручьем, по берегу которого бежала тропинка.

Друн застыл на месте, огляделся и прислушался. Тропинки означали прохожих, а по лесу ходят очень злые создания. Быть может лучше пересечь ручей и пойти там, где никто не ходит? С другой стороны тропинка может привести его куда-нибудь, и, если он будет вести себя осторожно, ему ничего не грозит. Кроме того, разве есть такая опасность, с которой он не сумеет справиться с помощью талисмана и меча Дассенаха?

Друн расправил плечи пошире, и пошел по дорожке, которая постепенно отклонилась на северо-восток, заводя его еще глубже в лес.

Он шел часа два и пришел на поляну, засаженную сливовыми и абрикосовыми деревьями, давно одичавшими.

Друн оглядел поляну, казавшуюся заброшенной и тихой. Среди лютиков, красного клевера и портулака летали пчелы; никаких признаков жилья. И, тем не менее, Друн отступил назад, смущенный подсознательными опасениями.

— Если есть хозяин у этих фруктов, пожалуйста, выслушай меня, — громко сказал он. — Я голоден, и хотел бы взять десять вишен и десять абрикосов. Могу ли я это сделать?

Тишина.

— Если ты не запрещаешь мне, — опять сказал Друн, — я буду считать фрукты подарком, за которые благодарю тебя.

Из-за дерева в тридцати футах от него выскочил тролль с узким лбом и большим красным носом, из которого торчала целая поросль волос. В руках он держал сеть и деревянные вилы.

— Вор! Я запрещаю тебе брать мои фрукты! Если ты сорвал хотя бы один абрикос, твоя жизнь принадлежит мне! Я схвачу тебя, откормлю абрикосами и продам огру Арбогасту! За десять абрикос и десять вишен я требую медное пенни.

— Хорошая цена за фрукты, которые должны пропасть, — сказал Друн. — Неужели тебе недостаточно моей благодарности?

— Благодарность не турнепс — в горшок не положишь. Медный пенни или обедай травой.

— Хорошо, — сказал Друн. Он вынул пенни из кошелька и бросил его троллю, который удовлетворенно хрюкнул.

— Десять абрикосов, десять вишен и не больше; и не жадничай, выбирая лучшие.

Пока Друн срывал абрикосы и вишни, тролль сосредоточенно считал. Как только Друн сорвал последний фрукт, тролль закричал:

— Хватит, убирайся!

Друн пошел по тропинке и на ходу ел фрукты. Закончив, он напился воды из ручья и пошел дальше. Пройдя полмили, он остановился и коснулся кошелька. Заглянув внутрь, он увидел вернувшееся пенни.

Ручеек расширился и образовал пруд, затененный четырьмя величественными дубами.

Друн вырвал молодые камыши и обмыл их жесткие белые корни. Он отыскал кресс салат и дикий латук, и сделал из всего это свежий острый салат; потом пошел дальше по тропинке.

Ручей слился с рекой; чтобы идти дальше, надо было пересечь или его или ее. Оглядевшись, он заметил аккуратный деревянный мост, протянувшийся над ручьем; как всегда осторожный, остановился перед ним.

Никого не было видно, и не было никакого свидетельства того, что проход может быть запрещен. «Если нет, очень хорошо, — сказал себе Друн. — Тем не менее лучше всего попросить разрешение».

— Хранитель моста! — громко сказал он. — Я хочу воспользоваться мостом!

Никакого ответа. Тем не менее Друну показалось, что он услышал шорох под мостом.

— Хранитель моста! Если ты запрещаешь мне пройти, покажись! Иначе я пересеку мост и заплачу только благодарностью.

Из глубокой тени под мостом выскочил взбешенный тролль в одежде из фиолетовой бумазеи. Он был даже более уродлив, чем предыдущий: бородавки и жировые шишки торчали изо лба, который нависал как скала над маленьким красным носом с повернутыми вперед ноздрями.