Почти сразу после этого Глинет вежливо заговорила.

— Мне кажется, что если мы хотим сегодня пройти побольше, нам лучше всего немедленно отправиться в путь.

— Поступай так, как считаешь нужным, — сказала дама Мелисса. — Сейчас у меня много дел, иначе я бы потребовала, чтобы вы погостили у меня подольше. Подождите секунду. — Она вышла и вскоре вернулась с золотой монетой для Друна и другой для Гвинет.

— Не благодарите меня; я переполнена радостью от того, что вернула себе тело, которое так долго использовалось не тем.

Из страха потревожить магическую силу, находившуюся в старом кошельке, они засунули золотые монеты в пояс бриджей Друна; потом, попрощавшись с дамой Мелиссой, пошли по дороге.

— Теперь, когда мы выбрались из леса, можно начинать строить планы, — сказала Глинет. — Во-первых мы должны найти мудрого человека, который направит нас к еще более мудрому человеку, который приведет нас к Первому мудрецу королевства и тот выгонит пчел из твоих глаз. Потом...

— И что потом?

— Потом мы должны узнать все что можно о принцах и принцессах, и кто из них может иметь сына по имени Друн.

— Если я переживу семь лет несчастья, этого может хватить.

— Ну, всему свое время. Вперед, шаг за шагом, шаг за шагом. Впереди деревня, и если можно верить этой вывеске, она называется Уокин.

На скамье перед деревенской гостиницей сидел старик и срезал с зеленой ветки ольхи длинные желто-белые сережки.

Глинет робко подошла к нему.

— Сэр, кто считается самым мудрым человеком в Уокине?

Старик задумался на время, которое потребовалось ему, чтобы снять с древесины ольхи две исключительно изогнутые сережки.

— Я удостою тебя честным ответом. Имей в виду, Уокин кажется мирным и спокойным, но недалеко от нас темнеет лес Тантреваллес. Злая ведьма живет в миле вверх по дороге, и бросает тень на весь Уокин. Следующая деревня, Люмарт, находится от нас в шести милях. Каждая из этих миль посвящена памяти разбойника из банды Жантона Головореза. Неделю назад все шесть собрались, чтобы отпраздновать именины Жантона, и их схватил Нуминант Охотник-за-Ворами. На Трехмильном Перекрестке ты все еще найдешь нашу знаменитую и самую интересную достопримечательность, старую Шесть-Сразу. Прямо на север, сразу за деревней, стоят дольмены, образующие лабиринт Туда-Сюда; откуда они взялись — никто не знает. В Уокине живут вампир, глотатель ядов и женщина, разговаривающая со змеями. В Дауте нет другой такой деревни. Я прожил здесь восемьдесят лет. Нужно ли сделать что-то еще, чтобы объявить себя самым мудрым человеком в Уокине?

— Сэр, быть может вы тот самый человек, которого мы ищем. Вот это мальчик — принц Друн. Фейри послали золотых пчел, которые оставили круги в его глазах, и он ослеп. Скажите нам, как мы можем вылечить его, или, если вы не знаете, у кого мы можем попросить помощи?

— Поблизости нет никого, кто может сделать такое. Магия фейри может быть снята только заклинанием фейри. Поищи Родиона, короля всех фейри; он носит зеленую шляпу с красным пером. Сорви с него шляпу, и он должен сделать все, что ты попросишь.

— Но как мы найдем короля Родиона? Вот это самое важное.

— Даже самый мудрый человек в Уокине не в силах разрешить эту загадку. Родион часто бывает на ярмарках, где покупает ленточки, ворсовые ткани и прочую ерунду. Однажды я видел его на Тинквудской ярмарке: веселый старый джентльмен верхом на козле.

— Он всегда ездит на козле? — спросила Глинет.

— Редко.

— Тогда как узнать его? На ярмарках можно найти сотни веселых джентльменов.

Старик срезал с ветки очередную сережку.

— Да, согласен, это слабое звено в моем плане, Тогда, возможно, тебе стоит обратиться к волшебнику. Есть Тамурелло, который живет в Фароли и Кватц из Баюкающей Воды. Тамурелло потребует очень трудную службу, для которой придется отправиться чуть ли не на край земли: опять пятно в моем плане. Что касается Кватца, то он мертв. Если ты сможешь каким-нибудь способом оживить его, осмелюсь сказать, что он сделает для тебя все.

— Возможно, — подавленно сказала Глинет. — Но как…

— Хватит! Ты заметила изъян. Тем не менее, это хороший план и он может сработать. Так сказал я, самый мудрый человек в Уокине.

Из гостиницы вышла матрона с суровым лицом.

— Дедушка, пошли! Тебе надо отдохнуть. Вечером ты сможешь посидеть час или два, потому что сейчас луна встает поздно.

— Хорошо, хорошо! Мы старые враги, луна и я, — объяснил он Гвинет. — Злая луна посылает ледяные лучи и замораживает мой мозг, и я стараюсь избежать их. Вон на том холме я собираюсь устроить огромную лунную ловушку, и когда луна придет к моему окну, чтобы все высмотреть и выведать, я опущу щеколду и мое молоко больше не будет свертываться в лунные ночи!

— Давно пора, верно, дедушка? Ну, скажи друзьям до свидания, и пойдем к твоему замечательному супу из говяжьих ножек.

Друн и Глиннет молча вышли из Уокина.

— Многое из того, что он сказал, имеет смысл, — наконец заметил Друн.

— Мне тоже так показалось, — ответила Глинет.

Сразу за Уокиным река Мюрмейл повернула на юг, и дорога пошла через лесистую равнину, частично засеянную ячменем, овсом и кормовыми. Там и здесь мирно дремали дома фермеров, построенные из местного серого базальта и покрытые соломой.

Друн и Глинет прошли милю, потом еще, и повстречали только трех путников: мальчика, который вел табун лошадей; пастуха со стадом коз и бродячего лудильщика. К свежему воздуху добавился запах гнили, все время усилившийся: сначала только дуновения и клубы, потом, внезапно, такой плотный и обильный, что Друн и Глинет на мгновение остановились.

Глинет крепче сжала руку Друна.

— Пошли, мы должны поторопиться и пройти это место как можно быстрее.

Оба пошли по дороге, прикрыв рты платками. И через сто ярдов вышли на перекресток, на котором стояли виселицы. Вывеска со стрелками, указывавшими на восток, запад, север и юг, говорила: БЛАНДУОЛЛОУ: 3; ТАМБИ: 3; УОКИН: 3; ЛЮМАРТ: 3.

С виселиц свешивалось шесть мертвых тел, мрачно темневших на фоне неба.

Глинет и Друн хотели быстро пройти мимо, но все-таки им пришлось задержаться. На низком пне сидел высокий худой человек с длинным узким лицом. Темная одежда, без шляпы; к узкому черепу липли волосы, прямые и смертельно черные.

Глинет показалось, что в человеке есть нечто зловещее, и она решила пройти мимо, ограничившись только вежливым приветствием, но человек вытянул длинную руку и остановил их.

— Пожалуйста, мои дорогие, что нового в Уокине? Я дежурю здесь уже три дня, и эти джентльмены умерли, несмотря на невероятно крепкие шеи.

— Мы не слышали никаких новостей, сэр, за исключением смерти шести бандитов, о которой вы сами должны знать.

— Чего мы ждем? — спросил Друн с обезоруживающей прямотой.

— Ха-хви! — Худой человек пронзительно хихикнул. — Теория, придуманная учеными людьми, утверждает, что если в социальной структуре появляется какая-нибудь ниша, всегда найдется кто-нибудь, кто заполнит ее. Я допускаю, что занимаюсь настолько особой работой, что у нее даже нет имени. Говоря без обиняков, я жду под виселицей, пока трупы не упадут, после чего присваиваю себе всю их одежду и пожитки. И у меня мало конкурентов: работа безрадостная и я никогда не разбогатею, зато, по меньшей мере, честная и у меня есть время помечтать.

— Очень интересно, — сказала Глинет. — До свидания, сэр.

— Секундочку. — Он оглядел тела, качавшиеся над ним. — Я бы хотел иметь сегодня номер два. — Он взял прислоненный к виселице длинный шест с раздвоенным концом, зажал им веревку над узлом и резко дернул. Труп повис как раньше. — Если вы хотите знать мое имя, то меня зовут Нахабод, и, иногда, меня называют Узкий Наб.

— Спасибо, сэр. И, если вы не против, нам надо идти.

— Подождите! Я сделал наблюдение, которое даже вам покажется интересным. Вон там, номером два по порядку, висит старый плотник Тонкер, который вбил два гвоздя в голову матери: она упрямо не хотела умирать. Обратите внимание, — он указал своим шестом и его голос стал поучающим, — вот на этот фиолетовый кровоподтек. Он вполне обычен для первых четырех дней. Потом он становится багровым, и еще через какое-то время — мелово-бледным. И вот тут я понимаю, что труп начал разлагаться. Поэтому я считаю, что Тонкер созрел.