— Карфилхиот из Тинзин-Фираля!

— Зачем?

— Он хотел ваши магические устройства.

— Нелепость.

— Но это правда. Его подговорил маг Тамурелло, который не захотел ничего дать Карфилхиоту.

— Расскажи мне больше.

— Больше я ничего не знаю... А! Вы чудовище! Я расскажу вам!

— Что? Быстрее, не останавливайся, чтобы подумать. И не дыши — говори!

— Сейчас Карфилхиот в Авалоне, в гостинице «Черный Бык»... И что вы теперь со мной сделаете? Я рассказал вам все!

— Ты умрешь, но прежде я тебя немного подрумяню, как ты Грофине.

— Но я рассказал вам все! Пощадите!

— Да, пусть будет так. Мой желудок не выдерживает пыток. Умри. Это и есть мое лекарство для твоих коленей.

* * *

Карфилхиот обнаружил, что фургон доктора Фиделиуса по-прежнему закрыт, но в него запряжены двухголовые лошади, как будто доктор собрался уезжать.

Герцог подошел к задней двери фургона и прижал к ней ухо. Насколько он смог определить, внутри было совершенно тихо; шум доносился только от ярмарки за его спиной.

Он обошел фургон и обнаружил детей, сидевших у маленького костра, на котором жарились ломти свиной грудинки и четвертинки лука.

Девочка поглядела на Карфилхиота; мальчик продолжал следить за костром. Герцог поразился его отрешенному виду. Прядь золотисто-коричневых локонов падала ему на лоб; черты лица — тонкие, но решительные — производили очень сильное впечатление. Ему было лет девять-десять.

Девочка была двумя или тремя годами старше, на самой весне своей жизни, веселая и нежная, как нарцисс. Она посмотрела вверх, их глаза встретились. Тут же ее рот опустился, веселье исчезло. Тем не менее она заговорила вежливым голосом.

— Сэр, доктора Фиделуса сейчас нет.

Карфилхиот медленно подошел к костру. Девочка поднялась на ноги. Мальчик повернул голову и посмотрел в направлении герцога.

— Когда он вернется? — негромко спросил Карфилхиот.

— Я думаю, что очень скоро, — ответила девочка.

— Ты знаешь, куда он пошел?

— Нет, сэр. Он сказал, что у него важное дело, и что мы должны быть готовы уехать, как только он вернется.

— Тогда все в порядке, — сказал Карфилхиот. — Прыгайте в фургон, и мы поедем прямо к доктору Фиделиусу.

И тут в первый раз заговорил мальчик. Несмотря на его ясные черты лица, Карфилхиот счел его меланхоликом, или даже немного сумасшедшим. Поэтому его застала врасплох нотка властности в голосе мальчика.

— Мы не можем уехать отсюда без доктора Фиделиуса. Кроме того мы готовим себе ужин.

— Подождите перед фургоном, сэр, если хотите, — сказала девочка и повернулась обратно к шипящему бекону.

ПРИБЛИЖАЯСЬ К МОРЮ, река Камбер сливается с Мюрмейл и образует дельту около тридцати миль в длину: Рот Камбера. Приливы и отливы, водовороты, сезонные туманы и песчаные отмели появляются и исчезают вместе с изменением погоды, что делает заход кораблей в порт Авалон и выход из него трудной задачей.

Путешественник, подходящий к Авалону по Ихнилдскому Пути с юга, должен пересечь дельту — в этом месте достигающую в ширину двести ярдов — на пароме, который привязан цепью, выходящей из массивного полиспаста, к высоко идущему канатом.

На юге канат был соединен с верхушкой Когстоун-Хэд рядом с маяком. На севере он кончался на каменной опоре моста через реку Скарп. Канат пересекал дельту наискосок, так что когда паром отходил от Когстоунской пристани, его похватывал прилив и волок к докам Сланжа, находившимся рядом с устьем Скарпа. Шесть часов спустя отлив толкал паром обратно к южному берегу.

Аиллл и его товарищи, скача на север по Ихнилдскому Пути, добрались до Когстоуна во второй половине дня. Проскакав через Когстоунский мост они остановились, пораженные широким видом, внезапно открывшемся перед ними: извилистая дуга Рта Камбера тянулась на запад и, казалось, переливалась через горизонт; на востоке дельта еще больше расширялась и соединялась с Кантабрианским заливом.

Отлив как раз сменялся приливом; паром стоял у Когстоунской пристани.

Сильный ветер, дувший со стороны моря, принес в дельту корабли, шедшие под всеми парусами, в том числе большую двухмачтовую фелуку под флагом Тройсине. Пока путешественники глядели на нее, фелука подошла к северному берегу и пришвартовалась в Сланже.

Все трое спустились по дороге на пристань, где паром дождался полного прилива, чтобы отплыть.

Аилл заплатил за перевоз и все трое завели лошадей на паром: тяжелую плоскодонку пятьдесят футов в длину и двадцать в ширину, нагруженную фургонами, скотом, мелкими торговцами и нищими, идущими на ярмарку; дюжина монахинь из монастыря острова Ваниш шла к Святому камню, привезенному святой Коломбой из Ирландии.

В Сланже Аилл попросил друзей подождать и подошел к фелуке. Обратно он вернулся в унынии, вынул Безошибочный и разочарованно воскликнул, когда зуб показал на север.

— Откровенно говоря, — объявил Аилл, — я не знаю, что делать.

— Что-то случилось в Тройсине? — спросил Яне.

— Они сказали, что король Осперо тяжело заболел. Если он умрет, а меня там не будет, королем станет Треван, как он и планировал... Сейчас я должен изо всех сил скакать на юг, но как я могу это сделать, если Друн, мой сын, движется на север?

Каргус на мгновенье задумался и сказал:

— Ты не можешь ехать на юг, во всяком случае до тех пор, пока паром не перевезет тебя обратно в Когстоун. Авалон в часе пути на север. Кто знает, что мы там найдем?

— Кто знает? Давайте проверим!

Все трое проскакали полным аллюром последние мили по Ихнилдскому Пути, между Сканжем и Авалоном, и оказались на окраине выгона.

Ярмарка уже заканчивалась. Аилл вынул Безошибочный. Зуб указал на север, через выгон и, возможно, за него.

— Он может быть на выгоне, — недовольно сказал Аилл, а может быть и в сотне миль за ним, или где-то посреди. Сегодня мы проверим край города, а завтра, волей-неволей, я поскачу на юг к полуденному парому.

— Хороший план, — сказал Яне, — и будет еще лучше, если мы найдем ночлег.

— «Черный Бык», вон там, кажется привлекательным, — сказал Каргус. — Мне не помещает кружка горького эля, или даже две.

— Тогда «Черный Бык», и, если нам повезет, там найдется комната, в которой можно будет вытянуть ноги.

На вопрос о свободной комнате хозяин только развел в отчаянии руки, но один из работников толкнул его локтем.

— «Комната Герцога» свободна, сэр. Та компания так и не появилась.

— «Комната Герцога»? Почему нет? Я не могу держать свою лучшую комнату пустой всю ночь. — И хозяин довольно потер руки. — Мы называем ее «Комнатой Герцога», потому что двенадцать лет назад герцог Снел из Снелдайка удостоил нас посещением. На за нее я возьму серебряный флорин. Сегодня Великая ярмарка, и за «Комнату Герцога» мы просим вдвойне.

Аилл заплатил серебряный флорин.

— Мы будет снаружи, под деревом, принеси нам эля.

Они сели за стол, чтобы отдохнуть под прохладным послеполуденным ветерком. Текущая мимо толпа высохла до струйки уборщиков и запоздавших посетителей, надеющихся отменить невыгодные сделки. Музыка прекратилась, продавцы упаковали свои товары; акробаты, женщины-змеи, мимы и фокусники уехали своей дорогой. Формально Великая ярмарка заканчивалась на рассвете, но павильоны сняли и ларьки разобрали; тележки и фургоны покатились с выгона на дорогу и дальше: на север, восток, юг и запад. Перед «Черным Быком» проехал цветистый фургон доктора Фиделиуса, который тянула пара черных двухголовых лошадей; ими правил лихой юный джентльмен очень привлекательной наружности.

Яне с удивлением показал на лошадей.

— Вы только посмотрите на это чудо! Каприз природы или дело рук какого-нибудь мага?

— Лично я, — сказал Каргус, — предпочел бы что-нибудь поскромнее.