— Хорошо, Сенечка, — тихо, с ударением на шипящих звуках, проговорила Тамара, — я тоже думаю, что Сеня номер второй неправ. Если наше положение тяжелое — что ж, это конечно, — так из этого следует, что мы должны бороться, чтобы выйти из него.

Семен благодарно взглянул на нее. Она встряхнула головой, вынула из каштановых волос простенькую белую выгнутую гребеночку и, проведя ее от темени до затылка, воткнула ее, нажав ладонью у корней пальцев. Потом, чувствуя на себе внимательный взгляд Семена, смущенно улыбнулась.

Семен, окинув взглядом по очереди всех собравшихся, заметил, что, хотя ему не удалось окончательно сломить их уныние, все же он до известной степени овладел их настроением. Ведь это была молодежь, и не столь уж случайная: мало-энергичные люди вряд ли решились бы отправиться в такое путешествие.

В эту ночь спать не ложились. Распределили обязанности и взялись за дело. Сеня Петров, грустный и молчаливый, хлопотал около машин. Кроме динамо, отопления и освещения, в его ведение, после смерти Веткина, перешли также и воздушная и водяная машины. Все это требовало неусыпного внимания и заботливости, и Сеня с головой ушел в дело, так что тосковать ему стало просто некогда.

Тер-Степанов, Ямпольский и Сергеев перетащили из ракеты свою лабораторию в клуб. Половину его они загромоздили колбами, ретортами, стеклянными и резиновыми трубками, банками, пузырьками, спиртовками. Спирту еще оставался огромный баллон, но его тщательно берегли, расходуя осторожно и экономно. Здесь же валялись груды камней, образцы почвы.

У этих троих работы было также хоть отбавляй. Они готовили, прежде всего, для текущих надобностей воду и питательные таблетки. Воды приготовлялся суточный запас (считая по земному времени).

Вода хранилась в огромном, плотно закрывающемся алюминиевом сосуде, взятом с Земли, — он, конечно, предназначался для жизни на Луне. Такие же сосуды, только поменьше, были выданы каждому члену коммуны для хранения его суточной порции. Запас газов для воды сначала считали годовым, но скоро выяснилось, что его хватит на гораздо больший срок. Не говоря уж о том, что воду не приходилось расходовать для варки пищи, каждый организм потреблял ее гораздо меньше, чем на Земле. Испарение было значительно меньшим, так как из дому всегда выходили в теплонепроницаемых костюмах. Конечно, теплонепроницаемость их была относительна. Но, во всяком случае, в течение двенадцати часов, на которые в резервуарах хватало воздуха, костюм не давал сколько-нибудь заметного охлаждения.

О теплонепроницаемости зашел однажды оживленный разговор среди членов коммуны. Вообще, необычные условия жизни заставляли их здесь интересоваться многими такими вещами, о которых на Земле им не приходилось задумываться. Нюра однажды задала Тер-Степанову вопрос:

— Слушай, Сеня, если наш дом теплонепроницаем, то зачем работают электрические печи? Ведь дверь у нас герметическая, она не открывается. Стало — быть, раз навсегда вытопить, и все. Всегда должно быть тепло.

— А ты помнишь, — ответил Семен, — как было в ракете перед тем, как включили печи?

— Помню. Стало холодно, и потому мы поняли, что удаляемся от Солнца. Ну, да, стены дома из этого же материала. Так в чем же дело?

— А вот в чем: абсолютной теплонепроницаемости не бывает — есть большая или меньшая. В самом лучшем термосе суп или кофе остывают, но только гораздо медленнее, чем обычно. И наш дом, если его не топить, остынет, хотя и много медленнее, чем обыкновенный. Поняла?

— Поняла!

Нюра хлопнула его по плечу, закружилась по комнате (разговор происходил в клубе), не рассчитав движения, больно ушиблась о библиотечный шкаф и при этом чуть не опрокинула его.

Не только из-за костюмов испарение было меньшим, чем на Земле, но еще и потому, что на движения и работу приходилось тратить меньше мускульной энергии.

Воды для питья каждый получал вдоволь. Но для умывания ее выдавалось в обрез, с требованием расходовать по возможности экономно и не проливать. Было также постановлено, что если кто-нибудь по неосторожности прольет свою порцию, то она не будет ему возмещена.

Раз в неделю на электрическую печь, находившуюся в клубе, ставили круглый алюминиевый бак с плотно прилегавшей крышкой, и в нем кипятилась вода — кипяток предназначался для стирки и для мытья. Ванны» принимали у себя в комнатах, в алюминиевых тазах, довольно неуклюжих по виду, так как они были сделаны уже здесь.

Женщины — Тамара, Нюра, Лиза, Соня и Надя — стирали на всех, на их же обязанности лежала починка одежды и белья для всех членов коммуны. С бельем и платьем также приходилось обращаться очень бережно: хотя их был взят с Земли порядочный запас (на случай непредвиденной задержки на Луне), — но кто же мог знать, сколько времени придется прожить здесь? Женская часть коммуны заведывала также кладовой и раздачей воды и питательных таблеток.

Костров и Петя были назначены постоянными разведчиками. Они надолго уходили блуждать по планете (насколько позволял запас воздуха), собирали образцы почвы и метеоритов. Тер-Степанов нередко отправлялся с ними. Его мечтой было найти водород. На обязанности разведчиков лежала также регулярная доставка пород, содержавших азот и углерод, и вообще всего необходимого для приготовления питательных таблеток.

Тер-Степанов и здесь был занят больше всех. В свободное же время он, вместе с Петровым и Сергеевым, работал над конструкцией термосного костюма. Он стремился усовершенствовать воздушный резервуар так, чтобы можно было брать, выходя из дому, больший запас воздуха. Гибель Веткина была у всех в памяти и заставляла постоянно беспокоиться о Кострове и Петрове, хотя они, исполняя последнее распоряжение Тер-Степанова, никогда не удалялись от ракеты дальше, чем на пять часов.

Сергееву было поручено наблюдение за часами, хронометром, термометрами и другими приборами. Кроме того, он продолжал свои астрономические наблюдения. Обстановка для них была очень неудобная, так как труба стояла неподвижно, и, вследствие быстрого вращения планеты, наблюдаемые светила то и дело скрывались из поля зрения, и их все время приходилось «ловить», беспрестанно двигая трубу. Устроить же для нее, как делается в земных обсерваториях, вращающийся посредством часового механизма купол было, конечно, немыслимо.[15]

В общем, дела у всех было много, и жизнь их совсем не походила на тюремную, как сначала думал Петров: ведь тюремная жизнь тем и тяжела, что она томит вынужденным бездельем. Правда, членов коммуны мучило отсутствие связи с людьми, возможность получения вестей с Земли. Зато в их жизни происходили разные события и перемены, и не только печальные, а, например, такие, как та, о которой будет, между прочим, рассказано в следующей главе.

VII. Перераспределение жилплощади

Сергеев так углубился в свои астрономические занятия, что отдавал им все время, свободное от лабораторных обязанностей. Он спал днем, урывками, по ночам же неизменно возился с телескопом, наблюдая небо и беспрестанно передвигая трубу соответственно видимому вращению небесного свода. Отсутствие подвижного купола было для него огромным неудобством. Зато в другом отношении его положение было неизмеримо благоприятнее, чем у земных астрономов: ему не приходилось, подобно им, ловить ясную погоду. Полное отсутствие облаков делало все ночи на планете Ким неизменно ясными и звездными. Толща земной атмосферы также сильно мешает наблюдениям. Здесь же глаз свободно проникал в пространство, и края дисков планет были отчетливы, не расплывались. Сергеев ужасно жалел, что у него нет более сильной трубы. На Земле чем сильнее увеличение, тем менее отчетлива видимость, все из-за той же густой атмосферы. Земная атмосфера ставит предел возможному увеличению силы астрономических приборов. Чтобы хоть сколько-нибудь парализовать ее влияние, обсерватории нередко устраиваются на высоких горах, где воздух более разрежен. Их ставят на таких вершинах, куда зачастую и пробраться нельзя без опасности для жизни, и астрономы живут там отшельниками, как на неприступных маяках. На планете Ким в этом отношении было не в пример лучше.{30}

вернуться

15

На больших обсерваториях телескопы всегда приводятся в движение часовым механизмом: это движение позволяет не упускать звезду или другое какое-либо наблюдаемое светило из поля зрения трубы. См. хотя бы в книге Гэля — «Глубины небес» описание современных больших телескопов.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: