Он ей приказал пристегнуть руку ремнем. Как только она застегнула ремень на запястье, он пристегнул ей вторую руку и обе ноги. Руки можно было слегка согнуть в локтях, ноги тоже можно было сгибать в коленях, но не свести вместе. Вырваться с этого распятья было невозможно. Она была в его полной власти. Макар снял с себя рубашку и положил вместе с пистолетом на комод. Джинсы не спешил снимать. Лёг с ней рядом на кровать.

Коснулся её губ своими губами, Полина резко отвернулась, ей было противно. Насильника этот маленький протест не остановил. Его ладонь опустилась на её грудь, он немного поиграл с соском, потом со вторым. Рука поползла по животу вниз, он любовался ею. Ноги были разведены, поэтому он легко добрался до клитора, лениво поиграл с ним пальцами и запустил два пальца во влагалище.

— А ты сухая, не потекла и не затасканная, на удивление, — спокойно усмехнулся, он осторожно поигрывал пальцами в ней. — Я хотел тебя сначала накачать либо алкоголем или наркотой, но потом решил, что трахать тебя куда интереснее в трезвой памяти. Жаль, не купил смазку, у тебя там так узко как у девственницы. Тебя муж не трахает?

— Да пошел ты! — огрызнулась девушка, не поворачивая к нему головы. Она боялась. Боялась, что сейчас расплачется от унижения, прямо на его глазах. Полина не хотела показывать свою слабость… Никогда, никому! Тем более, насильнику.

Она всем существом своим ощущала его издевательскую улыбку на его губах. Он вытащил из неё пальцы и снова начал играть с клитором, но уже поактивнее, его губы опустились на её шею. Тело против её воли начало оживать. Она даже не поняла, в какой момент застонала и раздвинула ноги шире.

Макар скинул джинсы и осторожно забрался между её ног. Полина напряглась, когда его член коснулся её половых губ.

— Расслабься, и я не причиню вреда, — прошептал Макар ей на ухо. Он вошел в неё осторожно. Полина с ужасом поняла, что его член гораздо больше члена мужа. Он тихонько проникал в неё, но, даже, несмотря на это, было больно. Когда он заполнил её всю, она, понимая, что член вошёл не весь, не выдержала и тихо взмолилась: «Мне больно!».

Макар поцеловал в губы. Так аккуратно её никогда не трахали, с каждым движением Макар входил всё глубже, девушка начала под ним постанывать. Ему же большее удовольствие доставляло наблюдать за ней и контролировать, чем сам процесс. Её сбитое дыхание, легкие стоны, попытки ускорить фрикции. Нет, она явно не могла себя сдерживать, это льстило ему.

Понимая, что у Полины наступает кульминация, он вошел резко и глубоко, отчего оргазм накрыл её сразу. Верёвки не давали ей обвить его ногами и вцепиться в него ногтями, поэтому с каждым его движением она вцеплялась руками в верёвки всё сильнее. Он был и груб, и нежен, отчего ей хотелось ещё и ещё и она его просила об этом сама. Когда оргазм накрыл их обоих, она практически была без чувств. Он был ещё в ней и на ней, когда разум стал возвращаться.

— Хорошая девочка, восхитительно-чудесная, — похвалил он её и поцеловал в губы. — Я и не надеялся на такое феерическое изнасилование.

— Слезь с меня! — психанула Полина. — И отстегни немедленно!

— Обязательно, но сначала я хочу тебе кое-что сказать, дорогая моя, я буду тебя брать где захочу, когда захочу и как захочу. Видео нашего соития у меня есть, без звука правда, но так даже правдоподобнее, и я могу его показать твоему благоверному. А если тебя и это не угомонит, и ты будешь сопротивляться, я сделаю тебя и мужа безработными, ну если и это не напугает я убью твоего супружника. Ты меня услышала и поняла?

— Может, всё-таки член сначала из меня вытащишь? — грубо отозвалась Полина.

— Будь добра, не хами! Я могу и не отвязывать, тем более, что я только вошёл во вкус, — предупредил он.

— Я всё хорошо слышала и прекрасно поняла, — едва сдерживаясь от истерики ответила ему девушка.

— И что ты мне ответишь? — он поцеловал её в шею.

— Я даже не знаю, что ответить, — она отвернула лицо от него, на глазах предательски выступали слёзы.

— Мне нужно лишь знать, что сюрпризов от тебя не будет. Что ты будешь хорошей любовницей столько сколько я пожелаю, — он хотел ещё сказать, что хочет, чтобы она принадлежала только ему, но не успел, Полина разрыдалась.