— Нам лучше вернуться, — предложил я.

     Ману посмотрел по сторонам и пожал плечами.

     — Ладно, пошли.

     Мы покинули утес и углубились в лес. Я все еще не мог прийти в себя. Раньше мне не удавалось брать такого огромного объема Силы. Не думал, что я способен настолько открыться, чтобы так легко впустить ее в себя. Я старался отогнать неприятные ощущения, подавляя жжение в груди, и пытался привести дыхание в порядок. Это удавалось с трудом.

     Мы шли молча. Ману вдруг резко остановился. Он вытянулся, вглядываясь в туман, окутавший лес на вершине горы. Принюхиваясь, Дух по-звериному повел носом.

     — Там кто-то есть. Ты слышишь?

     Я настороженно прислушался, но ничего особенного не заметил. Как только я собрался обвинить Ману в чрезмерной осторожности, с горы неожиданно донеслись приглушенные голоса.

     — Да… Слышу.

     Я чувствовал людей. Они близко, у Врат. Я пригляделся, но так ничего и не увидел. Подпрыгнув на месте, я забыл о своем недуге и сорвался с места. Но не успел сделать и шага, как Ману поймал меня за рукав.

     — Ты куда собрался?! Не так быстро.

     Я удивленно уставился на него.

     — Я хочу посмотреть! — дернул я руку, чтобы высвободиться. Но Ману вцепился в меня мертвой хваткой.

     — Что за ребячество?

     Я оторопел.

     — Что? Какое ребячество? Помню, совсем недавно ты был другого мнения!

     — Все изменилось...

     — С каких это пор? Это Царимир тебе приказал?

     — Нет! — лицо Ману одеревенело. Его веселье улетучилось. Я отозвался той же холодностью и вырвал руку. Он лгал — я чувствовал его подлинный страх перед Царимиром.

     — Ты боишься.

     Ману пристально посмотрел на меня.

     — Ничего подобного, — почти безразлично произнес он.

     — Мы же друзья. А друзья помогают.

     — Ага, давай мне тут еще поговори. Может, как друг освободишь меня от заклятия?

     — Я этого сделать не могу — ты же знаешь. Не я его сотворил. Обращайся к тому, кто это сделал.

     Ману побледнел. Я, сам не желая того, задел его за живое. Однако он пропустил мои слова, продолжая упрямиться.

     — Ты каждый раз заходишь слишком далеко... Это опасно.

     — Ну, началось... — я закрыл лицо ладонями, издав стон.

     — Хватит кривляться, — одернул он меня. — Я правда думал, что ты пошел в лес по делу, а это был повод сбежать к людям. Ничего поинтереснее не мог придумать?

     — Что плохого, если мы только посмотрим?

     — Ты меня не послушаешь? Да? — нахмурился Ману. — Вижу по лицу, что нет...

     Я начал злиться. Обычное дело — столкнуться с разногласием. Чего еще можно ожидать от Духа? Спорить и о чем-то просить бесполезно. Здесь действовал только один способ!

     — Если ты не пойдешь, я пойду один.

     Мы какое-то время сверлили друг друга взглядами. Я уже засомневался, что он согласится...

     — Пошли, — он шумно выдохнул и нервно натянул шапку на уши.

     Я улыбнулся про себя, но он поймал мое настроение.

     — Не радуйся. Не думай, что так легко можешь заставить меня пойти у тебя на поводу. Обещаю, что ты еще вспомнишь мои слова — он ткнул пальцем мне в плечо и широким шагом направился к Вратам.

     Я накинул капюшон и весело последовал за ним. Мантия тяжело всколыхнулась за спиной и хлестнула по лодыжкам, разбрасывая налипший снег.

     2 Лавина

     Мы спустились вниз по склону к валежнику и погрузились в сизый туман. Голоса становились отчетливее. Но звучали по-прежнему — как будто за плотной стеной. Воздух стал тяжелым из-за влажности. Пахло мокрой древесиной и хвоей, совсем как весной. Но сейчас была середина зимы, и я не мог понять причины перепада погоды. Пробираясь через поваленный лес, мы изрядно сбили ноги. Под толщей мокрого снега скрывались ловушки — и иногда мы проваливались по пояс. Но нам все же удалось выйти на каменистую местность. Одежда промокла и отяжелела. Мы перевели дух и пошли дальше, поднимаясь по скальным выступам, которые походили на ступени, — будто природа специально постаралась. Мы перешли бревенчатый мост над ущельем, дно которого скрывал туман. Мост ходил ходуном под порывами ветра и скрипел от старости. За ним нас ждали знакомые сухие и высоченные деревья, служившие переходом в мир людей.

     У Врат голоса усилились. Но вокруг ни души. Мы остановились у деревьев. Наши с Духом роли чудесным образом менялись среди людей. Я следовал за Ману, прикрываясь его спиной, — таково правило. Нарушив его, я поплачусь свободой.

     Ману шагнул между деревьев, я поспешил следом.

     Как и обычно, при переходе сквозь Врата, перепад давления выбивал почву из-под ног. Я выждал, когда в глазах уйдет темнота, а голова перестанет кружиться.

     На окраине леса все было видно как на ладони. Тот же день — тяжелое небо, нависшее серой полосой над горами, склоны гор паутиной окутывал лес. Впервые время суток совпало с Долиной.

     Как только мы подобрались к подножию, вспыхнуло разочарование, острое как нож. Это снова были лыжники, одетые ярко и разноцветно. Некоторые катались поодиночке, другие парочками. Я со скукой наблюдал за ними. Лениво и нерасторопно они ползли змейками по склонам и собирались на вершинах новой партией.

     Я приходил сюда в надежде встретить сноубордистов. Смотреть, как они проделывают трюки, — сплошное удовольствие. Да я и сам не раз пробовал. Но пока получалось не так хорошо, как у людей. И я, словно рыба, хватавшая воздух над водной гладью маленькими порциями, наблюдал за ними, — этого всегда было мало.

     Мы присоединились к людям у самого подножия. Нас разделяли от них голые влажные стволы сосен и густые кустарники. Мне стало совсем скучно — и я уже хотел было уйти, как вдруг меня привлекли голоса двоих, поднимающихся обратно на вершину. Высокий мужчина, в синем костюме и маленькая девочка в желтой куртке. На голове у нее была вязаная оранжевая шапка со смешными оленьими рожками и ушами. Из-под шапки выбивались две растрепанные косички шоколадного цвета. Девочка казалась расстроенной — с поникшей головой она плелась вслед за мужчиной. На вид ей где-то около семи лет. По-видимому, мужчина был ее отцом. Они неожиданно остановились перед нами и начали о чем-то спорить. Голос звучал настойчиво, но не грубо.

     — Северина, одна ты не будешь кататься! Держись рядом!

     — Папа, ты же обещал! — отозвался звонкий девчачий голос.

     Девочка с силой воткнула лыжные палки в снег, развернулась и упрямо двинулась дальше вверх. Отец замешкался, но подхватил свои палки и отправился вниз.

     Я усмехнулся, почему-то вспомнил дядю и вышел из-за деревьев понаблюдать, как она поднимается по склону.

     Северина... Странное имя. Почему-то мне захотелось взглянуть на нее поближе. Она все дальше уходила от группы. Мне не терпелось увидеть, как она будет спускаться по склону. Остановившись, девочка неспешно копошилась, поправляя лыжи, одежду. Неожиданно она развернулась и пошла еще выше… Я перевел взгляд на гору. Скальные пики блестели в свете солнца. И здесь была такая же вязкая тишина, как за Вратами в Долине. Правда, не так сыро...

     От размышлений меня отвлекло порывистое движение воздуха. На вершине что-то блеснуло и двинулось вниз. Снежный пласт, разрастаясь, медленно пополз по склону. Я огляделся в поисках того, кто мог это сделать, но вспомнил, что к людям заклинатели редко суют нос. И первое, что пришло в голову, — я не мог такого сделать, моей Силы не хватило бы, чтобы сдвинуть такую массу. Да, Сила дерева дала мне преимущество, но не настолько, чтобы привести снег в движение.

     — Лавина!!! — кто-то громко крикнул, вырывая меня из оцепенения.

     Люди кинулись бежать со склона. Пласт скользил, набирая нешуточную скорость.

     — Бежим! Нас накроет! — услышал я голос Ману.