Тот быстро сунул бумагу за пазуху.

— Послушайте. Вы могли бы сделать так, чтобы погас свет? Хоть на несколько минут?.. В рабочее время…

Паульсен помолчал, что-то обдумывая, затем сказал:

— Хорошо. Я не знал, с чего начать. Я испортил насос, чтобы вас увидеть… Теперь я устрою замыкание…

Русский хотел спросить, когда это произойдет, но тут над головами у них затрещал звонок. Лицо Паульсена перекосила судорога. Он исчез, люк захлопнулся.

У Павла Игнатьевича Проценко со времен Отечественной войны осталась привычка: раньше, чем что-либо сделать, он обязательно обводил взором горизонт. И вот, собираясь нести вахтенному начальнику пробу пищи, Павел Игнатьевич глянул вверх и вдруг увидел, что из облаков прямо на «Днепр» пикирует диковинный самолет без крыльев. Кок взволнованно крикнул:

— Воздух!..

Все, кто был на палубе, увидели над собой эту машину. Так как она не обнаруживала враждебных намерений, вахта с интересом наблюдала за ней. Однако того, что произошло дальше, никто не ожидал: машина вдруг повисла метрах в трех над полубаком, затем выпустила три голенастых ноги и прочно стала на палубу. Открылась дверца, упала лесенка, и по ней один за другим сошли пять человек. Все они были одеты в меховые комбинезоны, шапки и сапоги. 

Рыбникова и Гульда узнали сразу. Моряки тесно окружили всю пятерку. К прибывшим потянулись десятки рук…

— Что же вы стоите, друзья? — воскликнул прибежавший на шум капитан Лунатов. Он крепко обнял Солнцева. — Здравствуйте, дорогой! Вот где нас судьба свела… Да тут все знакомые! — Он пожал руку Гарри, увидел Рыбникова. — А, Устин Петрович! Летаешь по свету, а нет-нет, да и сядешь на свой корабль. — Они крепко обнялись.

Солнцев представил Лунатову Надю и профессора Иринина. Все спустились в кают-компанию.

Едва закрылась дверь, Солнцев сказал капитану:

— Вы идете на помощь «Мафусаилу». Имейте в виду: он ни в какой помощи не нуждается. Это судно с библейским именем — пират. Следовало бы накрыть его на месте преступления. Но сейчас не до него… У нас другая задача…

— Явное пиратство, — не сдержавшись, перебил Рыбников и обвел всех круглыми сердитыми глазами. — Пожалуй, теперь можно объяснить исчезновение «Анны-Марии» — Марсель, «Адмирала Нельсона» — Портсмут… За последнее время пропало без веста не меньше десяти кораблей. Считали, что это жертвы оторвавшихся мин, а оказывается, вон что…

— «Мафусаил», — продолжал Солнцев, — пользуясь маломощной рацией, призывает на помощь, в которой совершенно не нуждается. Для чего? Чтобы ограбить и потопить спасающего. Идущий на помощь не ожидает нападения…

— Разрешите высказать мнение молодежи? — сказал вставая радист Сима Масленников. — Можно? Так я скажу. С бандитами церемониться нечего! Мы обязаны их разоблачить перед всем миром… Мы будем церемониться, а они какое-нибудь другое судно потопят!

— Позвольте, — мягко возразил Иринин. — Против этого никто не спорит. Но дело в том, что нужно поймать их на месте преступления, при свидетелях…

— Совершенно верно, — поддержал его Солнцев. Он обвел присутствующих взглядом. — Мне кажется, я знаю, где можно найти моряков с кораблей, о которых напомнил Устин Петрович. Возможно, нам повезет. Тогда мы легко разоблачим преступления «Мафусаила» — корабля под монийским флагом. Пират даже за неделю от нас не уйдет!

— Правильно, правильно! — закивал головой Гарри. — Ценности забирают, корабли пускают на дно, а здоровых людей отправляют на каторгу в Подземный город. Мне приходилось встречаться с такими.

— Тем более, — решительно сказал Сима, — нужно идти к ним и прижать их к ногтю.

— Нет, — возразил Солнцев, — «Мафусаил» — только частность, крупица темных сил Подземного города. «Днепр» должен идти своим курсом… Скорость «Светолета» очень велика, его радиоглаз видит отлично. Мы обследуем эту часть Арктики. И если в поле нашего зрения попадет остров с Подземным городом, мы сумеем рассмотреть его со всех сторон…

— Если его нет на картах, — вставил Иринин.

— Да, конечно, — согласился Солнцев. — Что вы скажете, Устин Петрович?

— Пожалуй, вы правы, — подумав, кивнул Рыбников. — «Мафусаил» от нас далеко не уйдет. «Днепру» надо идти своим курсом.

— Что ж, послушаемся доброго совета, — согласился Лунатов.

Солнцев поднялся. Стали прощаться.

Гарри быстро огляделся. Он сразу увидел Валю и через секунду очутился подле нее.

— Здравствуйте, товарищ, — сказал он, прижимая обеими руками к груди шапку. — Я очень рад вас видеть.

— Я тоже очень рада. — Валя протянула ему руку.

— И… до свиданья, товарищ Валя, — тотчас же начал прощаться Гарри. — Мы должны лететь дальше. Когда-то теперь встретимся? Ведь «Днепр» еще не скоро вернется в СССР. Но я всюду помню о вас: вы вытащили меня из моря… Подарите мне что-нибудь на память. Такое, что вы очень любите.

Валя смутилась.

— Что же вам подарить? — Вдруг она вспомнила. — Сейчас, подождите! — и выбежала из кают-компании.

Экипаж «Светолета» вышел на палубу. Все в последний раз пожали руку капитану, морякам и поднялись в кабину.

Гарри не решался последовать за товарищами. Держась за лесенку, он грустно озирался по сторонам.

— Гарри, входите же! — позвал Солнцев.

Из люка показалась Валя. На руках у нее было что-то белое, пушистое. Она подбежала к Гарри.

— Вот… — Валя сунула медвежонка Гарри. Тот стремительно поднялся по лесенке.

— Это что? — спросил Солнцев, словно не видел сцены внизу. — Зверя на борт «Светолета»?

Гарри показал рукой куда-то через плечо и растерянно пробормотал:

— Она его мне подарила…

— Ах, подарила? — улыбнулся Солнцев. — Ну, тогда другое дело. Пусть летит…

Лесенка ушла в пазы, дверь захлопнулась. Завертелся пропеллер, «Светолет» подпрыгнул и вскоре исчез за облаками.

«Днепр» взял курс на норд-ост, к островам, где его ждали советские зимовщики.

Казалось, листок с планом Подземного города жжет грудь. Когда в камере все уснули, Раш повернулся на карах лицом вниз, положил голову на руки, будто спал. На самом же деле — он изучал линии и кружки на клочке бумаги, лежавшем перед его глазами.

Вот вертикаль главного ствола. Эти три перпендикуляра — штреки. Квадратами обозначены действующие лавы. Прежде всего Раша интересовал нижний горизонт, где работали люди из его камеры. Главный ствол вряд ли мог им пригодиться; управление всеми механизмами, в том числе и подъемниками, как видно из чертежа, сосредоточено в машинном зале административного горизонта, расположенного над всеми остальными. Как туда пробраться? Решения задачи нужно, очевидно, искать в тонкой сети сильно разветвленных гезенков, пересекаемых заброшенными штреками. Длина этого пути по прямой — четыреста—пятьсот метров вверх. Если только проходы не забиты и восставшие в них не заблудятся, достичь цели можно прежде, чем будет дан свет. Но тогда уже он не спасет тюремщиков!

Раш с благодарностью отмечал старательность, с какой старый норвежец вычертил план. Кружки обозначали посты охраны, квадраты — казармы, треугольники — камеры заключенных. Машинный зал был изображен в виде большого квадрата с несколькими кружками посредине, очевидно, соответствовавшими агрегатам…

Необходимо было произвести разведку — этого требуют элементарные правила тактики. Однако, не начав восстания, выслать разведчиков нельзя, когда же восстание начнется, поздно заниматься разведкой: решать будут минуты.

Весь план операции, до мельчайших подробностей, нужно продумать немедленно и твердо запомнить все детали. Писать нечем, не на чем и негде. Да и опасно.

Раш повернулся на спину и без сна пролежал до подъема. Тщательно взвесил все, каждую возможную случайность. К утру он ясно представлял, как будут развиваться события.