— Книга стоит на полке в моей комнате. Никто не заметит ее, не говоря о том, чтобы открыть.

— Тогда мы должны как-то вызвать это, —  говорит Оливер. —  Должен быть способ заставить книгу открыться самостоятельно.

— Волшебство, —  шучу я.

Оливер смотрит на меня. —  Конечно, —  говорит он и поднимает брови. —  Нам нужен Орвилль.

Я зеваю, закрыв рот рукой, но Оливер замечает это. —  У тебя был довольно длинный день, —  говорит он и встает. —  Теперь тебе стоит пойти в кровать.

Он берет подсвечник, с которым он привел нас сюда и идет к двери. —  Ты же не можешь оставить меня здесь одну, —  говорю я в панике. И если я теперь усну, а проснувшись увижу, что все исчезло? Я не знаю правил этого мира. Я не знаю, что могло бы произойти.

— Я прямо под тобой, —  говорит Оливер. —  Всего одним этажом ниже. Просто постучи по полу, тогда я сразу же приду.

Мы стоим на пороге моей комнаты.

— Ты ничего не забыл? —  говорю я, цитирую Серафиму.

Он ухмыляется, затем наклоняется ко мне и дарит мне поцелуй перед сном. Когда мы отрываемся друг от друга, мы все еще улыбаемся. Оливер спускается по каменным ступеням. —  Встретимся во сне, кузен! —  кричу я ему вслед.

Я слышу, как он смеется, пока спускается вниз.

Оливер чувствовал строительные камни башни под ногами. Как долго он еще смог бы продержаться?

Под ним находились только бушующий прибой и остроконечные скалы. Неправильное движение, и он упал бы в объятия верной смерти.

Со всей силы он подтянулся вверх на широкую планку.

Но вместо прекрасной принцессы его мечты, ради которой он проделал этот длинный, опасный путь, он увидел, как высокий мужчина в накидке ходил туда сюда.

— Теперь? * настаивал мужчина.

Его голос был похож на туман, который растянулся на горизонте. Волосы падали ему на лицо как воронье крыло, и шрам, который рассекал через все лицо, опускал уголок его рта вниз. Длинными костлявыми пальцами, он барабанил по руке.

— У меня не так много времени, —  объявил он.

Никто не предупредит Оливера, что его возлюбленная могла быть, вероятно, не в башне, однако он должен был бы предвидеть это. Если это было так легко

любой другой уже давно спас бы Серафиму.

Прежде чем он смог подумать о том, как он может победить, —  парень, который никогда не держал в руках меч и который обещал матери, что не будет драться, —  мошенника, который был выше сантиметров на пятнадцать и тяжелее килограммов двадцать, чем он, в башне появилась Серафима.

На ней было платье ослепительной белизны, ее украшенный вышивкой корсаж был расшит драгоценными камнями, а из длинных рукавов были видны только кончики пальцев. Волосы скрывала свадебная фата.

Она сразу заметила Оливера позади Раскуллио.

Взгляд Оливера скользнул по серебристым, блестящим волосам, заглянул в ее фиалковые глаза, ее лицо в форме сердца. И совсем неожиданно в нем произошло практически неуловимое изменение. Вдруг радостное наслаждение наполнило его, его дыхание было едино с ее, и кровь зашумела в его ушах.

Поэтому и есть музыка, понял он теперь. Так как есть чувства, которые нельзя выразить словами. Губы Серафимы слегка раскрылись.

— Наконец-то, —  выдохнула она, как будто она уже знала, зачем он пришел.

Но одного слова хватило, чтобы Раскуллио обернулся. Накидка приподнялась как облако дыма.

—  Так-так, —  сказал он, каждое слово как удар кнута. —  Посмотри только, кто мешает празднику.

Следующим утром я покидаю башню, чтобы приготовить пикник для Делайлы. Мы должны подкрепиться, прежде чем мы отправляемся к хижине Орвилля.

Кроме того я хочу провести с ней еще несколько минут вместо того, чтобы смотреть ,как королева Морин суетится над столом для банкета.

Я думал, что запомнил о ней всё, что только можно было —  от веснушек над её любимой блузкой, до факта, что она всегда даёт своей рыбке дополнительную порцию корма —  но теперь я знаю, что должен ещё много чего выучить.

Например, что её кожа нежна как перышко, и что её волосы пахнут яблоком. Её рука походит к моей как недостающая часть пазла.

Делайла поднимается передо мной по ступеням башни и придерживает юбку обоими руками.

— Проклятое платье, —  бормочет она.

— Может оно и тупое, —  ответил я, — но тебе очень идёт.

Она взглянула на меня из-за плеча — Могу поспорить, что ты чувствовал бы совсем по— другому, если бы сам должен был его носить. Ты когда-либо семенил на каблуках через поле? Определенно, нет...

— Я не семеню. Мужчины этого не делают. Мы...

шествуем.

Делайла покатилась со смеху. — Шествуете?

Ты?

Я обиженно останавливаюсь. — Что, прости? Что не так с моей походкой?

Ещё перед тем, как она смогла ответить, она дошла доверху, и у неё перехватило дух.

— Оливер,—  говорит она. — Когда ты успел всё это приволочь?

Иногда это и, правда, выгодно, иметь в распоряжении замок, полный прислуги, —  говорю я. Когда я заглядываю за ее плечо, я выясняю, что мои ожидание были превзойдены.

На полу расстелили овчинный ковёр, а на нем нас ожидал пир —  жареный индюк, абрикосовый чатни, начинённый инжир, оливки, виноград и сливы громоздились в самых лучших фарфоровых блюдах королевы. Рядом с двумя золотыми бокалами стоит графин с черничным вином.

Я здесь поправлюсь на пять килограмм, —  бормочет Делайла. — Это сделал бы и кусок тоста.

Голуби воркуя сидя на трезубцах башни вокруг нас, пока она опускается в своей ненавистном платье с шуршащими юбками. Она отправляет гроздь в рот и вздыхает.

— Это всё так нереально. Я чувствую себе принцессой.

Вряд ли можно было бы подобрать правильные слова для разговора, который я собираюсь начать.

— Странно, —  говорю я. — Я подумал о том же.

Делайла хмурит лоб лоб. — Ты тоже чувствуешь себе как принцесса?

— Нет!—  отвергаю я. — Это… просто..что я...

ну… я думаю, ты стала бы замечательной принцессой. —  Я заставляю себя посмотреть ей в глаза. — Я ещё никогда не делал ничего подобного. Я имею в виду, во всяком случае, не серьёзно. —  Я тяжело сглатываю, затем опускаюсь на колено и беру её руку в свою. Делайла, ты хочешь выйти за меня замуж?

— Что? Что! Что ты такое говоришь?—  она отталкивает меня так, что я теряю равновесие. — Оливер, мне только пятнадцать! Я не выйду замуж до тех пор, пока у меня не будет как минимум среднего образования!

— Когда мы поженимся, я могу тебе купить всё, —  заманиваю я её.

Она разочарованно встаёт. — Ты не понимаешь.

— Я думал, ты хочешь быть со мной, —  возражаю я.

Она подходит к открытому окну, как Серафима в одной из сцен сказки, происходящих в замке. — В моём мире в 15 лет замуж не выходят, —  говорит она.

— Только если забеременеют и выступают в шоу по МТV. Я хочу себе парня, с которым я могу ходить в кино, держаться за ручки и отпускать шуточки, которые кроме нас никто бы не понимал. Я хочу делать глупые фотографии с помощью телефона. Я хочу получить валентинку ко дню всех влюблённых, отправленную не моей мамой.—  Делайла смотрит на меня. — Я хочу настоящее свидание с тобой.

— Свидание? Ты имеешь в виду, например... в первый четверг июля?

Она улыбается. — Что-то в этом роде. Свидание, это когда предпринимают что-то вместе и узнают друг друга немного лучше.

Неожиданно этот завтрак кажется мне чванливым. Совершенно глупая идея. — Мы не должны жениться,—  говорю я — Единственное, чего я на самом деле хочу —  это быть с тобой.

— Я думала точно так же —  но оказалось, что это не так — , признаётся Делайла. — Я так же хочу просыпаться в моей собственной кровати. И носить штаны. И — о  божечки, я не могу поверить, что я такое говорю—  ходить в школу. —  Она обхватывает руками моё лицо. — Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни.