— Андрейко! — кричит Лебедев, и бледнеет…

«Альберт» странно кувыркнулся в воздухе и на глазах Лебедева растаял, как кусочек сахара в стакане горячего чая…

Взяв себя в руки, Лебедев начал делать круги на одном и том же месте, тщетно вглядываясь в однообразную темно-зеленую гладь. Никаких признаков бельгийского самолета ни в воздухе, ни на воде не было.

— Андрейко! Видишь что-нибудь?

— Все глаза проглядел. Ни бельгийца, ничего не видать. Пропал мой Шарль! Товарищ пилот, дай-ка налево… Какая-то штука виднеется…

— Штука-то виднеется, — пробормотал Лебедев, — да только лететь к ней дело не подходящее.

Лебедев был в нерешительности. Как раз над «штукой» и пропал бельгийский самолет.

— Придется поискать все-таки. Нельзя сотоварища бросать…

«Красная Звезда» направилась к видневшемуся предмету. Через полминуты Лебедев увидел на воде резиновую лодку. Сидевший в ней человек поднял весло, как бы желая обратить на себя внимание. И в тот же момент у Лебедева все поплыло перед глазами. Он почувствовал, что самолет штопором летит вниз, и потерял сознание…

Сколько времени продолжался глубокий сон, Лебедев не знал. Первой его сознательной мыслью была забота о «Красной Звезде». Первым его чувством была тревога за судьбу Андрейко.

— Где я? — вскочил Лебедев и огляделся.

Он находился в прекрасно убранной комнате. Тяжелые гардины висели на стенах, скрывая двери и окна. Стены были украшены картинами в широких золоченых рамах.

В комнате была совершенная тишина. Мягкий свет лился от художественной люстры, вделанной в потолок, украшенный лепной работой. Лебедев пробежал несколько шагов и распахнул оконную портьеру. Но за портьерой была голая стена. Обшивка красного дерева поблескивала, отражая свет люстры. На этом отсвете резко вырисовывалась тень его головы.

— Любопытная одиночная камера! — вслух подумал Лебедев и повернулся на каблуках! Во всем теле он ощущал необыкновенную легкость; самочувствие было прекрасное. Он подошел к портьере рядок, но за ней также скрывалась стена; постучал каблуком по полу — пушистый ворс дорогого ковра заглушил удары.

— Обследуем положение, — подумал Лебедев. — Сделаем основательную разведку.

Он подошел к третьей портьере а распахнул ее. Там была дверь. Он постучал в нее. Дверь беззвучно открылась.

В комнату вошел человек в легком белом костюме. В петлице благоухала желтая роза. Громадные очки скрывали не только глаза, но и большую часть лица. Человек сделал шаг вперед, и дверь за ним захлопнулась.

— Вы уже проснулись? — спросил незнакомец Лебедева. — Доброе утро.

Лебедев несколько секунд внимательно разглядывал вошедшего.

— Где я нахожусь, и кто вы? спросил он по-русски. Где мой борт-механик?

— Ваш борт-механик здравствует, как и вы.

— А где бельгийцы? Бельгийский самолет кувыркнулся в воздухе и пропал. Если он не растаял, что совершенно невероятно, то он должен был упасть в океан.

Незнакомец залился пронзительным хохотом:

— Ха-ха… Вы замечательно сказали… «Рас-та-ял». Совершенно верно, многоуважаемый летчик. Бельгийский самолет рас-та-ял.

— А люди? — хмурясь спросил Лебедев.

— Мне не надо говорить вам, что пилот и борт-механик составляют неотъемлемую принадлежность летящего самолета, — сказал человек в белом костюме. Оба бельгийца, я полагаю, разделили участь самолета. А чего вас туда потянуло, к моей лодке?

— Мой долг был притти на помощь. Я думал, что в лодке бельгиец?

Человек засмеялся.

— А вместо бельгийцев нашли старого знакомого.

Он сдернул с себя очки.

Лебедев вытер салфеткой масляные губы и отодвинул тарелку:

— Да, кажется, мы знакомы.

Перед ним стоял «Утиный нос»…

— Вы удивлены, Лебедев? — спросил он.

— Нашей встречей нисколько не удивлен. Удивлен тем, как это вы здесь очутились. Почему вы меня пощадили?

— Я не захотел, чтобы вы «растаяли», как этот самонадеянный бельгиец. Вы человек другой породы. Я знаю все, вплоть до ваших газетных вырезок о несчастиях на океане. Только проницательный ум мог предусмотреть опасность, которая ему грозит от «17-У». Это мне нравится. Я дам вам возможность полюбоваться одним из прекраснейших изобретений человеческого гения. Я хочу получить вашу оценку его.

— Но где мой самолет?

— Ваша «Красная Звезда» подобрана в 25 километрах к северу от места гибели бельгийца. Пакетбот «Батавия» доставит ваш самолет в Гонолулу. Но довольно о делах. Хотите позавтракать?

На утвердительный кивок Лебедева «Утиный нос» улыбнулся:

— Все к вашим услугам в этой комнате.

С этими словами он распахнул одну из портьер:

— Вот здесь надо нажать кнопку. Я не имел времени предупредить вас.

Лебедев увидал, как обшивка красного дерева приподнялась и оттуда выдвинулся стол, уставленный приборами для завтрака.

— Такие фокусы я видал в кино, — насмешливо заметил Лебедев.

— Не иронизируйте, — ответил «Утиный нос». — Это просто комфорт, который я позволяю себе иметь.

— У нас несколько разные точки зрения на комфорт. Я ценю тот, которым могут пользоваться трудящиеся, не губя невинных людей, как вы это делаете…

«Утиный нос» слегка кивнул головой:

— Вы думаете, я этого не знаю? Не будем спорить. Насыщайтесь. А я сяду на тахте и расскажу вам маленькую историю, которая будет служить введением кой к чему.

Лебедев пожал плечами:

— Делать нечего… Я вижу, что я ваш пленник.

Он сел за стол и медленно развернул салфетку:

— Рассказывайте, гражданин. Я заинтересован вашими словами. А кстати, что это за соус?

— Это протертые омары. А вот в этом блюде рыба. Рекомендую попробовать анчоусы. Мой повар готовит их довольно остро, и они замечательно возбуждают аппетит.

— Благодарю вас. Я уже ем и слушаю вас.

«Утиный нос» расположился поудобнее на тахте и начал:

— На каком языке мне начать повествование. Те переговоры, о которых я вам сообщу, в свое время велись на английском языке. Но всего лучше, если я буду говорить на вашем родном языке. Я им, кажется, достаточно владею.

— О да, вполне, — невнятно проговорил Лебедев, отправляя в рот вторую порцию анчоусов.

— Что бы вы сказали, если бы в одно прекрасное время к вам явился молодой изобретатель и заявил вам, что обладает средством, имеющим громадное военное значение? Вы бы отнеслись к этому человеку внимательно? Вы бы не назвали его сумасшедшим?

— Не знаю… Очень много сумасшедших носятся по земле с необыкновенными проектами.

— Но он не был сумасшедшим! И он не сумасшедший! — вскрикнул «Утиный нос».

— Кто он? — вопросительно протянул Лебедев, накладывая на тарелку жареной рыбы.

— Человек, который 2 января 1931 года явился в военное министерство одной державы. Этот человек сказал заведующему бюро военных изобретений, что он имеет разработанный проект такой машины, которая уничтожает все, что встретится на ее пути. Она уничтожает живое и мертвое. Она все превращает в порошок и пепел. Оставляет за собой пустыню. Этот человек, повторяю, не был сумасшедшим. Он был химиком и инженером. Он посвятил свою жизнь науке. Наука помогает, думал тот человек, достигать господства. И он своей машиной добился этого господства. О сопротивлении этому человеку, его машине, не может быть и речи: она истребляет все и всякого. Но там, в министерстве, старые ослы сочли этого человека за сумасшедшего. Знаете, кто был этот человек?

Лебедев вытер салфеткой масляные губы и отодвинул тарелку: