— Дедушка, он мигает! — шопотом сказала девушка, хватая Нооме за складки одежды.

— Кто мигает, Звездочка?

— Он… тот…

— Это тебе показалось, девочка. Это шалость светового луча, — сказал Нооме, осмотрев лежащего на полу.

— Ты их знал, дедушка?

Старик покачал головой.

— Едва-ли я встречал кого-нибудь из них. Впрочем, мы можем познакомиться с ними сейчас…

Нооме снял с мертвого старика фиолетовую шапочку и перстнем своей левой руки нажал у того возвышение на голом черепе.

— Гм… так… да… это любопытно… Лейянита, поди и пришли носилки.

Девушка не двигалась.

— Я сказал: поди и пришли носилки, Лейянита.

— Дедушка, они… мертвы?..

— А ты в этом сомневаешься, Звездочка?

Девушка, не. отрывая своего взгляда от глаз лежащего на полу трупа, ощупью вышла из каюты.

Нооме, все еще прижимая кольцо к затылку трупа, внимательно исследовал его неподвижный взгляд.

— Так… так… Последняя мысль на языке азире: «Вечное молчание»… Смерть наступила не внезапно… Постепенное удушение… — бормотал марсианин.

Он быстро нагнулся к лежащему на полу, проделав над ним тот же прием.

— Гм… «Проклятие… Передать»… Что передать? Ну, ну, еще усилие… «Передать… Командование!» — вскрикнул Нооме. — Машина командующего неприятельскими силами! Несомненно. Тогда это… Гени Оро-Моск! А тот?..

— Zeyzo! Да это… мой почтенный коллега и соперник Роне-Оро-Бер! Припоминаю, именно таким я видел его на экране. Зеленые очки и фиолетовая шапочка. Поздно мы познакомились, старина, и при странных обстоятельствах!.. Да… При странных… А может быть?..

Ученый Марса припал ухом к груди гениального ученого Земли.

— Боюсь, что поздно… боюсь, что поздно… — бормотал Нооме, что-то соображая.

Появились два рослых марсианина с носилками.

— Всех в анатомикум. Со всяческими предосторожностями, — приказал Нооме.

Бледная, взволнованная Лейянита показалась в дверях, лишь только прислужники удалились с трупом старика и бросилась к Нооме на шею.

— Дедушка, милый, славный мой дедушка!..

— Что, Утренняя Звездочка моя?

— Я, я хочу, чтобы они… чтобы они… были живы…

Старик провел рукою по ее волосам.

— Ты полагаешь, что все в мире в моей власти, Звездочка?

— Ты все можешь, дедушка! — с мольбой взывала Лейянита.

— Ты можешь больше меня, Звездочка, ибо ты — веришь.

С глубокой любовью Нооме посмотрел в глубокие, как колодезь, бездонные глаза внучки и погладил ее по буйным золотым локонам.

— Иди, Звездочка, по своим делам, не мешай мне исследовать эту машину, — он приложился губами к головке внучки.

Девушка порывисто обняла старика и проговорила:

— Больше я никогда, никогда и ни с чем не буду надоедать милому моему дедушке.

— Иди, иди, там видно будет…

Лейянита, выйдя из голубой машины, опустилась на край бассейн… Двое служителей пронесли мимо нее безмолвный труп с открытыми глазами. Непонятное чувство тупой внутренней боли и глухого непривычного томления охватили ее юное, чистое существо.

— Как мне тяжело!.. Как мне тяжело!.. — с тоскою вырвалось из груди девушки. Крупные жемчужные капли стекали по ее бронзовому личику и смешивались с жемчужного влагою бассейна. Юная марсианка плакала в первый раз в своей счастливой жизни.

Глава третья.

Погребенные в недрах земли.

Председатель Союза Ларгомерогов медленно приходил в себя. Он никак не мог осмыслить, что же такое случилось? Мысль неровными скачками возобновляла прерванную работу. Как во сне мелькали отрывки сознания. Совет Пяти на Марсе. Решение начать борьбу с Федерацией Земли за культурно-политическую гегемонию в обитаемых точках солнечной системы. Прибытие на Землю в целях разведки. Свидание с сестрой Авирой, — женой начальника междупланетного боевого флота Земли Гени Оро-Моска. Ее колебания в деле шпионажа за мужем. Угроза именем Союза Ларгомерогов, к которому принадлежала и Авира. Сношения с Марсом. Назначение времени нападения на Землю. Последнее заседание на островке Тихого океана. Сталактитовая пещера. Знакомые лица товарищей и сестры Авиры. Его доклад собранию…

Дальше мысль бессильно обрывалась и все заволакивалось каким-то туманом.

Смутное, неосознанное приказание поколебленной, ослабевшей воли, — раздробленной на куски, истерзанной в клочья, — шевелилось где-то в глубине сознания. Какое-то неопределенное, но властное веление твердило: «Иди… Иди… Исполни… Будет поздно… Собери всю свою волю… Иначе… Иначе…».

Что — «иначе?» Спутанное сознание на это не давало ответа.

Чей-то тягучий, нудный, надоедливый стон, как тупым оружием, пилил по нервам.

Гро Фезера с трудом открыл веки. А может быть и не открыл, а только показалось, что открыл?

Темнота без единого проблеска. В голове от прилива крови стучат молоты. Вот перед глазами поплыли кроваво-красные круги, причудливые арабески, вспышки разноцветных огоньков…

Марсианин страшным усилием собрал свою волю и приподнялся на локтях. Натянутые нервы мучительно заныли, запротестовали. Жгучая боль, в плече заставила снова опуститься. Больно ударился головой обо что-то твердое и острое. Толчок, родивший острую физическую боль, окончательно пробудил сознание.

Поэт, преодолевая боль, приподнялся и ощупал вокруг себя пространство. Какие-то хаотические нагромождения, беспорядочные груды камня… С мучительными усилиями Гро на коленях пополз наугад.

Протяжный, леденящий душу, стон донесся из темноты.

— Кто здесь? — спросил поэт.

Стон повторился.

— Кто здесь? — уже крикнул он громко.

В противоположной стороне послышался другой стон, повидимому, женщины.

Внезапная мысль быстрее луча света пронизала сознание:

— «Взрыв! Погребены в пещере!»..

Сразу понял надоедливое ощущение неотложной необходимости, так мучившее в начале пробуждения:

«Сообщить на Марс — неприятель собирается предупредить нападение!»…

Тысячи мыслей закружились в лихорадочно заработавшем мозгу:

«Как долго находился без сознания? Что сталось с товарищами? Началась ли борьба? Может быть уже кончена? Может быть Земля, на которой; он нашел последний приют, лежит в грудах пепла?».

— Ах! хотя бы луч света! — с тоской вырвалось у него.

Стоны возобновились где-то совсем близко.

Гро Фезера пополз вперед и наткнулся на кого-то, засыпанного-мусором.

Осторожно освидетельствовал нет ли у найденного переломов. Нащупал в кармане его платья несколько вещей. Одна оказалась крошечным радиофонариком. Страшно обрадовался находке. Мелькнула смутная надежда.

Гро осветил пещеру.

Куда только достигали лучи света, громоздились глыбы и обломки, камня. Нависшие местами сталактиты сверкнули радужным отливом.

Вот и стол, где происходило заседание. Его ножки рухнули под тяжестью обломков.

Гро наткнулся на математика Аль-Загроо, своего секретаря. Потер ему виски, привел в чувство. Убедившись, что серьезных повреждений у математика нет, направился к столу и начал разбирать обломки.

Сестра Авира прикрыта тяжелым опрокинувшимся креслом. Поднял ее на руки и перенес на свободное место. Она пришла в себя и открыла глаза.

— Гро? — удивилась она. — И как темно… Что мы здесь делаем?

— Прежде всего, как ты себя чувствуешь, Ави?

— Трудно дышать… И разбита… Впрочем, могу держаться на ногах.

— Здесь не хватает воздуха.

— Что случилось, Гро?

— Мы едва не погибли от взрыва.

— А война?

— Война? Быть может не начиналась, быть может уже кончена… Я не знаю, сколько времени. Хронометры и у меня, и у Аль-Загроо разбиты.

— Зачем ты меня спас! — со слезами воскликнула женщина.

— Успокойся, Ави. Опять за старое? Лучше, если можешь, помоги…

Все трое принялись высвобождать из-под обломков остальных товарищей.

У Аль-Загроо была слегка ушиблена нога.

Эйрейя не приходила в сознание, по виску подруги Гро струилась кровь. Придя в себя, она не могла подняться без посторонней помощи.