Тони стиснул в руке стакан и с подозрением понюхал бесцветную жидкость.

— Вода. Русская. Кипяченая. Неотравленная, — отрывисто пояснил Веня и протянул две таблетки. — Аспирин и анальгин.

— О, так у вас есть...

— Да, да, как ни странно, мы лечим головную боль таблетками, а не ударами дубинки, — хмыкнул Веня и приказал. — Рот открой.

Неожиданно для самого себя Тони послушался. Наверное, сработала армейская выучка. Веня быстро разломил таблетки на две половинки и поднес ладонь к его рту.

— Глотай.

— Я тебе собака, что ли? — возмутился Тони и чуть не подавился, когда таблетки неожиданно очутились во рту.

— Запей, — Веня заботливо похлопал его по спине. — Давай до дна — тебе надо побольше пить, — потом он отобрал стакан и опять куда-то ушел.

Тони улегся обратно на кровать и натянул покрывало. Боль накатывала волнами, пульсировала в висках, сжимала стальным обручем лоб, но все реже и реже, тише и тише. Пока наконец в голове не стало блаженно пусто и легко. Тогда он решился открыть глаза и с любопытством огляделся.

Типичная комната холостяка: минимум мебели, никаких безделушек. Зато есть домашний кинотеатр, барная стойка и беговая дорожка. И, несмотря на идеальный порядок, чувствовалось, что женщины здесь бывают, разве что, в гостях. На черном кожаном диване, при виде которого Тони передернуло, аккуратной стопкой лежала его форма, трусы, носки, шапочка и часы. Он мрачно задумался о том, что бы это значило.

— Ну что, полегчало? — входя в комнату с подносом в руках, бодро спросил Веня.

Он надел джинсовые шорты и, если не обращать внимания на большие прорехи, выглядел почти прилично. Нет, конечно, немного нервировал голый торс. И соски. Светло-коричневые, крупные. Да ничего особенного, в общем-то. У всех людей есть соски, у некоторых даже больше двух, и нечего заострять на этом внимание.

Веня пристроил поднос и осторожно присел на край кровати.

— Почему я голый? — Тони перевернулся на живот, заглянул в чашку и с наслаждением вдохнул аромат свежесваренного кофе. Вот теперь он быстро придет в себя и поставит русского наглеца на место.

— Наверное, потому что мы, русские, не заваливаемся спать в одежде, а раздеваемся, как все цивилизованные люди, — Веня взял булочку, отломил кусочек и поднес к его рту.

— До тебя еще не дошло? Я не собака, а американский военный моряк, — рассерженно прошипел Тони и съел предложенное.

Веня демонстративно облизал свои пальцы, отломил еще один кусочек и обмакнул в сметану. Тони нахмурился и покачал головой.

— Хватит уже.

— Давай поешь, или обижусь. Я утром специально встал пораньше и сходил в булочную за свежей выпечкой, — ласково проворковал Веня и измазал его губы в сметане. — Неужели ты еще не понял, что мы, русские, очень гостеприимные и обязательно должны накормить каждого гостя, попавшего в дом?

Тони обреченно вздохнул и покорился. Жевать было больно. Глотать тоже. Задница не принимала участия в завтраке, но почему-то саднила.

— А вы всегда спите совершенно голыми? — рассеянно поглядывая по сторонам, поинтересовался он.

— Не всегда. Но вчера у нас был серьезный повод, — Веня заботливо промокнул его рот салфеткой.

— Какой?

— Ты проспорил мне рот и задницу, — буднично ответил он, взял пульт с тумбочки и включил спокойную музыку.

— Что? — угрожающе спросил Тони и выплюнул полупрожеванный кусочек булочки на поднос. — Ну-ка выключи.

— Нет, — отказался Веня, однако убавил звук. — Выяснять отношения лучше под приятную музыку. Надо бы еще зажечь ароматические свечи, и будет то, что надо.

— Сидеть, — злобно рявкнул Тони и ударил кулаком по подушке. — В задницу свечи.

— Ну разве что обезболивающие, — улыбнулся Веня и похлопал его по заднице.

— Руки убрать и отвечать на вопросы! — внезапно у него прорезался командный голос. — Какие еще отношения? Какие у нас могут быть отношения?

— Интимные, естественно, — невозмутимо ответил Веня. — Ты же сам сказал, что готов отсосать и подставить свою задницу, если увидишь хотя бы один зеркальный потолок. Опять не помнишь? Тебе не кажется, что пора завязывать с алкоголем? Ладно, подожди минутку, я кое-что сделаю, и начнем проходить очередной квест "Вспомнить все".

Он взял поднос и направился к барной стойке. Тони увидел, что сзади на его шортах тоже были прорехи, через которые отлично просматривалась загорелая задница. Пришлось лечь лицом на простынь и мысленно приказать члену успокоиться. Да, оказалось, что русские не всегда носят сатиновые трусы длиной по колено, но это не повод возбуждаться.

— Может, ты opohmelihsya? — Веня открыл мини-холодильник, замаскированный под шкафчик.

— Что это значит? — недоуменно спросил Тони, наблюдая за его действиями.

Веня поставил на стойку запотевшую бутылку водки и большую банку с солеными огурцами.

— Это такое лечение после перепоя. Нам, русским, очень даже помогает. Значит, пьешь водочку и закусываешь, пьешь и закусываешь. Повторяешь до тех пор, пока не станет хорошо, — пояснил он и аппетитно захрустел огурцом.

— Нет, — твердо отказался Тони. — Это путь к алкоголизму.

— Зря, очень зря ты не хочешь попробовать моих огурчиков. В этой твоей Америке ничего подобного нет, да и в России нет. Такие умеет солить только моя бабушка.

Веня выложил несколько огурцов на тарелку, вернулся обратно и с удобством устроился на кровати.

— Поверю тебе на слово, — сдавленно сказал Тони и накрыл рот ладонью.

Он вдруг вспомнил, что прошлой ночью видел нечто похожее. Очень близко. Прямо возле лица. Оно было гладкое, скользкое, солоноватое, но несъедобное. Огромное настолько, что с трудом помещалось во рту и никак не хотело проскальзывать в горло. Нет, не может быть.

— Ничего не было! Ничего не было! Я не гей! — выпалил он и уставился на член Вени.

— Ну вот, я уже собрался шорты снимать, чтобы напомнить. Облом, — ухмыльнулся тот и слегка качнул бедрами. — Конечно, ты не гей. И я не гей. Здесь вообще нет никаких геев. Я вчера так и сказал перед дверью своей квартиры. Но как только ты увидел потолок, то сразу упал на колени и заявил, что честь для мужчины и военного моряка превыше всего. А кто я такой, чтобы возражать?

Тони закрыл пылающее от стыда лицо ладонями. Ну кто дергал его за язык? Зачем он вообще поспорил на святое? Да потому что был уверен, что в России днем с огнем не сыщешь геев, и в случае проигрыша ему ничего не грозит. Если сексом у русских занимаются только проститутки, а все остальные ложатся в постель для зачатия детей, то о каких сексуальных меньшинствах может идти речь? Он — идиот. Хотя нет. Во всем виноват некачественный русский алкоголь, который валит с ног и отключает мозг, и устаревшая информация. Похоже, в этой стране произошли кардинальные перемены: невероятно, но у русских появились зеркальные потолки.