– Мы с Мэгги старые знакомые, – сказал ему Ли. – Старые знакомые. И в любой день можем пожениться и совокупиться.

Клэй выгнул брови и улыбнулся мне. Я покачала головой, и он захихикал.

– Она пытается отрицать нашу любовь. – Ли провёл пальцем по моей щеке. – Думает, что дразнится, разыгрывая из себя недотрогу.

Клэй зарычал. Я едва устояла против желания сомкнуть зубы на вызывающем отвращение пальце, но вместо этого сдерживающим жестом положила руку на ладонь Клэя. Как бы я ни ценила его помощь, но это не тот метод, которым можно одержать над Ли верх в попытке защитить меня. К тому же, я буду выглядеть слабой, и эта новость очень быстро облетит другие стаи.

– Но-но-но, Ли, мы уже говорили об этом, – сказала я, прищёлкнув языком. – Всё, что ко мне прикасается, становится моим.

Однако, как я уже говорила, Ли не блистал умом и, похоже, ему нравилось качать права перед Клэем. Он продолжал гладить своими долбаными руками мои щёки. Поэтому я обхватила его пальцы своими, резко дёрнула его руку ладонью вверх и вывернула в сторону. Он заорал и упал на колени. А в довершение я отвесила ему подзатыльник.

Рука исцелится, вероятно, к завтрашнему утру. Но пока это удержит его от обращения в волка, и он не сможет шастать по всей долине, совать нос в чужие дела и натыкаться на ничего не подозревающих людей, которые, вероятно, к настоящему моменту уже добрались до своих грузовиков.

Я двинулась прочь, взяв под руку удивлённого Клэя. Мы зашли к нему домой. Я хотела навестить Билли, прежде чем мы отправимся ко мне ужинать.

– Приятно было побеседовать, Ли, – крикнула я через плечо.

Его голос звучал хрипло, когда он ответил:

– И мне, Мэгги.

Следующим днём была суббота, что для меня означало долгую пробежку в человеческом обличии. Конечно же, проще и веселее мчаться в мохнатом состоянии, но мне нравились сложности бега на двух ногах. К тому же, прочно закрепить «айпод» на мехе чрезвычайно сложно.

Я предпочла хорошо утоптанную тропинку, уходящую вдоль реки на север долины через густые заросли сосен. К моим субботним пробежкам редко кто-то присоединялся. И как бы я ни любила бегать вместе со всей стаей, мне больше нравилось оставаться наедине с ветром и запахом хвои. Каждой девушке нужно немного времени для себя, чтобы привести мысли в порядок, пусть мои проблемы малость посложнее, чем «Какое платье надеть вечером?» или «Мне нужно проэпилировать кое-что».

Восковая эпиляция всегда была для меня довольно спорным вопросом.

Я как раз подбегала к самой крутой части склона ущелья, когда чьё-то странное присутствие заставило меня остановиться. Я подняла нос по ветру и стала ждать, борясь с инстинктивным желанием обратиться, на тот случай, если это снова Ник. Я осмотрела деревья. Пахло не Ником. Вообще ничем не пахло. Своего рода обонятельная пустота. Волоски на моих руках и шее встали дыбом, когда я почувствовала на себе пристальный испытующий взгляд, словно этот кто-то пытался решить, что делать. Я стояла на месте и ждала.

В конечном счёте, ощущение постороннего присутствия исчезло, и я стряхнула с себя напряжённость. Время подходило к полудню, когда я поднялась по ступенькам и нашла свою маму у двери с беспроводным телефоном в руке.

– Это тебя, дорогая, – сказала она, чмокнув меня в макушку потной головы. – Твой брат. Он не кажется счастливым. Я как раз доделаю вафли, когда он закончит кричать на тебя.

Я застонала, потянула свои ноющие от боли ноги и приложила трубку к уху.

– Ты не хотела бы объяснить, почему вчера ночью Ник Тэтчер появился в клинике Гранди с раной от укуса на заднице? – потребовал ответа мой брат, не потрудившись даже поздороваться.

Вот дерьмо! Я забыла про Ника. После нашего инцидента с Ли случился ещё один приступ у тёти Билли, и в бреду она утверждала, что какие-то незнакомцы каждую ночь врываются к ней в дом и двигают вещи.

Всё закончилось тем, что я провела с бабулей всю ночь, хотя доктор Модер рекомендовала отправить её в клинику. Так или иначе, благодаря этому Алисия смогла немного отдохнуть. Доктор Модер заставила меня уйти около четырёх утра. Я сразу же вырубилась и совершенно забыла об израненной ягодице Ника.

– Меня спровоцировали. – Купер молчал на другом конце провода, поэтому я продолжила: – Он увидел меня и подумал, что я Мо. Он посмотрел на меня, как на рождественский пудинг, а потом назвал именем твоей жены. Мо сделала бы то же самое.

Купер не удостоил моё объяснение ответом:

– Тебе повезло, что он всем говорит, будто у него произошла схватка с какой-то бродячей собакой. Я не знаю, почему, но, похоже, он не хочет поднимать шум. Если бы на месте Ника оказался кто-нибудь другой, то этот человек позвонил бы в «Еженедельные мировые новости» [50], едва лишь на его ягодицу наложили бы швы.

– Бродячей собакой? – выплюнула я. – Бродячей собакой!

– Мэгги, именно ты велела нам держаться подальше от Ника. А затем ты сама не только позволяешь ему увидеть тебя в волчьем обличии, но и кусаешь его? О чём ты думала? Да ты вообще думала? Ты могла серьёзно навредить ему!

– Тем, что укусила за зад?

– Мо говорит, что там проходит множество важных нервов и прочей ерунды. Она сильно смеялась, поэтому чётко изложить не смогла. Но я серьёзно, Мэгс. Я не собираюсь разгребать всё это дерьмо, поняла? Ты постоянно напоминаешь о том, что являешься альфой! Вот и замечательно, ты альфа! Ты всем этим и занимайся. – И братец бросил трубку.

Скривившись, я отняла телефон от уха. Моё драматическое закатывание глаз было прервано стуком в дверь.

– Ну, что дальше?

Я открыла и увидела Мо, держащую один из своих соблазнительных шоколадно-творожных пирогов. Два моих самых любимых десерта, посыпанные крошкой из шоколадного печенья.

– Вы что, ребят, преследуете меня, чтобы вызвать чувство вины? – фыркнула я и закрыла за собой дверь, чтобы мама не услышала. Мо, привыкшая к подобного рода заявлениям, только улыбнулась и отошла с моего пути. – Я уже сказала Куперу, что совершила ошибку, укусив Ника.

Угольно-чёрные брови Мо взлетели вверх.

– Так это была ты. Здорово, Мэгги. Отличная работа в стремлении не привлекать к себе внимания.

Я зарычала на неё.

– Так ты проехала весь этот путь и притащила пирог, чтобы убедиться, что я переварила лекцию Купера?

– Купер не знает, что я здесь. Фактически я на работе. – Она сунула мне пирог, а затем вытащила из кармана куртки записку. – Вчера ночью Ник звонил в салун – стоит сказать, что он был хорошенько накачан болеутоляющими – и попросил Эви как можно скорее организовать для тебя доставку твоего любимого блюда. Предложил ей за это непристойную сумму денег, а затем стал молоть всякий вздор про то, что ты «красавица Ухура» [51] и как ты игнорируешь его телефонные звонки, и что ему нужно найти способ достучаться до тебя. Полагаю, он знал, что путь к твоему маленькому-премаленькому сердечку Гринча [52] лежит через желудок.

– Красавица Ухура? – повторила я.

Мо раздражённо покачала головой.

– Я уже давно отказалась от попыток понять мужчин этой местности. Так ты собираешься читать его записку или нет?

Опасно накренив тяжёлую форму с пирогом, я открыла маленький белый конверт и прочитала строки, написанные аккуратным почерком Эви: «Думаю о тебе. Ник. P.S. Полагаю, тебе может понадобиться проверить голосовую почту. Она заполнена».

Я нахмурилась. Голосовая почта? Я несколько дней не проверяла свой мобильный. С тех пор, как поехала тогда в «Ледник».

Вот чёрт!

Как обычно, сотовый валялся в грузовике. Я пользовалась им лишь тогда, когда была за рулём, а в других случаях имела привычку забывать о нём. Сунув пирог обратно в руки Мо, я побежала за своим севшим телефоном.