Из леса вышла тропа и побежала возле берега реки; она была очень ровная. Кочки иногда попадались, но их сгладил снег, так что повозка переезжала их с легкостью.

Как только Вино исчез из поля зрения, Хоро запрыгнула на козлы повозки.

– Мне это не нравится, – в первую очередь заявила она. В руках у нее был бочонок, содержащий, если Лоуренсу не изменяла память, спирт для особых ситуаций.

Лоуренс попытался выхватить бочонок, но Хоро угрожающе оскалила зубы.

– Мы получили все, что ей было нужно, а она все такая же надменная.

Фран ехала впереди, словно торопясь. Да, они без особых сложностей вызнали у селян обе истории, но, как еще раньше сказала Фран (и Хоро согласилась), правду необходимо было узнать им самим.

Поэтому неудивительно, что Фран сейчас нечего им сказать; однако настроения Хоро это не улучшило.

– А тебя самого это не раздражает? – поинтересовалась она.

Лоуренс отодвинулся чуть назад.

– Если я буду злиться из-за каждой мелочи, долго не протяну.

Хоро одарила его сердитым взглядом, грызя край бочонка; однако резон Лоуренса она поняла.

Быть может, она уже пьяна. При этой мысли Лоуренс тяжело вздохнул. И тут же Хоро грубо пихнула бочонок ему в руки.

– Ты слишком добрый.

– …А, эй!

Прежде чем Лоуренс успел ее остановить, Хоро вернулась на пол повозки.

Лоуренс подивился, что это на нее нашло; потом глянул на бочонок и понял. Затычка была вынута, но содержимое практически цело; значит, вряд ли Хоро была пьяна.

Но все же была в ней себялюбивая черточка, и Лоуренс решил, что сейчас она просто ершится. Он заткнул бочонок и снова взялся за поводья.

Дальше они ехали без происшествий, и когда Фран наконец остановила свою лошадь, перед путниками была хибарка угольщиков, от которой открывался прекрасный вид на водопад. Несмотря на его маленький размер, зрелище было впечатляющее.

Хибарка приютилась между двумя громадными деревьями – должно быть, для защиты от снегопадов. Старая поговорка гласит: «Не строй крышу поверх крыши», – но Лоуренс чувствовал, что здесь это оправдано. Ветви деревьев гнутся под тяжестью напАдавшего на них снега и тем самым избавляются от него.

Фран сошла с лошади и без колебаний направилась к хибарке. Вспомнив рассказ Вино, как селян отгоняли собаки, Лоуренс поспешно спрыгнул с козел повозки.

– Все в порядке, – промолвила Фран и открыла дверь. Она сделала это так быстро и проворно, что остановить ее не было никакой возможности.

Лоуренс стоял столбом; Хоро подошла к нему, таща за собой Коула. Взгляд мальчика метался по сторонам.

– Очень уж она уверена в себе.

Лоуренса, в отличие от Хоро, все подряд поступки Фран не раздражали, но сейчас он вынужден был с ней согласиться. Фран вела себя так уверенно, как будто была здесь не в первый раз.

Более того. Хотя у хибарки был очень древний вид, от нее не исходило тусклого, пыльного ощущения многолетней заброшенности. Вино заявлял, что селяне в лес не ходят, однако Лоуренс решил повременить с тем, чтобы принять на веру эту конкретную часть истории.

– Господин Лоуренс, наши вещи, – окликнула Фран, высунувшись из двери хибарки.

Лоуренсу вдруг показалось, что он вернулся во времена своего ученичества.

– Сейчас принесу, – отозвался он. А потом, проходя мимо Хоро, добавил: – Не ссорься с ней.

Это стоило ему пинка, зато лицо Коула, явно смертельно боявшегося ведьмы, просветлело, так что, быть может, все сложилось к лучшему.

Лоуренс доставал с повозки одну вещь за другой и раскладывал их в хибарке так, как ему указывала Фран. Пища, вино, одеяла, дрова, причем все это на четверых – получилось довольно много; и когда Лоуренс закончил, он был весь в поту. Однако в хибарке все идеально уместилось – поклажи оказалось не слишком много и не слишком мало.

Внутри хибарки было слегка пыльно, но не было ни единой паутинки; металлические планки не проржавели, и даже в аккуратной маленькой крыше Лоуренс не заметил ни единой прорехи.

Кто-то явно наведывался сюда поддерживать порядок, причем постоянно. Возможно, последнее посещение было перед самым снегопадом?

Раздумывая об этом, Лоуренс вытер пот со лба. Хоро заглянула в комнату из соседней, отодвинув головой свисающую с потолка звериную шкуру, которая эти две комнаты разделяла. Эта шкура не могла висеть тут слишком давно.

– Где дуреха?

Она имела в виду Фран. Лоуренс указал рукой наружу.

– Она пошла к повозке забрать свои орудия для работы с серебром. Думаю, не хотела, чтобы я к ним прикасался.

– Мм, – Хоро кивнула, и ее шея явственно хрустнула.

– А где Коул? – Лоуренс не стал шутить насчет того, что Хоро опять где-то оставила мальца.

– Узнаешь, когда сюда зайдешь.

С этими словами Хоро убрала голову, оставив шкуру свободно висеть. Лоуренс услышал ее шаги, удаляющиеся вглубь комнаты.

Пока он думал, что же там такое может быть, вернулась Фран. Ее зубило, молот, рашпиль, мехи и наковальня были невелики, но все вместе изрядно весили. Фран упаковала весь набор и перенесла на плече – это впечатляло. Какие же тяжелые горные дороги приходилось ей преодолевать, когда она странствовала одна?

Она казалась настолько привычной к подобной нагрузке, что Лоуренс мог представить себе такое с легкостью.

– Те двое в задней комнате?

– Да. А, позволь помочь тебе.

Поставить на пол тяжелый груз труднее, чем перенести его.

Но Фран покачала головой и опустилась на колени – снимать с себя тяжести ей было так же привычно, как переносить.

Сколько раз учитель Лоуренса ругал его за то, что он поднимал или опускал тяжести спиной? Подобное всегда ведет к боли. У физического труда есть своя мудрость, и Лоуренсу было интересно, где Фран ее набралась.

– Там еще что-нибудь осталось? – спросил он, когда Фран достала солому и кремень, необходимые, чтобы высечь огонь; однако та не ответила, а лишь посмотрела ему в лицо, а потом со значением перевела взгляд на очаг. Лоуренсу оставалось лишь предположить, что она предлагает ему заняться разведением огня. Однако со стороны он, покорно слушающийся Фран, должно быть, являл собой жалкое зрелище.

Тем не менее он взял кремень с соломой и опустился на колени перед очагом. И лишь тогда Фран ответила на его вопрос.

– Ты поймешь, когда увидишь. И еще – мне нужно кое-что позаимствовать.

– …Э?

Лоуренс не успел даже переспросить, что именно она собирается позаимствовать, когда Фран исчезла за висячей шкурой. Он принялся разводить огонь, не переставая раздумывать, что же она имела в виду. И тут он услышал приближающиеся шаги двух человек.

– В таком виде ты замерзнешь. Надень вот это, – сказала Фран и, достав из своих пожитков пару отличных ботинок, протянула Коулу.

Они были сделаны из нескольких слоев прекрасно выдубленной кожи; купить их стоило бы весьма приличных денег. Коул взял ботинки и нерешительно посмотрел на Лоуренса. Тот кивнул – непохоже, чтобы Фран собиралась съесть мальчика, если он их наденет.

– Мы вернемся до заката. Я могу доверить тебе ужин?

Это Лоуренсу нужно было, чтобы она нарисовала ему карту северных земель, а не наоборот, так что отказаться он не мог. Более того – то, что она вообще хоть что-то ответила, означало, что она чуть-чуть приоткрылась; поэтому Лоуренс утвердительно кивнул. Будь здесь Хоро, она, вполне возможно, разозлилась бы на него; ну а Фран тоже кивнула и, взяв Коула за руку, повела его наружу. Ботинки мальчика стучали по полу.

Разведя хороший огонь, Лоуренс встал и направился в заднюю комнату.

***

Пол был из утрамбованной земли, и даже сквозь ботинки Лоуренс чувствовал холод. Однако и здесь все было опрятно и свободно от паутины. Как ни странно, Лоуренс не видел даже ни единой мышиной норки в стене.

Войдя в комнату, Лоуренс покрутил головой и увидел Хоро – та сидела на кресле и разглядывала старый церковный символ, прислоненный к стене.