Хьюг был совершенно прав. Однако Лоуренс мог с легкостью вообразить другую картину: как Хоро лежит в повозке, свернувшись калачиком вокруг этой вещицы, словно наседка, оберегающая яйца. Лоуренсу подумалось, что такая грелка могла бы быть полезной, но тут же он помотал головой, чтобы выбросить из нее эту мысль.

Сейчас некогда отвлекаться на подобные глупости.

Лоуренс вернул яблоко Хьюгу.

– В любом случае, огромное спасибо за сведения, – сказал довольный Хьюг, который в своем стремлении не упустить ни единой подробности не оставил на полях счета живого места.

– Не за что. Это тебе спасибо.

– Когда закончишь свои дела, не стесняйся, заглядывай. Ты всегда желанный гость.

Сейчас Хьюг говорил, как самый обычный торговец.

Лоуренс улыбнулся, кивнул и пожал ему руку.

– Однако, похоже, юный господин Коул и госпожа Хоро все еще разглядывают картины, – Хьюг не без труда поднял свое тучное тело на ноги и кинул взгляд в дальний угол склада.

Хоро, болтая о чем-то с Коулом, одну за другой пролистывала картины, закрепленные в стойке.

Глядя на нее, Хьюг вдруг замолчал. Лоуренс догадывался, о чем он думал.

– Могу я поинтересоваться, какая между вами связь?

Вполне резонный вопрос.

Хоро не могла не услышать, однако не подала виду.

Лоуренс решил, что скрывать смысла нет, и ответил:

– Мои торговые пути проходят в основном по более южным землям. Я повстречал Хоро во время одной из остановок.

– Понятно.

– Давным-давно друг Хоро попросил ее об услуге – чтобы она даровала богатые урожаи пшеницы некоей деревне. Но со временем деревня забыла про нее, и она решила вернуться на родину. Моя повозка просто случилась рядом, и Хоро нырнула в нее и спряталась.

Хьюг улыбнулся, однако в его выражении лица сквозило нечто спокойно-расчетливое. История Хоро имела отношение и к его собственному опыту.

– Но с тех пор, как она покинула родные земли, прошли века, и она не знает, где они. Поэтому мы путешествуем, пытаясь их найти. По дороге мы встретили Коула. Он из северной деревушки под названием Пин.

– О, из Пина? – глаза Хьюга округлились от удивления, и он кинул взгляд через плечо на Хоро с Коулом. – Это довольно далеко. А… теперь понимаю, почему старый Хаскинс рассказал вам о Фран Бонели.

Лоуренс нарочито улыбнулся. В этой истории не было ничего смешного, но, если бы он не смог рассказать ее с улыбкой, Хоро, возможно, рассердилась бы.

– Север – земля вторжений и завоеваний. Названия все время меняются. Быть может, я знаю этот ваш Йойтсу – только под другим названием.

Лоуренс кивнул; однако следующие слова Хьюга его поразили.

– Когда ты сказал, что тебе нужна карта северных земель, я сразу понял, что вы имеете какое-то отношение к тамошним распрям, – Хьюг произнес это в шутку, но, увидев реакцию Лоуренса, тоже застыл. – А… эээ… или вы не имеете?..

– Ты говоришь о событиях, в которые вовлечена компания Дива? Значит, слухи не врут?

Вне всяких сомнений, Хьюг, кроме картин, собирал и сведения.

А река, берущая свое начало возле дома компании Дива, текла прямо сюда, в Кербе.

– Ээ, нет, я… если ты хочешь узнать наверное, правдивы ли они, то у меня надежных свидетельств нет. О том месте постоянно ходят неприятные слухи.

– А сам ты во что веришь, господин Хьюг?

У Хьюга было выражение лица, как у человека, чью шутку неожиданно восприняли всерьез. Похоже, он понял, что попытки уйти от ответа будут тщетны, и с неохотой произнес:

– Простая истина в том… что мне это все неинтересно.

Лоуренс не поверил своим ушам.

– Тебе неинтересно?

– Да. Многие из нас просто затыкают уши и закрывают глаза – как было и в истории с Медведем Лунобивцем. Они выкопают из земли, что смогут выкопать, а потом уйдут. Природа в любом случае не вечна. Но, хотя вид может полностью поменяться, сама земля не исчезнет, поэтому…

Даже смирная овца, лишь изредка поднимающая голову от травы, чтобы осмотреться своими черными глазами, понимает, как устроен мир.

Обозвать Хьюга трусом легко. Однако в его подходе таилась некая истина, и едва ли его можно было винить за реалистичность мышления.

Тот, кто путешествует, видит всякое.

Деревни, окруженные наемниками; города, страдающие от распрей между феодалами. Сопротивление ничего не дает – да жители и бессильны сопротивляться. Единственное решение – сидеть тихо и надеяться, что буря минует.

– Вот почему я никогда не пытался разузнать что-нибудь подробнее. Я не так силен, как старый Хаскинс; если бы я больше знал, это лишь породило бы больше беспокойства. Как сейчас беспокоишься ты вместе с госпожой Хоро и юным Коулом.

Хьюг чуть улыбнулся собственной мелкой шутке, показывая, что желает закрыть обсуждение этой темы.

Это правда – чем больше знаешь, тем больше хочешь знать, а чем подробнее знания, тем сильнее хочется вмешаться. Трудно спорить с мудростью того, кто пережил катаклизмы.

Лоуренс не имел права нарушать спокойное течение жизни Хьюга, и Хоро, должно быть, решила бы так же на его месте.

– Приношу извинения, что спросил.

– Ничего страшного. Сожалею, что не смог ничем помочь. Так что, вы сейчас вернетесь к себе? – поинтересовался Хьюг.

Лоуренс кинул взгляд на Хоро; та подняла голову, помотала ей и показала на Коула. Мальчик по-прежнему проглядывал картины. Похоже, те двое еще не закончили свои поиски.

– Я побуду один.

– Ясно. Не желаешь выпить чего-нибудь теплого?

Лоуренса как торговца эти слова удивили. В этой складской комнате хранилось множество ценных картин, а также вещиц из золота и серебра. Оставить здесь без присмотра абсолютных незнакомцев – для этого требуется недюжинная смелость. Хьюг, поняв мысли Лоуренса, улыбнулся.

– Если бы она захотела что-нибудь у меня украсть, быстрее было бы просто откусить мне голову. И в любом случае, мы, обитатели леса, не лжем.

Лоуренс вежливо кивнул.

– Мои извинения.

***

Хьюг беседовал с Лоуренсом еще какое-то время, потом удалился вглубь своей лавки заниматься делами.

Лоуренс сидел в комнате, ожидая Фран и читая рассказ торговца, утверждавшего, что он объездил весь мир и нашел далеко на востоке золотой город. Но, как и сведения, которые Лоуренс искал у Хьюга, то, что человек узнает, путешествуя по свету, невероятно ценно (если правдиво, конечно), а значит, обнародовать это – верх глупости. Значит, рассказ о путешествии – просто чушь; но по крайней мере это была занятная чушь.

Лоуренс потешался над абсурдностью одной из самых невероятных подробностей, когда что-то золотистое мелькнуло между его глазами и книгой и упало ему на колени.

От неожиданности он вскинул голову – прямо перед ним стояла Хоро с таким видом, будто обронила что-то. Следом взгляд Лоуренса обратился к тому предмету, который оказался у него на коленях. Это было золотое яблоко, которым он заинтересовался, когда обнаружил в складской комнате.

– Что, невкусное?

Он взял яблоко в руки. Оно было теплым.

По размеру оно идеально подходило к руке Хоро; едва Лоуренс об этом подумал, как та самая рука выхватила яблоко.

– Вы, люди, и впрямь обожаете золото. Хотя, если бы все вдруг обратилось в золото, было бы только хуже.

«Слишком много хорошего – уже нехорошо», – гласит старая пословица. Но Лоуренс смотрел взглядом торговца.

– В таком случае нужно найти что-нибудь, что не обратилось в золото, и продать подороже.

Хоро фыркнула и села рядом с Лоуренсом; вид у нее был недовольный. Она не стала заниматься своим хвостом – просто сидела и игралась с золотым яблоком.

– Где Коул? – поинтересовался Лоуренс. Хоро склонила голову набок.

Ее уши были прижаты к голове, что не говорило ничего хорошего о ее настроении. Должно быть, она оставила мальчика на складе. Такое случалось редко, и Лоуренс видел немного вариантов.

– Ничего не нашли, да?