Оля чирикала и чирикала, рассказывая обо всех, кого встречала за эти годы. Наконец, подошел её муж и увёл неугомонную.

Мы шатались по залу, встречали знакомых. Все удивлялись приезду Мая. Меня пытали на предмет наличия жены. Я отбивался, мол, пока ещё нет, но я подумываю. На вопросы о невесте, говорил, что лучше не бывает. Май зыркал на меня и ехидно улыбался.

В общем, вечер был довольно томным. Пока в какой-то момент мы не разделились с Мирошенко. Я очухался и пошёл его искать. Вот тут я в полной мере понял, что такое дежавю. Май подпирал спиной стенку в коридоре. Как и тогда на новогодней дискотеке. Напротив стоял мужик и что-то говорил, ухватившись одной рукой за отворот его пиджака, во второй он держал мобильник и тряс им перед носом Мая. Вид у Мирошенко был напряженный.

- Не помешаю? - поинтересовался я. Мужик резко повернул в мою сторону голову и я его узнал. Роман Матросов. Время его не пощадило. А может водка. Он выглядел старше нас, намного старше. Когда-то приятное лицо было теперь отёкшим и будто грязным. Несмотря на то, что был в брюках и рубашке, выглядел он не солидно, а жалко.

- Блядь, Мельник, свали отсюда, разговор у нас, не видишь? - сиплым голосом зло бросил Роман.

- Вижу, отчего же нет. Но сдаётся мне, Мирошенко не очень нравится способ вашей коммуникации.

- Чего?

- Грабли, говорю, припаркуй в карманы, а то лишиться можешь, - я сменил дурашливый тон на злой и сделал ещё один шаг.

- Илья, не надо. Я сам разберусь, - мотнул головой Май.

- Правильно, пчёлка, сами разберёмся. Ты все понял, куколка? - спросил он у Мая, похабно улыбаясь и обдавая лицо Мирошенко несвежим дыханием. Дожидаться ответа Матросов не стал, уронил телефон во внутренний карман пиджака Мая, отступил и прошёл мимо меня, явно борясь с желанием задеть плечом. Как в школе, чесслово.

Май был бледен, но достаточно спокоен, хотя руки немного подрагивали. Но это могло быть от злости. Он стоял, прислонившись затылком к прохладной крашеной стене с прикрытыми глазами.

- Чего он хотел? - спросил я и поморщился, когда услышал:

- Ничего...

- А, ну да. В прошлый раз ты так же ответил... - тихо сказал я, склонив голову, и уставился в пол. Мне не хотелось снова поднимать эту тему. Но я видел, что он понял о чём я говорю. Прошлый раз закончился его унижением и моими злыми словами.

- Илья...

- Что "Илья"? - с досадой спросил я. Что он может мне ответить? Всегда есть эта граница, которую мне не позволено пересекать. Я ближе всех, но недостаточно близко. У него есть тёмная мрачная комната "Синей Бороды" и в ней мысли, которые он тщательно охраняет от меня, чувства, которые скрывает. Секреты. Мне в такие моменты страшно, потому что я понимаю, что совсем не знаю его. Не знаю на что он способен, чего хочет больше всего, как на самом деле относится ко мне. А ещё - понимаю, что я устал не знать.

========== -9- ==========

        Мама настояла, на том, чтобы мы спали порознь. Хотя я бы не осмелился приставать к Маю, помня о тонких стенах и его несдержанности во время секса. Да и настроения что-то не было. Я повертелся еще с полчаса и наконец уснул.

Когда проснулся, было тихо и сумрачно. Кто-то задернул шторы, пряча комнату от яркого утреннего солнца.

Май обнаружился на кухне, болтая с моей мамой. На меня он не смотрел. Гипнотизировал курицу в своей тарелке. В воздухе висело напряжение. Мама почувствовала, но сделала вид, что все хорошо. Я был ей за это бесконечно благодарен.

Дорога домой прошла в раздумьях и молчании. Май избегал моего взгляда, сел в электричке не рядом, а напротив и уставился в планшет. А когда я таксисту назвал свой адрес, он пробубнил что-то про важные дела дома и свалил к себе.

Шозанах, дорогие товарищи?!

На следующий день я звонка не дождался, поэтому плюнул на гордость и ближе к вечеру позвонил сам.

- Да? - ответил Май. У него был странный голос.

- Привет, у тебя все в порядке?

- Да? - удивился Май.

- Ты у меня спрашиваешь? - прифигел я.

- Да...

- Ты что, пьяный? - осенило меня.

- Да, чуть-чуть...чуть...чууууть - Мирошенко растянул "у" меняя тон, получилась сирена какая-то. А потом он хихикнул. Сомнений не осталось - эта нежить напилась.

- Завари себе кофе, я сейчас приеду... хотя, ничего не делай, катастрофа, жди меня!

- Ха-ра-шо, - по слогам проговорил Май. Я отключился и стартанул из дома, будто за золотую медаль соревнуюсь.

Дверь я открыл своим ключом, потому что на мой стук и треньканье звонка никто не откликнулся. В квартире пахло дешевыми сигаретами и дорогим алкоголем. Было холодно. Причина и того и другого и третьего тихо посапывала на диване. Окна в гостиной были распахнуты настежь и по комнате гуляли сквозняки. Телевизор был включен на какой-то малопопулярный канал. На журнальном столике в разводах разлитой выпивки и пепла стояла полная окурков пепельница, и янтарный Реми Мартин Луи 13. Дорогущий коньяк Май пил совершенно варварски, из граненого стакана (не знал, что он у него есть) наливал до риски и, похоже, большую часть расплескивал по пути. И не закусывал.

Мирошенко лежал на боку, скрутившись в позу эмбриона, трогательно подложив ручки под разрумянившуюся щеку. Волосы в беспорядке разметались по диванной подушке, рот слегка приоткрылся. Красные губы ярко выделялись на бледном лице, они были влажные и слегка припухшие, будто он только что целовался... или кусал их. А судя по слипшимся ресницам и покрасневшим векам, скорее второе. Что же его расстроило до слез, гадал я. Сердце тревожно сжималось в груди. Хотелось одновременно наорать, настучать по белобрысой маковке и прижать к себе покрепче, целовать, целовать пока не высохнут слезы и глаза не потемнеют от желания.

Я не стал тревожить товарища алкаша. Нашел плед в кресле, накрыл Мая, позакрывал окна и выкинул бычки. Он же не курит... Что же с тобой творится?

Я погасил верхний свет, уселся на пол рядом с диваном и сидел так, прислушиваясь к тихому дыханию, пока небо не посветлело.

О том, что Май проснулся возвестил жалобный стон и приглушенное чертыхание. Даже на кухне я слышал его бубнеж. Но все равно вздрогнул, когда за спиной услышал хриплое:

- Привет, ты когда приехал?

- Вчера. Я звонил тебе, ты не помнишь?

- Мммм, - отрицательно помотал головой Май и поморщился от резкого движения. Я усмехнулся и подвинул к нему стакан и две растворимые таблетки аспирина.

- Ну да, лыка ты уже не вязал. Я перепугался, примчался, а тут ты...