2. Моё тотемное животное БРИНН

К настоящему моменту я перемерила сотню платьев. Сотню!

Хорошо, четыре. Тем не менее.

С каждым из них одна и та же история. Раздутое лицо, огромные сиськи, бёдра, предназначенные для троих или четверых детей, и ноги-наковальни. Как? Как я позволила этому случиться с собой? Зеркало ненавидит меня. Оно прислонено к стене, потому что это новая квартира, и я не знаю, как заставить себя сделать хоть что-то, а повесить зеркало – это слишком много работы. Но всё равно, что-то не так.

Я хватаюсь за края зеркала, думая встряхнуть его немного. Я бы лучше встряхнула Стива за то, что он уничтожил мою самооценку, но он не доступен.

Однако борьба с зеркалом не удовлетворила меня, поэтому я снова прислоняю его к стене, на этот раз под меньшим углом. И когда снова ловлю свою отражение, что-то меняется. Моё лицо худее, бёдра более приземлённые. Даже моё декольте более дерзкое.

Это чудо!

Подождите.

Ладно, кто ж знал, что зеркала могут заставить выглядеть тебя смешной, когда были расположены под углом к стене? Не я, очевидно же. Я уже два месяца живу в этом новом доме, удивляясь, как я стала такой толстой. Я думала, что это побочный эффект развода.

Так что это хорошая новость, и мне это было просто необходимо.

Даже, если это и так, мне всё равно не хочется идти на вечеринку. Я беру телефон и набираю сообщение в группе, состоящей из трёх человек, которая у нас была с подругами, клянусь, с момента появления смс-сообщений.

Я: Я не пойду.

Эш: К чёрту. Ты пойдёшь.

Сэди: Просто надень платье с запахом. Платье с запахом подходит для каждой фигуры. Платье с запахом может превратить талисман компании «Мишлен» в секси.

Я не уверена, как Сэди узнала, что я борюсь с тем, что надеть. Хорошо, она психотерапевт и всё такое. Но иногда её уровень эмпатии толкает её в категорию странных.

Я: Я не хочу никуда идти. Вы, девочки, повеселитесь. Кажется, у меня грипп.

Эш: У тебя нет гриппа. Ты пойдёшь.

Я: Эбола. У меня Эбола. И не шути про Эболу.

В мою дверь постучали, и я услышала, как Эш закричала. – Я здесь! Открывай эту чёртову дверь или я начну, блядь, ругаться!

Дрянь. Поскольку я новичок в этом районе, я беспокоюсь, что соседи подумают об их новой, психованной, недавно разведённой, жирной соседке, поэтому я накидываю платье с запахом, завязываю его, бегу вниз и отрываю дверь.

Эш и Сэди ошеломлённо смотрят на меня. – Я должна сказать, - произносит Сэди, - Обнажать свою грудь вот так – это на самом деле… - похоже, она не может подобрать правильного слова.

- Смело? – предлагает Эш.

- Смело – да, но может быть не совсем…

- Мудро, - заканчиваю я, глядя вниз, чтобы увидеть, что я завязала своё платье, да, но я оставила одну сиську у всех на виду. Слава богу, она прикрыта спортивным лифчиком. Тем не менее. Это было практически полноценное сосковое правонарушение. К тому же на глазах соседей. – Идите сюда, - говорю я и машу им заходить внутрь.

Эш и Сэди выглядят великолепно. Так всегда и бывает. Эш – безжалостный риелтор, всегда стремящийся совершить сделку. Она не примет никакой дерьмовой отговорки, сейчас она одета, будто собирается поджарить несколько невинных душ на гриле, а потом пойти в магазин «Бергдорф» праздновать. Она элегантная, стройная блондинка, конечно же, и пугающая, как ад.

Сэди – молодая мама самых симпатичных детей на планете – более мягкая, с тонкими, вьющимися каштановыми волосами, смуглой кожей и глазами, из-за которых вы захотите испечь ей маффин. Эш в юбке-карандаш и шёлковой блузке, а Сэди в таком богемном платье, которое демонстрирует её ключицы, и я уверена, что она без лифчика.

А на мне слишком узкое платье с болтающейся грудью в спортивном лифчике. Не удивительно, что у Стива не встал на меня.

Прямо здесь и сейчас, я начинаю плакать.

- Девчат, я не могу пойти развлекаться. Я не хочу этого делать. Слишком страшно, - ною я. – Я просто хочу что-нибудь приготовить и разместить это в интернете, и тысячам людей понравится это, так что я буду ощущать свою полноценность. Я не могу заняться этим вместо гулянки?

- Нет, - говорят они.

Грёбанные подружки.

Эш пробегает мимо меня, направляясь вверх по лестнице. – Куда ты идёшь? – кричу я в след её тощей заднице.

- Ты не наденешь бабулины трусы и спортивный лифчик! – кричит она в ответ.

Откуда она знает про трусы? Они удобные. Раньше я их приберегала на период месячных, но это казалось глупым. Почему бы их не носить каждый день? Такие же гигантские трусы. Не те же самые, потому что фу.

- То, что ты носишь напротив своей кожи влияет на то, как ты будешь выглядеть внешне, - предполагает Сэди. – Прямо сейчас, я полностью обнажена снизу. – Я продолжаю смотреть на неё. Она. Обнажённая, насколько вообще можно быть под этой одеждой, её груди округлые и тяжёлые. Возможно, из-за детей.

- Разве ты… хм… не натираешь? – спрашиваю я, скользя взглядом вниз.

- Я нанесла лосьон на свои большие половые губы. Всё нормально.

Я киваю, как будто абсолютно уверена, где это. Я профессор литературы, не биолог. И большие половые губы не так часто появлялись в эссе моих студентов. Но, возможно, так и должно быть.

Вообще-то, я была профессором литературы. Теперь у меня нет работы. Отец моего бывшего – заведующий кафедрой английского языка, где я работала. Я получила извещение об увольнении на следующий день, после того, как подписала бумаги на развод.

- Я безработная, - говоря, я пробую слово на язык. Это звучит так же плохо вслух, как и в моей голове.

- Я знаю, детка. – Сэди гладит меня по руке. – Но сегодня суббота, и мы собираемся напоить тебя, а затем организовать потрахушки. Смирись с этим.

Сверху доносится стук и звук открывания ящиков. Затем открывается дверь шкафа. Я могла бы пойти туда и помочь ей осмотреться, дать некоторые указания, но у меня, честно говоря, нет сил. Стоять тяжело. Дыхание требует проявление воли.

Собраться на вечеринку? Это божий промысел, который я даже не могу себе представить.

Я слышу звук разрываемого картона, когда она вскрывает одну из коробок после переезда. Потом вздох. – У тебя самое худшее бельё, которое я когда-либо видела!

Я только рада. На минуту я забеспокоилась, что в спешке упаковала какое-то бедное лесное существо, когда разводилась, и не заметила.

- Ты можешь надеть это сегодня вечером, но завтра мы пойдём по магазинам! – Она спускается по лестнице, выражение чистой решимости на её лице. – Ты должна относиться к себе лучше, Бринн!

Она бросает в меня чёрный бюстгальтер и розовые трусики. Трусики были подарком от самой Эш, на Пасху. Они утверждают, что Шоколадные Кролики – Моё Тотемное Животное, и на них повсюду напечатаны – погодите-ка – шоколадные кролики. Трусики смехотворны, и всё же это шаг вперёд от того, что я сейчас ношу.

На тот момент, когда я его бросила, Стив больше года не проявлял ко мне никакого интереса. Отсюда, бабушкины панталоны. Через некоторое время, я сдалась. Зачем быть сексуальной для мужчины, который тебя даже не замечает? Если только я не подавала ему тарелку с едой, я была для него невидимкой. Например, я могла буквально находиться в комнате, а он выключал свет, потому что не знал, что я там. Нижнее бельё было всего лишь приглашением для унижения.

Таковы мои мысли, когда Сэди развязывает моё платье и стаскивает его с меня, потому что я ещё недостаточно унижена.

- Ты можешь переодеться перед нами. Это не имеет большого значения, - говорит она, но я слишком устала, чтобы сражаться с ней. – Целая толпа людей видела мою вагину, и это действительно не проблема. Особенно, когда у тебя схватки.

Сэди срывает гигантские панталоны и спортивный лифчик. У неё это хорошо получается. Наверное, из-за смены подгузников.

Я натягиваю бюстгальтер и шоколадно-кроличьи трусики при помощи собственных сил. И должна признать, что чувствую себя на пять футов легче. Сэди обматывает платье вокруг меня, к счастью прикрывая обе сиськи на этот раз, и поправляет. – Ты. Прекрасна, - говорит она. Я хмыкаю. Потом она хватает меня за лицо и заставляет смотреть на неё. – Ты. Прекрасна. Хорошо?

- Хо-ло-соу, - произношу, так как она удерживает мою челюсть. Подруга ослабляет хватку. – Пойдёмте уже. Давайте покончим с этим.