Глава V ПОКА ОДНИ ИГРАЮТ В БРИДЖ И В ПОКЕР, ДРУГИЕ ВЫЗЫВАЮТ ДУХОВ

— Она, наверное, очень скучает, бедняжка! Приводите ее к нам почаще!

— О, сударыня, вы слишком добры. Она не стоит ваших забот.

Фанни почувствовала необходимость вытравить саму тень каких бы то ни было привидений и потребовала, чтобы кто-нибудь рассказал пару добрых охотничьих историй. К концу обеда снова воцарилось благодушное и веселое настроение.

Марта, однако, попросила доктора Мутье остаться подле нее и они перестали тихонько беседовать между собой, лишь когда все перешли из столовой в гостиную.

— О чем это вы с ней секретничали? — спросила его Фанни, разместив всех игроков в покер и бридж.

— Не смейтесь… у меня к вам просьба от нее…

— Говорите!..

— Ей хотелось бы заняться столоверчением!

— Не может быть!

— Уверяю вас…

— Да она и в самом деле больна!.. Так значит, она приехала к нам, чтобы заниматься столоверчением…

— Смотрите, — готов держать пари, что она как раз об этом сейчас говорит с девицей Геллье…

Молодая женщина и старая дева выглядели в это мгновение чрезвычайно комично: девица Геллье была очень взволнована и, казалось, старалась уклониться от исполнения просьбы, с которой Марта настойчиво к ней приставала.

— Ну, если это доставит ей удовольствие, — заявила Фанни, — и если она уговорит старую сумасбродку Геллье… Мне, право, безразлично, для чего гости садятся за стол: для того ли, чтобы играть в бридж, или для того, чтобы заставить вертеться сам стол…

— А мне это поможет понаблюдать этот неуравновешенный характер. Мне кажется, она податлива к гипнозу… и могла бы, я думаю, сделаться превосходным медиумом…

— Ну, тогда вы ее совсем сведете с ума.

— Или спасу!.. Она, по-видимому, находится под очень сильным влиянием, природа которого нам неизвестна… У нее, без сомнения, есть какая-то задняя мысль, и мне необходимо эту мысль узнать, чтобы вылечить ее! Сеанс столоверчения пойдет ей на пользу… Смотрите! она уже уходит вместе с девицей Геллье… О, сударыня, вы знаете сами, — она смертельно боится своего мужа… Он не должен ничего знать… Она рассчитывает на вашу помощь!..

— Хорошо, я беру на себя мужа, — согласилась Фанни, — но вы потом расскажете мне обо всем, что там произойдет… Обещайте мне это!..

— Все, все! обещаю!.. Только скажите мне, где нам будет спокойнее всего заняться делом…

— Вызывать дьявола? Спросите у девицы Геллье!.. Быть может, она разрешит вам воспользоваться ее комнатой.

И Фанни, смеясь, отошла от доктора. В дверях курительной комнаты она встретила мужа и рассказала ему обо всем.

— Пойдемте, посмотрим, как это выглядит, — сказал Жак, предвкушая развлечение.

— Но я обещала, что возьму на себя Сен-Фирмена!

— Не беспокойтесь… он только что согласился сесть четвертым за бридж…

Девица Геллье, Марта и доктор уже успели исчезнуть.

— Самый сумасшедший из них троих, — сказала Фанни, — разумеется, доктор.

— Когда ученые начинают заниматься спиритизмом, никогда не знаешь, до каких глупостей они договорятся! Вот вы, Фанни, верите в привидения профессора Крукса?

— Я верю только в вас, мой дорогой… а вы совсем не похожи на привидение!

Она попросила Жака подождать ее, удостоверилась, что гости в ней не нуждаются, и вернулась к мужу. Узнав, куда направились беглецы, они прошли в другой конец замка, смеясь и шаля, как школьники. Лишь перед дверью комнаты, занимаемой девицей Геллье, они скорчили серьезные физиономии.

— Можно войти? это мы!..

Дверь приоткрылась и они увидели странное и враждебное лицо девицы Геллье. Ее обычно кроткие синие глаза теперь, казалось, метали молнии.

— О, я так и знала! — воскликнула она. — Вы хотите посмеяться надо мной!..

— Нет, нет! — взмолилась Фанни, — уверяю вас!.. Мы будем вести себя совсем скромно… мы не станем вам мешать…

Девице Геллье пришлось их впустить, но она сухо попросила их остаться в маленькой, совсем темной гостиной.

— Не двигайтесь, не разговаривайте! вот все, что от вас требуется…

Она прошла в свою спальню. Спальня эта была видна через открытую дверь. Ее слабо освещала невидимая лампа, которую поставили, должно быть, в какой-нибудь дальний угол. Посреди комнаты стоял массивный круглый стол на одной ножке.

Со своего места Жак и Фанни пока не видели ни доктора, ни Марты.

Им видна была только девица Геллье, двигавшаяся в полутьме с той мрачной миной, какую обычно напускают на себя живые, когда всерьез пытаются общаться с мертвыми.

И в самом деле, девица Геллье была чертовски серьезна, ставя три стула вокруг круглого стола красного дерева!..

Жаку и Фанни страшно хотелось расхохотаться, но им также хотелось досмотреть спиритический сеанс до конца, и они подавили приступ смеха.

Кроме того, на них вскоре произвели глубокое впечатление появившиеся в светлом кругу болезненная и хрупкая фигура Марты и фигура доктора, который с неослабным вниманием наблюдал за больной.

Ученый был, по-видимому, много больше занят диагнозом, который надеялся поставить в результате этого необычайного опыта, чем процессом вызывания духов.

Марта, казалось, страдала глубоко и по-настоящему.

Девица Геллье усадила ее на стул и заставила ее положить на стол руки, совсем бледные, почти прозрачные руки.

Потом она села рядом с ней. Доктор поступил точно так же. И они тоже положили руки на стол и развели пальцы.

Призрачные силуэты девицы Геллье и Марты, чьи жесты казались движениями спящих, чрезвычайная серьезность доктора Мутье, таинственный полумрак, глубокая тишина и неподвижность всех трех действующих лиц — все это придавало сцене ореол необычности и, сперва насмешив Жака и Фанни, заставило их теперь внимательно и изумленно следить за происходящим из своего темного угла.

Прошло пять минут, и вдруг стали явственно слышны поскрипывания круглого стола.

— Это, наверное, дух! — сказала шепотом девица Геллье. — Вы его вызывали, вы и спрашивайте.

— Хорошо, — пролепетала Марта.

Ее била дрожь. Видно было, как тряслись ее руки.

— Спросите: «кто вы»?

Беззвучным голосом Марта повторила вопрос: «Кто вы?».

И они продолжали терпеливо ждать. Через несколько мгновений стол решился ответить, скрипнул один раз, приподнялся и снова стал на место.

— А, — сказала воспитательница… — Теперь продолжайте называть по порядку буквы алфавита.

Беззвучным голосом Марта продолжала:

— В, С, D…

На букве N стол снова заскрипел.

— Ан, — сказала воспитательница. — Продолжайте, сударыня… не бойтесь…

Марта стучала зубами от страха. Но все же у нее хватило сил снова начать перечисление букв алфавита.

На этот раз стол заскрипел на букве D.

— Анд…

— Андре, — сказал доктор.

— Да, Андре, — вздохнула Марта.

— Боже мой! — застонала девица Геллье, — если это Андре де ла Боссьер… значит, он умер!

И они продолжали терпеливо называть буквы алфавита, пока стол не дал полный ответ: Андре де ла Боссьер!

Девица Геллье пришла в такое возбуждение, что доктор был вынужден попросить ее успокоиться.

— Боюсь, что нам придется прекратить сеанс, — сказал он, указывая на Марту, у которой не было ни кровинки в лице, а глаза странно блуждали. — Скорее… мы не можем ждать ни минуты…

— Доктор, — послышался из соседней комнаты взволнованный голос Жака, — я думаю, что вам следует кончать… эта бедняжка может серьезно заболеть…

— Нет!.. нет!.. — воскликнула тотчас же в ответ госпожа Сен-Фирмен. — Я буду сильной… оставьте меня… не мешайте мне задавать ему вопросы…

Сказав это и продолжая по-прежнему держать руки на столе, она широко раскрыла свои огромные глаза, пристально впивавшиеся в сумрак, где она, казалось, видела или хотела увидеть нечто невидимое для других. Потом, забыв о присутствующих, не думая о том, что она открывает им тайну близости двух душ — тайну, существование которой они едва ли могли заподозрить — она громко спросила:

— Если вы здесь, Андре, друг мог, любимый брат мой, скажите нам, где вы и что с вами случилось?

За вопросом сначала последовало долгое молчание. Потом стол снова стал поскрипывать и вдруг разразился четкими и явственными ударами, сопровождавшими дрожащий голос Марты. Она называла буквы алфавита: А, В, С… При каждом ударе голос Марты останавливался на мгновение, потом продолжал все тише и слабее называть буквы. И девица Геллье читала по складам получавшиеся слова…