Экспертиза показала, что Ольминский был убит в промежутке между 14.30 и 15.00 тем самым фрагментом трубы, который увидела возле тела Орлова. Чтобы не оставить отпечатков, убийца обернул орудие преступления белой льняной материей, микрочастицы которой были найдены на трубе. Прочитав эти данные, Перов предположил, что преступник воспользовался, скорее всего, носовым платком. А значит, нужно установить, кто из фигурантов использует носовые платки из белого льна. Записи видеокамер в зале и на площадке возле ресторана уже поступили, и их внимательно просматривали оперативники. В указанные полчаса зал покидали 13 человек, в том числе - Свиридова, Дольская, Морской, Орлова, Гершвин, Свиридова-младшая, Янин, учительницы из Тихвина и четверо "фармацевтов". Каждый отсутствовал от 5 до 15 минут. Перов переписал всех выходивших и решил, что опросит их в первую очередь с просьбой вспомнить до мельчайших деталей, чем они занимались вне ресторана, видели ли потерпевшего и не привлекло ли их внимание что-то подозрительное.
Позвонили с проходной.
- Роман Иванович, тут вас одна гражданочка сильно домогается, - кокетливо сообщила дежурная, смешливая Ниночка. - Говорит, по делу о турбазе.
- Что за гражданочка?
- Сейчас, - зашелестели страницы судя по всему - паспорта. - Таисия Михайловна Свиридова 1984 года рождения.
- Выпиши ей пропуск! - "На ловца и зверь бежит. Или она - телепат. Я ведь ее хотел первой вызвать!".
У бюро дожидалась та самая белокурая великанша. Джинсы едва не лопались на ее могучих ногах, а бирюзовая кашемировая туника напоминала односпальную палатку. Перов невольно подумал о том, что в больших городах предусмотрено абсолютно всё - даже симпатичная и элегантная одежда больших размеров. В Синеозерске если и найдётся что-нибудь больше 60 размера, то только жуткого вида дутые куртки и платья, вышедшие из моды ещё в 60-е годы прошлого века.
- Я, это, - сказала посетительница уже в кабинете, - хочу вам рассказать... Можно, я лучше постою? - она с сомнением посмотрела на стул для посетителей. - А то мебель у вас тут, видно, соплями склеена и ножки тараканьи, ещё раскурочу...
Перов выдвинул ей свой стул:
- Садитесь на него. Он даже нашего полковника выдерживает. А Никодим Евдокимович полных 160 килограммов весит.
- Я поменьше буду. Немного, - уточнила Таисия и не без опаски присела на краешек стула.
Перов придвинул себе гостевой стул и достал бланк протокола:
- Итак, я вас слушаю, Таисия Михайловна. Я как раз хотел вызвать вас и опросить по поводу вчерашнего происшествия в Залесском.
- В общем, я его знала раньше, - произнесла Свиридова. - Потерпевшего. По фото знала и понаслышке. А тут в "Фиксе" третьего дня вживую увидела...
- В "Фикс-прайсе" на улице Мещерского? - уточнил майор.
- Ну да. Зашла себе очки новые прикупить, и вижу...
*
Следователь Корнеев прочитал новое сообщение в электронной почте и прищёлкнул пальцами:
- Слушайте, Вероника Викторовна, интересные вещи открываются. Оказывается, что в марте сего года Вадим Аркадьевич Ольминский проходил свидетелем по делу Вильского Стефана Юзефовича, обвиняемого по статьям 134, часть 1 и 242, часть 2 и 3 - растление несовершеннолетней и ее вовлечение в изготовление незаконной видеопродукции порнографического характера. Вадим Аркадьевич работал в автосалоне господина Вильского старшим менеджером по продажам, однажды задержался на рабочем месте допоздна, подгоняя документацию, и случайно увидел свидание начальника с нимфеткой, а потом случайно нашёл в его сейфе видеозаписи с уже знакомой барышней в главной роли и, как сознательный гражданин, поставил об этом в известность органы правопорядка... Адвокатом Вильского на суде был ваш друг, Наум Моисеевич Гершвин!
Вероника хорошо помнила этот процесс - по соцсетям и рассказам Наума. Сама она тогда уезжала для очередного расследования в Новгород. Обвинение выглядело притянутым за уши, "случайность" обнаружения дисков с детской порнографией в сейфе на работе у владельца сети автомагазинов была более чем сомнительна, и Науму удалось на суде вызвать на откровенность "потерпевшую" - 16-летнюю воспитанницу интерната, напористую развязную девицу, которой на вид можно было дать не 16, а все 20 лет. Она поначалу пыталась строить из себя жертву бесстыдного искусителя. Иногда нимфетка начинала почти дословно цитировать то Роберту Олден из "Американской трагедии", то Лолиту из романа Набокова. Отдав должное начитанности и хорошей памяти девушки, Гершвин все же убедил ее говорить по существу, а не цитировать классику мировой литературы. Поломавшись для вида, девушка призналась. Она подрабатывала в офисе после школы, курьером. Увидев, что хозяин - "староватый уже, но симпотный дядька" - с интересом на неё поглядывает, стала охотно улыбаться ему в ответ. Своих родителей она не помнила, вся жизнь прошла в казённых детских учреждениях, а впереди светили рабочая специальность и в лучшем случае - комната в коммунальной квартире где-нибудь на задворках Трезво оценив свои возможности, неглупая и цепкая Ирочка решила воспользоваться эффектной взрослой внешностью и "подцепить себе папика", чтобы обеспечить себе высшее образование, собственную квартиру и нормальную работу. На личном фронте она уже имела немалый опыт и соблазнить хозяина смогла легко. Она убедила хозяина, что ей уже 19 лет, а он не удосужился проверить личное дело аппетитной и раскованной красавицы. "И если бы не этот ..., - тычок наманикюренным пальчиком в сторону Ольминского и угрожающий щелчок пузыря из жвачки, - нас не накрыл и ... не начал, все было бы шоколадно. И про видосы я ваще без понятия, кто их настрогал-то, только Стефочке они за фигом не надо, он на продаже тачил нехило бабло косил, ему незачем порнухой торговать! Пусть в фирме поищут, какой х... у хозяина в кабинете "глазок" втыкнул!".
В зале возмущённо загудели. Судья укоризненно покачала головой и пробормотала: "Ну, если ТАК на вуз зарабатывать...". Ира это услышала. "А че, ваша честь? - ответила она. - Вы вот в люди вышли, а я че, хуже? Я че, должна всю жизу торговать картошкой на морозе или метро мыть? У меня папы с мамой нет, некому в унив пристроить и пирожки домашние с собой давать. А я тоже в люди хочу! Я человек, не хуже некоторых! Как умею, так и пробиваюсь!"
Жена Вильского, Анна, на судах хранила мину обманутой и оскорблённой в лучших чувствах добродетельной дамы. "Долли Облонская, да и только", - комментировал Наум, рассказывая о судебных заседаниях.
Однако, когда Стефан заработал судимость, условный срок и поражение в правах на пять лет и отбыл в Тосно, Анна тут же деловито принялась распоряжаться бизнесом и имуществом мужа. В первую очередь она уволила бессменную секретаршу Стефана - невзрачную, но толковую и исполнительную Инну Васильевну, а на ее место посадила юного франтоватого парнишку. И вскоре он поселился в роскошных апартаментах "добродетельной и оскорблённой до глубины души" дамы.
- Именно показания Вадима Ольминского были ключевыми в деле Вильского, - продолжал Корнеев, - он ими едва не утопил бывшего хозяина на суде. И вот что странно, Вероника Викторовна, - следователь прочитал несколько строчек в письме из Петербурга, - Ольминского взяли на работу явно с подачи Анны Вильской, и тут же у Стефана в сейфе стали диски какие-то появляться, а потом хозяина и подавно взяли под стражу... И Вадим Аркадьевич в Питере был, как раньше сказали бы, "летуном" - работы менял, как перчатки, нигде дольше года не задерживался, и все - мелкие, незначительные должности, а квартиру на улице Пестеля купил! Вы не в курсе, сколько она стоит?
- Провизору в аптеке или кассиру "Дикси" - не по карману, - скупо усмехнулась Вероника. - Возможно, на эти работы он устраивался, чтобы создать ширму для своей настоящей деятельности, возможно, не одобряемой Уголовным Кодексом. И не брезговал никакими "подработками" щекотливого характера. Если Анна Вильская заплатила ему, он бы не отказался поработать заказным свидетелем. А может даже и подложить что-нибудь в сейф хозяину и установить в кабинете скрытую видеокамеру.
Корнеев кивнул. Ему понравилось, что к этому выводу они с Орловой пришли почти одновременно, не сговариваясь.
- Конечно, мы ещё проверим этот эпизод из его жизни, - сказал следователь. - А что вам говорил Наум Моисеевич о своей встрече с Ольминским в Синеозерске и о дальнейших планах?
- Наум собирался подавать на апелляцию и добиваться пересмотра дела, - Ника вспомнила разговор Наума и Виктора в гостиничном баре. - Он намерен доказывать, что дело было сфальсифицировано по заказу Анны Вильской, которая хотела завладеть бизнесом мужа. И ещё Наум хотел привлечь к суду саму госпожу Вильскую, - об обещаниях Гершвина прогнать Анну и ее юного Ромео по Невскому в костюмах Адама и Евы Орлова, конечно же, умолчала. Видите ли, здесь Наум встретил на улице господина Ольминского и услышал обрывок его разговора по телефону. Ольминский обсуждал покупку особняка в центре Синеозерска.
Об этом следователь уже знал. Да, особняк возле площади Ленина, бывшее родовое гнездо одной из ветвей рода Извольских, заброшенный лет тридцать назад, был уже продан. Документы оформлялись в спешном порядке, и уже ждала готовая начать работу бригада строителей-ремонтников. Торопился парень и все равно не успел...
- И для этого Наум хотел вывести на чистую воду Ольминского и, если повезёт, отправить по этапу его самого, - заключила Вероника.
- Было за что? - спросил следователь. - За лжесвидетельство можно и штрафом или исправработами отделаться.
- По-моему, было.
- Вы располагаете конкретной информацией, Вероника Викторовна? - "сделал стойку" следователь.