В 08.45 Виктор и Ника выехали в администрацию Синеозерска, и тут на торпеде требовательно завизжал телефон Морского, предназначенный для связи с подчинёнными.
По трём отрывистым репликам Виктора - "Что у вас? Так, понял. Ждите указаний" - Ника не могла определить, кто и зачем звонил. Но по хмурому виду Морского, потемневшему взгляду и на минуту "постаревшему" лет на десять лицу догадалась, что известия его не порадовали.
- Возникли проблемы? - спросила она.
- Да. В монастырской гостинице переполнение. До понедельника свободных мест не будет. Даже одного человека поселить некуда. Не говоря уже о четверых...
*
Городская администрация Синеозерска располагалась в старинном доме с широким парадным и массивными дубовыми дверями.
- Испокон веков - городская управа, - пояснил Виктор, заводя "ягуара" на парковку для посетителей. - А ты обратила внимание на зелёный особняк в венецианском стиле, мимо которого мы проезжали на предыдущей улице?
- Да.
- Это и есть дом Извольских, который покупали Ольминский и Бубликов, - Морской запер "ягуара" и поставил на сигнализацию. - Варвары, в таком палаццо хотели бордель открыть! А интересно, мне его продадут?
- А что бы ты в нем устроил?
- Не знаю. Гостиницу, например. Или дом отдыха. Или отремонтировал бы и сделал подарок городу. А может, приезжал бы сюда отдыхать и оборудовал бы его как виллу... Или подарил бы тебе на день рождения.
- Я бы не приняла такой дорогой подарок, - покачала головой Ника, - мне было бы нечем отдарить.
- Ты уже отдариваешь, - Виктор лёгким касанием поправил воротник Вероникиного кардигана. - Пошли?
*
Корнеев и Перов уже в третий раз отсматривали видеоматериал с турбазы - зал ресторана, двор и часть главной аллеи, фиксируя время, когда кто-то из фигурантов выходил из ресторана между 14 и 15 часами и как долго отсутствовал.
Свиридова действительно вернулась в зал в 14.31 и больше не выходила, с завидным аппетитом уплетая шашлык с длиннющего шампура и успела за полчаса лихо осадить три дринка - "баккарди" на брудершафт с Морским, "Дэниэлс" - с Гершвиным и "Хеннеси" - с Дольской. А потом пошла плясать под "Читу-дриту" Верки Сердючки с Яниным и Орловой.
- Да-а, такой и ром с вискарем под коньячок нипочём, и голова потом не болит, - с завистью сказал Перов, - если бы я глушил с такой скоростью и столько намешал, назавтра бы весь день болел!
- Свиридовой, наверное, и литра будет мало, - согласился Корнеев. - Ты смотри, как отплясывает! Крепкий же там паркет, у нас бы, наверное, половина вылетела!
Мимо весело отплясывающих на экране Таси, Вероники и Дмитрия прошествовал с телефоном Виктор Морской, на ходу водя пальцем по экрану. Бизнесмен слегка пошатывался, но во дворе его лицо сразу стало жёстким и, прохаживаясь по аллее, он, судя по резким движениям и жестикуляции, кого-то строго распекал.
- Хорошо, что он не наш начальник, - заметил следователь, - ишь, как своих строит, даже на отдыхе гайки закручивает... Так, из кадра он не пропадает, в слепую зону не заходит и в сторону свалки не сворачивает.
- И тоже нормально держится, - сказал Перов, - а с виду и не скажешь, по идее такому и две порции крепкого - уже перебор, ан нет... Все, возвращается в зал!
Навстречу Морскому пёстрой стайкой высыпали три красавицы из "Фармы". Во дворе одна деловито направилась в сторону туалетов, вторая стала делать селфи, включив вентилятор на штативе, чтобы волосы эффектно развевались в кадре, а третья вставила в мундштук "Хэллоу, Китти" розовую сигариллу и закурила, стараясь выпускать геометрически правильные кольца. Увидев проходившего мимо Лапина, красавица эффектно выгнулась и состроила глазки.
- Подожди, а он откуда вышел? - спохватился Перов. - Ну-ка просмотрим ещё раз этот фрагмент!
- С пляжа возвращается, - сообразил Корнеев, просмотрев снова двухминутный отрезок. - Видишь, у него волосы и свитер на груди мокрые. Ого, и в рукава налил. Перебрал парниша и пошёл освежиться, ясное дело. Смотри, даже ботинки мокрые, в воду, что ли, зашёл? Надо было с мостков наклониться, если хотел в лицо себе поплескать, а то в мокрой обуви и простудиться можно, у нас тут не Мадагаскар!
- С мостков он бы бомбочкой ухнул, - усмехнулся майор, - весело гуляли, ребята, оторвались по полной, видно, устали от строгого распорядка на работе и тут на радостях расслабились.
- Бомбочкой - это когда головой вверх и ноги к животу притянуты, - поправил Корнеев, - чтобы в воду задницей плюхнуться и побольше брызг поднять. А он бы головой кувырнулся. Так что получилась бы не "бомбочка", а "пьяный чебурашка".
- Смотри, вот Гершвин вышел. Распарился, лоб платком вытирает.
- Белым, - встрепенулся Корнеев, - на экране не видно, из какой материи, но белым!
- И у Лапина белый, - Перов указал на Леонида, промакивающего мокрые волосы платком. - Слушай, Костя, сейчас по закону подлости у всех мужиков окажутся белые платки. Или почти у всех. И пока мы додумаемся собрать их на экспертизу, окажется, что их уже постирали, потеряли или выбросили...
- Не каркай, Рома, - поморщился следователь. - Вот за что я не люблю эти преступления в духе Агаты Кристи: вроде легко - убийца - один из присутствующих, значит, надо подозревать не сто человек, а всего 5 - 10. Но поди-найди! Или ни у кого нет мотива, или он есть у всех. Или невозможно найти уникальную примету, которая выдала бы убийцу...
На экране Гершвин с сигаретой вальяжно дошёл почти до самого объектива веб-камеры. Неожиданно поднял голову и посмотрел прямо в объектив. Потом скорчил зверскую рожу и показал "нос". И вышел из кадра.
- Видела бы его сейчас Федеральная палата адвокатов, - усмехнулся Перов, - корчит рожи в объективы, как школота. А куда это он подался?
Наум появился в поле зрения камеры минуты через две. Лихо запулив окурок в урну, он совершил перед объективом эффектное антраша, в прыжке хлопнув в ладоши и бодрой походкой побежал к ресторану.
- Во артист, - веселился Перов, - перед нами фасон давил, как денди лондонский, и на судах царственно выступает, а тут разрезвился! А вот где это он пропадал?
- Две минуты и 13 секунд, - Корнеев успел замерить время отсутствия Гершвина. - Мог ли он за это время пересечься с Ольминским, зайти с ним под деревья, ударить его по голове и не спеша вернуться на аллею? Да, и при этом не выпускать из рук сигарету.
- Надо будет провести следственный эксперимент и замерить время. О, смотри-ка, ещё один!
На экране появился идущий по главной аллее спортивной походкой Дмитрий Янин. Несколько минут назад он залихватски выписывал ногами кренделя под разудалую песню Сердючки и рассыпался вприсядку перед монументальной Свиридовой и пышногрудой Орловой. Сейчас выражение его лица было озабоченным. Мужчина быстро прошёл мимо видеокамеры и тоже пропал из вида.
- Четырнадцать сорок три и восемь секунд, - отметил Перов.
На экране в зале ресторана блондинка, любительница селфи, пела под караоке песню Елены Ваенги, в центре зала танцевали Лапин и Никодимов с двумя другими девушками из своей фирмы, Таисия и Ольга Свиридовы просматривали фотографии на планшете; Орлова, Дольская и Морской курили у фонтана во дворе. Гершвин помогал Василькову чинить разболтавшееся крепление в штативе для селфи. В сторону кухни пробежали две официантки, унося грязную посуду. Навстречу им неспешно прошествовали ещё три их товарки, неся новые порции шашлыка, салатов, рыбы и картофеля "фри". Их обогнал бармен с бутылками рома, виски и коньяка. У стойки его коллега неутомимо жонглировал разноцветными бутылками и шуровал шейкером, смешивая сразу два экзотических коктейля.
- Куда это Янин запропастился? - Перов посмотрел на таймер, - уже шесть минут отсутствует. Куда-то в спешке убежал и пропал.
- Нашлась пропажа, - Корнеев указал на квадратик, показывающий аллею. - Вот он идёт.
Социолог возвращался уже не бегом, а неспешным прогулочным шагом. На ходу он брезгливо вытирал руки платков. Белым платком, который на глазах покрылся разводами и темными пятнами.
У ступенек, ведущих к площадке у ресторана, Янин безнадёжно посмотрел на измазанный платок.
- Теперь уже не отстираешь, - вполголоса комментировал Перов, - и "чисто Тайд" вряд ли поможет. И чем он так уделал материю?
Скомкав платок, Дмитрий забросил его в урну.
- Все, - махнул рукой Корнеев, - уже и не узнаем. Мусор там вывозят регулярно. Если на платке и были микрочастицы краски и чугуна или кровь потерпевшего, мы их уже потеряли.
- А может и не потеряли!
Платок упал на край урны, шевельнулся под порывом озёрного ветра. Замер, словно раздумывая, что делать дальше: лететь дальше или нырять в неприветливый чёрный зев урны. И принял решение. Следующим порывом ветра платок сдуло с бортика. Белым голубем он порхнул в сторону и скрылся в зарослях ослепительно-жёлтых и неправдоподобно крупных для апреля одуванчиков.
Тем временем Янин вышел к фонтану, расположился на скамейке и закурил. Сделав несколько быстрых затяжек, он за минуту выкурил полсигареты, а дальше уже курил не спеша.
- Вот так. И поди пойми, что он тынялся шесть минут незнамо где, а не только что вышел, - Корнеев хлопнул ладонью по столу. - Так, Рома, не будем терять ни минуты. Я вызываю его прямо сейчас. Если сумеет внятно объяснить, куда он ходил и почему не хотел, чтобы его отлучку заметили, назначим ему подписку о невыезде и устанавливаем слежку. А запнётся - возьмём под стражу на 72 часа. А ты быстро отправляй людей на турбазу, пусть все одуванчики перероют, но найдут платок! Надо провести экспертизу, - он схватился за телефон, листая записи с контактными данными фигурантов.
Перов тоже схватил телефон, позвонил в отделение и отправил трёх человек на турбазу. Потом позвонил эксперту.
Михалыч был ещё дома и неспешно завтракал. Из трубки на заднем плане доносились голоса дикторов новостной программы на Первом канале.