Здесь жилье продается только «людям первого сорта»

Авторы исследования пришли к выводу, что политика муниципальных властей в области распределения жилья направлена против иммигрантов, населяющих Тауэр хэмлетс. Иначе не объяснить специальный ценз — 5-летнее непрерывное проживание является необходимым, дабы мог встать вопрос о выделении муниципального жилья. Лишь считанные выходцы из Индостана в состоянии преодолеть этот барьер. Спустя несколько лет после приезда очень многие уезжают повидать свою жену, детей, прерывая таким образом требуемый срок проживания. А в этом случае власти бывали неумолимы — человек должен вновь начинать 5-летнее ожидание.

Мало этого, на получение жилища имеют гораздо больше прав люди семейные. «Все это напоминает замкнутый круг, — приводят авторы исследования слова одного из жителей района. — Иммиграционные власти не дают нам возможности привезти с собой семьи. А поскольку у нас здесь нет семей, мы не соответствуем муниципальным меркам при распределении жилья»⁵.

Авторы нового исследования, проведенного в 1980 году, вынуждены были констатировать: в сфере жилья в Ист-энде (куда входит Тауэр хэмлетс) ситуация «ужасающая»⁶. Так, на двух улицах, застроенных частными владениями, 70 процентов жильцов вынуждены пользоваться общим туалетом, размещенным вне здания, у 77 процентов нет горячей воды, у 86 процентов — ванны.

В докладе подчеркивается, что муниципальные власти в основном заботятся о строительстве разного рода офисов и контор. Для них расчищаются от обветшавших зданий значительные участки. Людей буквально выбрасывают на улицу. Так, из 1165 человек, чьи дома были снесены, новое жилье получили примерно 100 человек. Остальным пришлось ютиться в трущобах и так уже перенаселенных. Начальник жилищного управления столицы Джордж Тремлетт явно имел достаточно оснований охарактеризовать положение в этом районе как «позор нации»⁷.

Впрочем, и в других местах, где обосновалшсь темнокожие, обстановка не лучше. Столичный район Лэмбет — одна из жертв правительственной политики урезывания социальных программ. Его обитатели, по выражению «Таймс», принадлежат к числу «самых бесправных людей в Британии». Иммигранты занимают худшие строения в Лэмбете.' Сорок процентов бездомных и тех, кто пребывает в ожидании получения жилья, — люди с темной кожей, составляющие, как полагают, четверть населения Лэмбета⁸. Сокращения ассигнований ударяют в первую очередь по ним. Не будут строиться новые дома, ремонтироваться одряхлевшие. Антисанитария и сырость повлекут новый рост заболеваний. Ведь подавляющее большинство живущих здесь не имеет возможности приобрести собственное жилье и может уповать лишь на милость властей. А это надежда слабая, в чем имел возможность убедиться, например, иммигрант азиатского происхождения Тафуззул Ислам.

Он приехал в Англию в 1965 году из Восточного Пакистана (ныне Бангладеш). Ему было тогда 23. Он обосновался в Аксбридже, где удалось найти работу. Несколько раз ездил на родину, а в 1968 году там женился. После этого вернулся в Англию и бывал в Бангладеш наездами. Исправно посылал деньги жене и детям, надеясь, что в конце концов они приедут к нему. Он вполне мог на это рассчитывать, благо обладал правом на неограниченное по времени пребывание в Великобритании. В 1974 году он подал официальное заявление с просьбой предоставить въездную визу его семье. Ожидание затянулось еще на шесть лет — власти дали визу лишь в 1980 году.

Готовясь к приезду близких, Ислам за 13 фунтов в неделю снял новое жилье — отдельную комнату и еще одну рядом, которой пользовались и другие жильцы. Однако, когда приехали его жена и четверо детей, домовладелец отказался их впустить. Семейство Ислам оказалось на улице. Тафуззул обратился за помощью к муниципальным властям, полагая, что, как бездомный и к тому же обремененный семьей человек, он имеет приоритет в получении жилья. Но ответ он получил ошеломляющий. Ему было объявлено, что бездомным он сделался сознательно, поскольку вынудил свою супругу и детей покинуть жилье, которое они вполне могли бы продолжать занимать.

В полном отчаянии он обратился в апелляционный суд. Однако поразительное решение и здесь получило хотя и не единогласную, но поддержку. В расчет не было принято право Ислама на объединение с собственной семьей, не было учтено, что к моменту судебного разбирательства он прожил и проработал в Англии уже 16 лет⁹.

Дело приобрело столь скандальную окраску, особенно на фоне развернувшейся шумной пропагандистской кампании «в защиту прав человека», что члены палаты лордов, куда оно попало, были вынуждены дать задний ход. «Не думаю, что комнаты на двух разных континентах можно рассматривать как нормальную жилую площадь», — не без язвительности заявил лорд Уилберфорс. Т. Ислам никак не подпадает под действие закона о сознательном лишении себя жилища. «Нет оправданий для отказа иммигранту, располагающему правом неограниченного по времени пребывания и работы в нашей стране, в проживании с его семьей», — подчеркнул лорд Бридж.

В итоге после всех мытарств было официально признано, что Ислам вовсе не «нарочно» создал эту ситуацию и что он имеет законное право на первоочередное получение муниципального жилья¹⁰.

Расовая дискриминация в сфере жилья практикуется местными властями в Великобритании повсюду, подчеркнула в своем докладе комиссия расового равенства. Система обеспечения жилищами темнокожих людей вступает в явное противоречие с законом о расовых отношениях 1976 года, отмечается в этом документе. Специально проведенное комиссией обследование установило: практически всегда людей с черной кожей размещают в самых худших жилищах, которые имеются в наличии¹¹.

Для бедняков и «цветных» — трущобные гетто

Обследование длилось четыре с половиной года и концентрировалось на столичном районе Хэкни, муниципалитет которого, контролируемый лейбористами, оказывал содействие в сборе данных. К конфузу местных властей, заявлявших, что они борются с проявлениями дискриминации, было установлено, что в области распределения жилья расовая предубежденность очевидна. Представителю муниципалитета У. Кларку осталось заявить, что Хэкни в этом смысле не исключение. «То, что имеет место в Хэкни, — признал он, — происходит по всей стране». Как подчеркивалось в докладе комиссии, муниципальные власти нарушали законодательство, «не предлагая чернокожим жилища того же качества, что бывали предложены белым гражданам, в равной с ними степени нуждающимся в жилье» ¹².

Расовая дискриминация дает о себе знать и тогда, когда темнокожий пытается приобрести квартиру. К этому заключению пришли сотрудники университета города Лидса, обобщившие свои наблюдения в специальном докладе¹³. Представители этнических меньшинств гораздо чаще получают отказы, нежели белые.

«Верхушкой айсберга» дискриминации назвал две весьма показательные истории член комиссии расового равенства Малкольм Ли, выступив после обнародования итогов расследования деятельности жилищных бюро. Эти бюро, как выяснилось, руководствовались дискриминационными инструкциями владельцев домов, чьи интересы они представляли. Так, маклер Дж. Мидда из Бирмингема при рассмотрении заявлений желающих арендовать жилплощадь пользовался особым кодом. Буква «G» на карточке клиента означала, что это выходец из Вест-Индии или Азии. В то время как буквы «О», «Y», «S» означали соответственно людей ирландского и китайского происхождения, а также студентов. Этот маклер признал, что его фирма «Д. С. Сервисиз» выясняла у домовладельцев, не имеют ли они возражений против людей какой-либо национальности. «Я делаю, что мне говорят, — заявил Мидда. — Если владелец дома хочет англичанина, он получает англичанина. Я подвергаю дискриминации индийцев и пакистанцев…»

По словам бывшей сотрудницы этой фирмы Б. Карсуэлл, за то время, что она там работала, лишь четыре из 40 имевшихся для найма домов и квартир могли быть предложены также небелым.

В другом бюро, «Алленз аккомодейшн», расположенном на Эдгар-роуд в Лондоне, деятельность которого расследовалась, выявилось: минимум треть домовладельцев выдвинула оговорки, касающиеся расы, цвета кожи и национальности, и все их пожелания были учтены. Владелица бюро М. Каннингхэм заявила, что в ее обязанности не входило убеждать хозяев домов не подвергать дискриминации кого-либо. Если бы она игнорировала их пожелания, пояснила она, это создавало бы трудности в работе бюро и приводило бы к непродуктивной трате времени и средств для подателей заявлений — темнокожих.