Она пожала плечами.

— Хорошо, ничего не сработало, так что я подумала, что дам тебе шанс. Я считала твое избиение бессмысленным.

— Ну так сделай это — сказала я, присаживаясь обратно. Не сработало.

— Ох, поверь мне, я бы с удовольствием. Но тогда ты была без сознания, и я не

была в состоянии вытянуть информацию из тебя, так что..

— А какой была информация?

— Да что, черт возьми, случилось с тобой? Что, тебе это нравится?

Она попыталась что-то выбить из меня, но у нее это не получится. Я толкнула ее в сторону и пошла обратно.

— Я думала, что все, чем я занималась, было фигней. Получать хорошие оценки, быть хорошей дочкой. А где была я? Нигде! И я была несчастна. У меня никогда не было столько веселья, потому что я всегда работала или пыталась получить эти долбаные хорошие оценки, или планировала вечера для одного из миллиона клубов, в которых я состояла. Я устала. Понятно?

Я знала, что они были расстроены моими вечеринками и чем-то подобным только потому, что я не стала круглой отличницей. Разве этого им было недостаточно?

Рене схватила меня за плечо, пытаясь остановить. Я попыталась стряхнуть ее руку, но она дернула меня к себе лицом.

—Нет. Ты потратила всю свою жизнь на правила. Ты не делаешь этого, а потом просто поворачиваешь выключатель и меняешься. Люди не меняются, если ничего другое их не меняет, — этот разговор был с ней, с моими родителями, с моим, теперь уже, экс-бойфрендом и бывшими друзьями. Я говорила им все то же самое.

— Просто оставь меня в покое.

Разумеется, так было у каждого.

Рене посмотрела на меня, ее глаза превратились в стальные синие. Так было всегда, когда она была убеждена в чем-то. Заставить ее поменять решение было проблемой. Она подняла свое упрямство на новый уровень.

— Замечательно. Пойдем.

Она отпустила мою руку и дернула подбородком по направлению к лестнице.

— Ладно, — сказала я, топая по лестнице.

— Привет, Джос, — сказала Дара, она вошла как раз в тот момент, когда я складывала одежду в шкаф. Ее голос напугал меня, и я уронила футболку с Fall Out Boy[4].

— Эй, — сказала я, поднимая рубашку, и повернулась. Никогда не могла понять, как Дара и Рене стали подругами, так как они были как день и ночь. Но из всех друзей Рене, Дара нравилась мне больше всех. Никогда не видела Тейлор, но полагаю, я не должна осуждать её.

— Ты нормально обустроилась?

Я заметила, что она принесла тарелку печенья. О Господи. Что дальше?

— Хочешь печенья? Тейлор и я сделали их вчера вечером. От них настроение становится лучше. Я знаю, что эти твои любимые.

Да, любимые, но в этом не было смысла.

— Спасибо, но я в порядке.

Я свернула футболку и убрала к остальным вещам. Дара вздохнула и села на мою кровать, ставя тарелку с печеньем рядом с собой.

— Послушай, — начала она. Опять двадцать пять. — Я знаю, все будут разглядывать тебя, но я хочу, чтобы ты знала — я здесь ради тебя. Если ты хочешь поговорить или помолчать. Что хочешь. Если хочешь. . Я не знаю, есть мороженое и плакать в середине ночи. Я здесь, хорошо?

Она встала и похлопала меня по плечу. Что было бы с людьми, которые вторгались в мое личное пространство? Если бы Дара не была одним из самых милых людей на планете, я бы пожала ей руку и сказала, чтобы она оставила меня в покое. Но она была, и даже принесла печенье, так что я позволила ей вторгаться в мое личное пространство, хотя сама стискивала зубы.

— Ладно, хорошо, дай нам знать, если тебе нужно что-нибудь. Эм, Хантер и Тейлор готовят обед сегодня, и он, скорее всего, будет вегетарианским, ну это так, к сведению.

Я кивнула. День назад я и была, и не была вегетарианкой. День назад я еще была членом климатического клуба. Даже почти перестала ругаться.

— Поднимайся наверх, когда будешь готова.

Она похлопала меня по плечу еще раз, и закрыла за собой дверь, оставив тарелку печенья. Они ожидали, что я помою ее, а затем пообедаю? Я пожала плечами, взяв одну печенюшку. Она, должно быть, разогрела их в микроволновке, потому что они были теплыми и рассыпчатыми. Вау. Я жевала медленно, смакуя пряную сладость печенья.

Наверху звучали шаги и голоса. Я слышала смех. Дом надо мной был полон жизни и радости, как и люди. А еще в нем была я, живущая в подвале. Скрытая, как лианы. Я покачала головой и сунула остальную часть печенья в рот, а затем вернулась к разбору одежды.

* * *

Хотя это совсем не типично для меня, но когда я учуяла запах того, что они готовил наверху, я все же решила подняться.

— А вот и ты, — сказала Рене, почти врезавшись в меня, когда я открывала дверь. Она, скорее всего, сама хотела вытащить меня из «пещеры».

— А вот и я. — Я натянуто улыбнулась пока мы шли до кухни-столовой. Когда вошли мы с Рене, все замолчали.

— Круто. Я была полностью готова к такой реакции. Продолжайте, — сказала я, и все попытались вернуться к своим занятиям. Некоторых я видела только на фотографиях, и было странно видеть их вживую. Хотя фотографии были трехмерными.

Первым подошел Хантер и протянул руку. Я пожала ее и поняла, что имела в виду Рене, когда сказала, что не нужно позволять ему стоять рядом с легковоспламеняющимися вещами, потому что он мог зажечь их своей горячей внешностью. Да, у него имелись татуировки и мускулы. Плюс, его улыбка была искренней, когда он сказал, что с нетерпением ждал встречи со мной. Тейлор была следующей, но она не касалась меня. Спасибо, Господи. Она была чертовски проста и очаровательна, как и на фотографиях, которые я видела. Было легко понять, почему Рене и Дара попросили ее переехать вместе с ними.

— Я надеюсь, тут тебе понравится. Я не знала, что ты любишь. Мы планировали сделать что-нибудь масштабнее, но Рене... Не бери в голову, — сказала Тейлор после того, как бросила злой взгляд на Рене. Пол стоял рядом с Рене, утешительно мне улыбаясь.

Последним был парень, который выглядел, будто он упустил свое призвание в качестве профессионального футболиста. Или борца. Или привлекательного вышибалы. Я думаю, сексуальность — фамильная черта Мейсона и Хантера.

— Малышка Не, — сказал он, пожимая мою руку, почти раздавив все мои пальцы.— Это ведь будет прикольно, если мы сможем называть тебя так, верно? Это лучшее прозвище, которое имеет хоть немного смысла. Если, конечно, ты не ненавидишь прозвища так сильно, как и твоя сестра.

Он выглядел немного робким, что было довольно забавно, учитывая, насколько сильным казался.

— Признаюсь, — сказала я, сгибая руку, проверяя, онемела она или нет. — Я нейтрально отношусь к прозвищам.

Я не смогла сосчитать, сколько их было в моей жизни. Большинство из них я игнорировала, включая то, когда моя сестра Кари потратила все лето, называя меня «Вонючим Баттом». Чтобы быть справедливой, ей было три года, и «Джосслин» ей сказать было трудновато.

— Спасибо за печенье,— сказала я Даре, которая рассеянно поглаживала руку Мейса. — Оно было очень вкусным.

— Ну и хорошо. Я очень надеялась, что они тебе понравятся,— сказала Тейлор, помешивая что-то в одной из дымящихся кастрюль на плите. — Все почти готово, почему бы вам не присесть?

— Могу я помочь? — мне пришлось быть тут, но они не обязаны принимать меня. Они могли сказать «нет».

— Не волнуйся, сестренка. Ты будешь выполнять обязанности по графику, — сказала Рене, усаживая меня за обеденный стол. Кто-то уже разложил тарелки, и там нашлось место для меня с открыткой на блюдце, и да, она была ручной работы.

— Тейлор и Дара сделали ее для тебя, так что притворись, что ты не ненавидишь это, — прошипела Рене, пока я открывала открытку. Как я могла ненавидеть это? Кто-то сделал действительно прикольную конструкцию с краской на главной стороне, похожей на фейерверки, и вырезанными буквами из разных журналов слова: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЙЕЛЛОУФИЛД[5].