— Хорошо.

Это глупая маленькая песня заела у меня в голове и Хантер запел ее еще раз, а я аккомпанировала кастрюлями и деревянной ложкой.

— Вы что тут делаете? — спросила Рене, появляясь из комнаты с "ученым " видом: отстраненное выражение лица, волосы убраны и в старых спортивных штанах с эмблемой университета.

— Хантор решил не быть задницей сегодня, разве это не мило?

— Это вообще возможно? Не обижайся, Хантер.

— Ничего. Я отлично знаю о своем задничестве.

— ОО.Мне нравится это. Задничество. Теперь буду использовать. — сказала Рене, подходя в холодильнику за энергетиком.

— Долгий вечер?

— У меня завтра тест по аутоиммунным заболеваниям. Хочешь увидеть картинку герпетиформного дерматита?

Она все время пыталась заставить меня посмотреть на изображения жутких болячек.

— Думаю, я пропущу это. Не понимаю, как ты можешь есть и делать это одновременно, — сказала я.

Рене пожала плечами.

Дара вернулась домой через минуту, таща за собой Мейса.

— Ох, смотрите, это же грозная парочка. — Рене становилось немного горько, когда она видела счастливую пару. Я мечтала, чтобы она просто позвонила Полу, простила его, занялась примирительным сексом и покончила со всем этим. Я бы лучше видела Пола рядом и счастливую Рене, чем его отсутствие и ее раздражительность.

— Ты моешь посуду? — сказал Мейс, уставившись на Хантера.

— Ну да, и что?

Мейс посмотрел на меня, словно это была моя вина.

— Эй, его имя на графике обязанностей, — сказала я.

— У вас есть график? — сказал Мейс.

— Это была идея Дары, — сказала я.

— Таким образом никто не будет вынужден делать все и за всех, и мы обязаны считаться друг с другом, — сказала Дара.

Чтобы не заставило этого парня мыть посуду, — мне нравится. Хорошая работа, Дари, — сказал он, целуя ее в щеку. Она удовлетворенно улыбнулась.

— Народ, что творится с вами и этими прозвищами? У вас и для меня найдется? — сказала Рене. Раньше мы называли ее Нене, потому что слышали, как ее мама так назвала однажды, когда приезжала сюда, но Пол был единственным, кто мог так делать и не получать уничтожающий взгляд в ответ.

— Как насчет Рэй? Как лучик солнца? — сказал Хантер. Умно. — Или Не? Это тоже мило.

Она подумала секунду.

— Я согласна.

— Я собираюсь пригласить Дару домой со мной на выходных, познакомить с мамой и папой, так что мы поедем вместе.

Дара посмотрела на него с головокружительно-нервной улыбкой. Вау, встреча с семьей- это серьезно.

— Ого, знакомство с Мейсонами. Большой шаг, Мейс. — сказал Хантер.

— Я знаю, — сказал Мейс, подмигивая Даре. — У нее все получится.

Мне было ужасно интересно узнать о семье Хантера, особенно о том, как он рос без родителей. Он сказал, что они мертвы, но когда они умерли? Сколько ему было лет? Скучает ли он по ним? Вопросы крутились у меня в голове с тех пор, как он рассказал мне о их смерти.

В любом случае, он не хотел говорить об этом. Я уважала это, особенно из-за того, о скольких вещах сама хотела умолчать.

— Хантер, мне нужен твой совет? — Сказала Дара.

— Просто говори с Джоном об акциях высокотехнологичных компаний, кроссвордах из The New York Times, недвижимости или Второй Мировой Войне, и все будет хорошо.

— Гм, — сказала Дара, паника ясно проглядывалась в её глазах.

— Я шучу. Хотя ты на самом деле можешь поговорить с ним о рынке недвижимости. Он обожает Британские комедии, футбольную команду Pats, азиатскую кухню и классические автомобили.

— Ох. слава Богу. Кухня и машины. Поняла. Хотя у меня однозначно будут проблемы с акциями.

— У тебя все получится. Не волнуйся так сильно, — сказал Мейс, накручивая ее прядки волос.

Глаза Хантера метнулись на меня, перед тем как он шепотом спросил Мейса, — Ты рассказал ей о Харпер? — словно я не могла его слышать. Он стоял в двух шагах от меня.

— Конечно.

Дара, Мейс и Хантер посмотрели на меня. Кажется, только я была не в курсе.

— Кто такая Харпер? — сказала я, задавая очевидный вопрос.

— Моя сестра. У нее церебральный паралич из-за падения в детстве. Это не так уж сложно, но у нас в доме повсюду горки и оборудование и все такое, так что лучше подготавливать людей заранее. — сказал Мейс.

— Сколько ей лет?

— Семь, — сказала Мейс. Я чувствовала, как Хантер смотрит на мое лицо, как будто ожидая моей реакции. Как он думал я буду реагировать?

— В любом случае, мы знаем где проведем эти выходные. Увидимся завтра? — сказала Мейс.

— Окей, — сказала Дара, посылаю ему воздушный поцелуй.

Я заметила, как Рене закатывает глаза.

— Пока, Дара.

— Спокойной ночи, Джон.

Мейс кивнул остальным и ушел.

Дара вздохнула и откинулась на стойку.

— Джон? Ого, кажется, ты первая девушка, которой он разрешил называть его по имени. Наверное, ты что-то делаешь правильно. — подмигнул он.

— Хантер, — сказала я предупреждающим тоном.

— Что? Это не было задничеством. Это было игриво.

Я указала на него и сузила глаза.

— Вы ходите по тонкому льду, Мистер.

— О чем ты говоришь? — спросила Дара.

— Хантер не должен быть задницей оставшуюся половину дня.

Она уставилась на Хантера.

— Действительно? А это вообще возможно?

— Я что, такой большой кретин?

— Да, — сказали мы в унисон.

— Так, могу я быть задницей сейчас? — спросил он в 10.30

— Не-а. Ты должен продержаться до конца ночи. Когда ты встанешь утром, можешь становиться собой. А сейчас, постарайся быть хорошим.

Он был удивительно милым, позволил мне пойти в душ первой и повесил наши картины на обратную сторону двери. Он даже сделал чашку чая и принес мне. Он словно подлизывался ко мне, но я не могла понять, почему.

— Быть хорошим скучно.

— Хорошо это хорошо, — сказала я не отрываясь от чтения своей электронной книжки. Хантер был занят со своей гитарой, наигрывая случайные строки.

— Это не имеет никакого смысла.

— Так зачем ты встречаешься с Джо? — попробовала я снова. Я пыталась протолкнуть этот вопрос, надеясь поймать его.

— Хорошая попытка, Мисси. То, что я должен быть милым не означает, что я буду тряпкой.

— Это не называется быть тряпкой. Это называется говорить правду.

— Иногда людям не нужна правда. Иногда правда хуже, чем ложь. — Он отложил гитару и забрался под одеяло. Теперь в любой момент боксеры могли полететь долой.

Мне пришлось согласиться с ним в этом. Мы танцевали вокруг секретов другого, подбираясь ближе и отдаляясь. Я не знала, кто первый из нас сдастся.

Мой воскресный утренний просмотр мультиков в одиночестве прервал Хантер, который распахнул дверь с совершенно безумным видом и чехлом от гитары в руках. Таким я его видела впервые.

— Я могу взять твою машину?

— А что не так с твоей? — Было рано и я еще даже не пила кофе. Я планировала бездельничать несколько часов, поскольку вся квартира была в моем распоряжении. Рене поехала домой на выходные, а Дара с Хантером должны были поехать к Мейсонам.

Или, по крайней мере, я так думала.

— Она не заводится, а мне надо попасть домой. Можешь дать свои ключи, пожалуйста? — Сказал он, протягивая руку, словно я собиралась просто передать их ему без всяких вопросов.

О, нет. Ни в коем случае я не позволю этому парню поехать на моей Сесси, красном Чарджере. Ни в коем случае, черт возьми.

— Я не пущу тебя за руль своей машины, — сказала я, скрестив руки на груди, — никто, кроме меня, не водит Сесси.

— Твою машину зовут Сесси? — Спросил он и покачал головой. — Ладно ничего, расспрошу об этом позже. Не могла бы ты одолжить мне свою машину? Мне надо попасть в Бар Харбор.

— Ты не поведешь мою машину. — Эту линию никто не мог пересечь. Даже Тони.

У Хантера был такой вид, словно он сейчас взорвется и наорет на меня. Но вместо этого он бросил чехол с гитарой, подошел, схватил мою руку и рывком поднял меня на ноги.