Скоро, однако, стало очевидно, что по крайней мере вторая часть этого официального заявления была откровенной ложью. Одному из корреспондентов Ар-би-эс удалось узнать, что пропажа действительно имела место и была обнаружена еще в январе.

События заставили президента США прервать свой отдых в Кэмп-Дэвиде и срочно вернуться в Белый дом. К этому времени выяснилось, что и утверждения министерства энергетики, будто на борту катера в Чарлстоне не может быть никакой бомбы, и, следовательно, заявления террористов — блеф, по меньшей мере сомнительны: во время репортажа один из террористов представился как физик-ядерщик. И ФБР, пользуясь видеопленкой Ар-би-эс, установило, что он действительно входит в число ведущих специалистов в этой области.

Упорствуя вопреки очевидному в утверждениях, что никакой угрозы Чарлстону не существует, Белый дом тем не менее отдал распоряжение о частичной эвакуации города. «Пробки» на улицах города и ведущих из Чарлстона дорогах скоро привели к массовой панике. Несколько человек были ранены, один убит.

Время между тем продолжало приближаться к установленному террористами сроку взрыва. Когда до взрыва осталось около часа, Белый дом официально объявил, что принимает все условия террористов.

Заявление, однако, было сделано только для отвода глаз с целью притупить бдительность террористов на время штурма катера. И его «экипаж» был действительно застигнут врасплох.

Гранаты со слезоточивым газом, солдаты в противогазах, ведущие огонь из автоматов, сраженные их очередями террористы — все это транслировали с борта катера на всю страну: оператор Ар-би-эс не выключал своей камеры. Остались живы только он, репортер и террористка. Трое террористов были убиты солдатами штурмового отряда.

Еще продолжалась перестрелка, а в порт уже прибыла «Группа по чрезвычайным ядерным ситуациям», созданная несколько лет назад Пентагоном. Мало кто в стране до сих пор даже подозревал о ее существовании. Во время работы группы над специальным устройством, которым была оборудована бомба для того, чтобы исключить возможность ее обезвреживания, передача прервалась. Над Чарлстоном взметнулось грибовидное облако. Его сняла камера другой группы Ар-би-эс, которая находилась на борту авианосца ВМС США, стоящего в нескольких милях от эпицентра взрыва. Но и на этом расстоянии он сеял смерть. Один из членов второй съемочной группы погиб, остальные, как и экипаж судна, были облучены.

Камера продолжала снимать горящий город. Эвакуироваться успели далеко не все: около двух тысяч жителей Чарлстона погибли, более 20 тысяч получили страшные ожоги…

К счастью, трагедия Хиросимы и Нагасаки в действительности не повторилась: в США нет телекомпании Ар-би-эс, описанные события происходили только на экранах американских телевизоров.

Премьере телефильма «Чрезвычайный репортаж» предшествовало предупреждение: «Данная передача является реалистичным изображением событий, которые в действительности не имеют места. Ничто из того, что вы сейчас увидите, на самом деле не происходит».

Предупреждение повторялось на экране несколько раз в течение передачи. Но очень многие пропустили его и восприняли все всерьез. На протяжении двух часов трансляции фильма в отделениях Эн-би-си по всей стране без умолку звонили телефоны. Звонили те, чьи родные и близкие живут в Чарлстоне, звонили даже те, кто видел предупреждение, но не мог до конца поверить в него, настолько поистине реалистично был сделан фильм.

Одно из отделений Эн-би-си отказалось показывать фильм, чтобы не вызвать паники, а в самом Чарлстоне на экране все время была надпись: «Это художественный фильм». Телевидение фактически воспроизвело на более высоком уровне то, что 45 лет назад проделал с Америкой своим знаменитым «документальным» радиорепортажем по «Войне миров» Герберта Уэллса его однофамилец Орсон Уэллс.

«Фильм снят необычайно искусно, сюжет прекрасно написан, режиссура высшего качества», — отдал должное конкурентам президент отдела новостей телекомпании Си-би-эс Ван Гордон Сотер. «Но, — продолжал он, — делать программу, в которой стерта грань между вымыслом, и реальностью, — Плохая услуга обществу».

Плохую услугу обществу Эн-би-си, однако, оказало отнюдь не только этим. «Чрезвычайный репортаж» явился высокохудожественной клеветой в адрес антиядерного движения в США.

«Хватит! Пора остановить это безумие!» — говорит герой фильма о гонке ядерных вооружений. Герои фильма — борцы за мир, но при этом все они — террористы. Чего же эти пацифисты-террористы требуют от администрации США? Доставить на борт катера взрывные устройства всех ядерных бомб и боеголовок, размещенных в районе Чарлстона, предоставить им возможность беспрепятственно выйти из порта, чтобы затопить эти детонаторы в океане и сделать тем самым первый конкретный шаг на пути к разоружению, причем шаг односторонний. Что ж, цель благородная. Но вот что опять-таки настораживает: как сообщается в ходе «Чрезвычайного репортажа», Советский Союз во время чарлстонского кризиса привел свои ядерные силы в состояние боевой готовности, ожидая «оголения» важной линии обороны США вдоль пббережья Южной Каролины. Именно линии обороны.

Подтекст — тайный смысл картины — становится, таким образом, вполне ясен, как ясны и цели ее создателей: сторонников мира и разоружения Эн-би-си представила террористами, людьми, которым нельзя сочувствовать, которых нужно уничтожать, пока они не уничтожили весь мир. Таким образом, возможности современного телеискусства Эн-би-си использовала для создания грязной агитки в духе официальной пропаганды¹⁷.

В подобном же духе та же Эн-би-си сделала в 1984 г. «Третью мировую войну» — блистательно снятый технически телефильм с «идеей», что в этой войне виноваты «русские», ибо они (по сценарию ленты) первыми потянулись к ядерной кнопке.

Итак, одна и та же телекомпания в одном временном континууме проповедует с экрана прямо противоположные этические принципы. Это не может не вести потребителя к этическому релятивизму, который в свою очередь смыкается с аморализмом. Вместе с тем, смешивая разнонаправленные ценностные ориентации, телевидение безопасно и, более того, с идеологической пользой и экономической выгодой для монополистического капитализма помещает в аморальный контекст прогрессивные произведения.

Наиболее ярким примером подобного завоевания общественного престижа и повышения уровня прибылей явился в 80-х годах показ — в окружении массовокультурной и антисоветской продукции — таких прогрессивных лент, как художественный фильм «Минута до ядерной катастрофы», сделанный телекомпанией Эйч-би-оу; доку ментальный «В ядерной тени», созданный независимым автором Вивьен Вердон-Роэ и показанный по каналам некоммерческих телестанций; поставленный двумястами пятьюдесятью продюсерами, режиссерами и операторами полуторачасовой остроантивоенный документальный фильм «В наших руках».

Границы телеэкранной дозволенности всегда были и являются тесными для произведений, в которых есть приближение к последовательной критике классовых основ государственно-монополистического капитализма. Давид Халбёрстам, видный американский социолог, в этой связи писал: «С точки зрения политики телевидение явилось силой слишком мощной и слишком быстрой, слишком непосредственно обращавшейся к слишком большой аудитории, чтобы можно было позволить ему известный «налет свободы», который был присущ радио, и прессе»¹⁸.

О «налете свободы», который якобы имели пресса и радио, разговор особый. Однако правдой в суждении Халберстама является то, что творческая свобода на телевидении ограничивается в большей мере, чем в каких-либо других средствах массовой коммуникации. Прогрессивная и высокохудожественная продукция своим появлением на телеэкранах, с одной стороны, обязана стремлениям хозяев телеиндустрии получить свою долю прибылей со всех классов, слоев и социальных групп. Телевидение США, по справедливому выражению Уолтера Липпмана, — «проститутка торговли». С другой стороны, появление продукции, обладающей высокими художественными качествами и значительными мировоззренческими и особенно нравственно-этическими достоинствами, — результат той борьбы, которую ведут в Соединенных Штатах повсеместно (в том числе и в средствах массовой информации) прогрессивные демократические силы.