— Несите его сюда! Ники, не стой, пошевеливайся! Тяжелых готовить к операции, остальных сестры осмотрят! — шум госпиталя оглушил Рошана.

Худенькая девчушка оторвалась от большого свертка и метнулась мимо него на помощь к санитаркам. Только что прибыл катер с орбиты. Раненых было много, намного больше, чем могли справиться эти женщины. И все же они не только действовали быстро и слаженно, но и успевали посверкивать глазами по сторонам. Вот одна, рыженькая, встретилась с ним взглядом, тут же отвела глаза, но через пару секунд вновь смотрела на него и улыбалась. Черненькая, в сбившейся косынке, то и дела посматривала из-под челки, споро перебинтовывая легкораненого. Пробежавшая мимо него девчушка случайно встретилась с ним взглядом и отвела глаза, снова ухватившись за свой сверток. Никакой лишней суеты, все четко, быстро, словно не люди это, а части одного механизма.

Взрыв неподалеку вернул его в действительность. Оборона планеты держалась, но все ближе и ближе шли бои. Слишком много людей предстояло эвакуировать, кораблей не хватало. Несмотря на все старания сил планетарной обороны, все чаще случайные, а то и направленные снаряды разрывались на поверхности. Рошан вышел из здания, и тут же голова закружилась от свежего воздуха.

— Рота, смирно! — окрикнул он столпившихся вокруг горящих бочек с углем людей, вместе с тем жестом показывая раненым, что они могут заниматься своими делами. — Разворачиваемся согласно штатному расписанию. Дежурство на орудиях по графику.

Госпиталь не вмещал всех. На пространстве между двухэтажным серым зданием из пенобетона и тронутым ржавчиной бункером заштатного космопорта раскинулся палаточный лагерь, где обитали и раненые и медперсонал, дежуривший посменно. Сейчас одна смена отдыхала после прошедшего дежурства, лишь хирурги практически не покидали своего рабочего места, позволяя себе лишь пару-тройку часов сна, редко больше, на поставленных в кабинетах раскладушках.

Солдаты споро похватали ящики. Чем быстрее они выполнят свое дело, тем быстрее те из них, чья очередь не пришла, окажутся в тепле землянок, которые достались им по наследству от сил планетарной обороны. Для размещения раненых они были слишком тесны, а для здоровых людей и не такое сгодится — лишь бы тепло, не задувал ветер, и не затекала вода.

Стайка медсестер пробежала от одной из палаток к госпиталю, словно случайно задевая мужчин руками, призывно улыбаясь. Солдаты оценивающе оглядывали худые фигурки, с трудом сохранявшие природные формы. С продовольствием дело обстояло туго — некогда заштатная планета вдруг оказалась на передовой. В госпиталь в больших количествах поступали медикаменты, оборудование, одежда для раненых. А вот еду и одежду для персонала грузили почему-то по остаточному принципу. Но люди не жаловались, продолжая исправно делать свое дело и в таких условиях. Стиснув зубы, уговаривая себя подождать еще, ведь эвакуация уже скоро.

Рошан нахмурился. Несколько месяцев людей просили потерпеть еще немного. Сначала им обещали, что врагов отбросят назад, потом, что вывезут в соседний сектор. И действительно, начали вывозить. Но гражданский транспорт не справлялся, а грузовой и тем паче военный были заняты для других целей. Ходили слухи, что на все про все требовалось еще месяца три. Но как это бывает, слухи оставались слухами, а конкретных сроков никто не называл.

От госпиталя к палаткам потянулись сдавшие смену сестры. Рошан непроизвольно расправил плечи. Что ни говори, а несколько месяцев без женского общества любому мужчине тяжело выдержать. Он выделил улыбавшуюся ему рыженькую. Рядом шла черненькая, и что-то, смеясь, говорила ей. Кроме них в компании было еще две девушки и нескладная девчушка с большим свертком, который она и днем почти не выпускала из рук, а теперь крепко прижимала к себе. Выслушав товарку, женщины рассмеялись над ее шуткой. Внезапно она встретилась взглядом с Рошаном и зарделась. Значит, шутка была о нем. Ситуация складывалась как никогда удачно.

— Далеко собрались, красавицы, — окинул он их пристальным взглядом.

— Так, господин капитан, — выступила вперед незамеченная им днем шатенка, прикрывая собой девчушку, — смена закончилась, отдыхать идем.

— Так может и ко мне кто заглянет, в продолжение отдыха, — одними губами улыбнулся он. — Посидим культурно, чаем побалуемся.

— Так прям и чаем? — с усмешкой уточнила рыженькая, и заливисто рассмеялась.

— А там поглядим, — уклонился он от определенного ответа.

— Ну, мы подумаем, — опалила его жарким взглядом черненькая. — А где искать-то, коли надумаем?

— Первые апартаменты от космопорта, — махнул он рукой.

— А, знаем, знаем, — рыженькая проследила за его жестом. — Там полковник обитал. Мировой мужик был. — Последовал взрыв смеха. — Пойдем мы, господин капитан. Смена тяжелая была, отдохнуть надо. А коли надумаем, то придем, не сомневайтесь.

Рошан посторонился, пропуская женщин в их палатку. Намеки намеками, но им нужно было отдохнуть после смены. Кроме того капитана ждала своя работа. Проводив взглядами перешептывавшихся женщин, он пошел к космопорту, на крыше которого его люди монтировали орудия ПВО.

Николь устало укачивала плачущую девочку, сама с трудом сдерживая слезы. Она уже успела привыкнуть к полуголодному существованию, и смирилась бы с ним, если бы не дочь. Кормить трехмесячного ребенка едой их пайков было невозможно, а молока у нее не хватало. От беспомощности девушке хотелось выть.

— Ники, да уйми ты ее, наконец, — недавно прибывшая в госпиталь блондинка недовольно покосилась в сторону девушки.

— Не тронь ее, Эллис, — рядом с Николь присела шатенка, днем говорившая с капитаном артиллеристов. — Посмотрела бы я на тебя на ее месте.

— А зачем рожать было, когда прокормить не может, — девушка села на своей кровати.

— Думай, прежде чем говоришь, — размашистая пощечина вернула недовольную в лежачее положение. — Еще раз Ники хоть слово скажешь — не посмотрим, что ты из влиятельной семьи.

Рыженькая присела с другой стороны от Николь.

— Далия, Мириам, спасибо вам, девочки, — Ники натянула кофту и начала укутывать дочку. — Мы погуляем, пойдем.

— Куда, — шатенка взяла у девушки ребенка, пока та натягивала свитер.

— Метель начинается, — вошла в палатку черненькая. — Ники, ты куда это?

— Пойдем, Люта, воздухом подышим, — девушка достала шаль, ловко обмотала ее вокруг туловища, чтобы осталось место для малышки. — К Рафилю загляну, вдруг у него продукты какие есть, может, выменяю немного.

— Может тебе к капитану сходить, — предложила рыженькая Мириам. — Хоть накормит. Все и тебе и Але легче будет.

— Так он, вроде, вас звал, — обвела она взглядом подруг.

— Он не сказал, кого. А ты иди.

Николь обвела товарок испуганным взглядом.

— Да не бойся ты, — приобняла ее Далия. — Он тебе плохого не сделает. Лучше о дочке подумай. И Ники, ты постарайся этой ночью не приходить, — попросила она у девушки, — к нам артиллеристы заглянуть обещали, познакомиться. Ну да ты девочка умная, понимаешь.

Девушка молча кивнула. Хуже, и правда, не будет. Ей самой терять уже нечего. А коли прогонит, тогда или к солдатам пойдет, или к Рафилю. Тот до женщин был не охоч в силу возраста, но иногда подкармливал, или обменивал на продукты пайковые сигареты или что-нибудь ценное. Впрочем, ценного у Ники уже ничего и не осталось. И так из дома без всего ушла, с дочкой под сердцем да медяками в кармане. А в госпитале и не разживешься. Разве что раненый какой подарок сделает. Хоть и мелочь, а не раз выручало. Да и переночевать он ее всегда пускал, когда истосковавшиеся по вниманию здоровых, еще не изнуренных войной мужчин, медсестры устраивали посиделки с вновь прибывшими. Укутав малышку, девушка устроила ее в шали, подхватила маленький рюкзачок, сшитый из старых вещей, и вышла из палатки.