— Спасибо, господин капитан, — тихо произнесла сидящая рядом девушка.

— Да не за что, — с довольной улыбкой произнес он, убирая устройство. — Сейчас чай с чем-нибудь, и вы тут устраивайтесь, а я пойду посты проверять. И не бойся, — перехватил он ее испуганный взгляд, — приставать не буду, так что смело на кровати ложись. Тут не то, что нам троим, всей моей роте места хватит.

После чая Рошан ушел. Ники всполоснула кружки, переодела и накормила Альбину и легла. Впервые за долгое время она засыпала в нормальной постели. И пусть это был бывший подземный склад топлива, наспех переделанный в солдатскую землянку, на улице бушевала метель, а где-то неподалеку умирали люди. Девушка чувствовала, что пока рядом будет капитан артиллеристов, ей не придется беспокоиться за будущее свое и дочери.

Она не слышала, как через два часа вернулся Рошан, разделся и лег рядом. Лишь почувствовав рядом тепло, прижалась к нему во сне. Он осторожно обнял Николь. Неожиданная волна нежности захлестнула мужчину. Как же давно он последний раз вот так прижимал к себе женщину. Наверное, ни разу после смерти жены. И вот теперь эта девочка прижалась к нему в поисках тепла, а рядом, чтобы ненароком не придавили, но достаточно близко спит ее дочка. Две девочки, неожиданно посланные ему небом.

Утро для Ники началось с тихого гуления дочери. Девушка потянулась и открыла глаза. Вместо провисшего брезента палатки над головой была ровная бетонная плита потолка. Не сразу сообразив, где находится, девушка села на кровати и оглянулась. Капитана не было. На столе, на чистом листе бумаги, лежал кусок хлеба, и стояла накрытая тарелка, а рядом термокружка с напитком. Вспомнив события прошедшего дня, Николь в очередной раз мысленно поблагодарила Рошана. Долго раздумывать не дала Альбина, недовольным сопением напоминая, что, в отличие от взрослых, она не склонна предаваться размышлениям, и если ее в обозримом будущем не покормят, то взрослым предстоит на себе ощутить все ее недовольство.

Быстро позавтракав, Ники занялась дочерью. Пока малышка ела, она прикидывала, что из вещей ей понадобится, а что можно оставить за ненадобностью. Как-то так получилось, что она не успела обрасти ненужным добром — оно все обменивалось на еду. А теперь останется и того меньше.

Накормив дочь, девушка оделась, закутала малышку в одеяло и вышла на улицу. После ночной метели все было занесено снегом. Брезент палаток ощутимо проседал под его толщей. Свободные от дежурства сестры сбивали его вниз и набрасывали вдоль стен, чтобы хоть как-то защитить свое жилье от пронизывающего ветра. Повсюду были протоптаны дорожки, чтобы люди могли пройти, не проваливаясь по колено. Легкие раненые, кто мог, вооружились лопатам и расчищали площадку перед госпиталем или помогали женщинам в утеплении их жилищ.

Николь быстро добежала до своей теперь уже бывшей палатки. Судя по голосам внутри, женщины собирались на смену. Девушка вошла, быстро прикрыв за собой дверь.

— Ники, ну как ты? — тут же окружили ее Далия, Мириам и Люта. — Все хорошо?

— Ой, девочки, — выдохнула она, — у меня и слов нет.

— Так, проходи, не стой, — Люта подхватила у нее дочь. — Нам на дежурство вот-вот. Мы уже тебя искать собирались. Думали, еще минут пять подождем и пойдем.

— Я за вещами пришла, — воспользовавшись тем, что самая бойкая из подруг сделала паузу, сообщила им Ники.

— Как за вещами? — Мириам опустилась на койку рядом с ней.

— Да я и сама еще не понимаю до конца, Николь вытащила из-под койки ящик со всеми ее вещами. — Просто он попросил мой информационный чип, потом сверил с данными, что у главного, а потом долго ругался. Сказал, что переводит меня к ним в роту, и чтобы я со всеми вещами перебиралась к нему.

— Вот и славно, — Далия помогла ей засунуть в мешок стопку одежды. — Мы уже давно догадывались, что здесь не все так чисто, да только доказательств не было.

— Я как-то случайно видела его со старшей сестрой, — тихо зашептала Люта, периодически оглядываясь по сторонам. — Они что-то про пайки говорили. Я тогда еще не поняла, причем тут наши пайки и состояние, которое можно сделать. А потом Армина мне рассказала, что видела, как в крейсер, который раненых вывозить должен, грузили какие-то ящики. А людей только тех взяли, кто точно встанет. А остальные…

Что стало с остальными, уточнять не имело смысла. И понятным стало, почему внезапно скончалась любимица многих раненых и практически всех сестер хохотушка Армина.

— Ты уж скажи капитану, — тихонько попросила Мириам, — пусть он разберется. У нас, сама понимаешь, возможностей никаких. А он может передать куда следует.

— Хорошо, — Ники внимательно посмотрела на девушек. — А теперь запомните, никто никому ничего не говорил. Кто что про меня говорить будет — вас там не было, свечку не держали. Почему меня к себе забрал, вы сами не знаете. Им надо, пусть у него спрашивают.

— Договорились, — Далия застегнула сумку, кою они за разговором укладывали. — Не густо у тебя с вещами. Да и те больше Алины.

— Ну, что поделаешь, — развела руками девушка. — Мне хватает. Все равно ходить тут некуда.

Девушки рассмеялись, попытавшись представить себя гуляющими меж палаток в вечерних нарядах. Сирена, знаменующая приближение новой смены оборвала их смех.

— Я пойду, — Ники закинула сумку на плечо. — Если вам что-то понадобится из оставшегося — забирайте.

— Хорошо, — улыбнулась Мириам, — если вдруг вернешься — все сохраним. Но очень надеемся, что ты с капитаном останешься. Хоть он и староват для тебя, но человек хороший.

— Будет тебе, Мири, — Николь покраснела, — он просто хочет помочь нам с Алей выбраться отсюда живыми.

— А ведь Мириам права, — поддержала ее Люта, укачивавшая малышку. — Если бы он просто помочь решил, не стал бы к себе забирать. Значит не все так просто. А то, что седина в волосах, Мири, — посмотрела она на подругу, — еще ничего не значит. На войне и не так седеют.

Девушки замолчали, задумавшись каждая о своем.

— Все, девочки, мне и правда пора, — Николь забрала у Люты дочку, — да и вам идти надо, а то влетит от начальства.

— Удачи, Ники, заглядывай к нам, — они обняли свою младшую подругу, и девушка выскользнула из палатки.

Знакомой утоптанной дорожкой она быстро дошла до капитанской землянки. Рошан уже вернулся и стоял у входа. Увидев ее, пошел навстречу, забрал девочку. Почувствовав нового человека, малышка что-то залопотала, словно делясь с новым человеком всем увиденным и услышанным за утро. Ники отметила, как потеплел взгляд мужчины. Наверное, в тылу у него осталась семья, по которой он истосковался. Не мудрено тогда, что взялся помогать им.

Резкий порыв ветра заставил девушку поежиться. Все-таки слишком легкой была выдаваемая им форма. Одно дело — в госпитале. Там в беготне и не замечаешь ничего. Но теперь, когда ей не надо никуда бежать, если только с солдатами из роты Рошана ничего не случится, она ощутила, насколько непрактична их одежда.

— Замерзла? — Ники поразилась, как он успевал замечать все.

— Не то, что бы, — и ведь не соврала. Если нет ветра, было вполне сносно.

— Понятно, — он пристально посмотрел на нее. — Думаю, этот вопрос решится также быстро.

Николь хотелось провалиться сквозь землю. От взгляда капитана не могло укрыться, казалось, ничего. Девушка боялась даже представить, что он сказал о переводе ее в состав роты их командованию. Но было ясно, что прав у него куда больше, чем он намеревался показать. Может и правда, разберется во всей этой истории. Ведь не раз от истощения умирали довольно крепкие сестры, слишком рьяно требовавшие эвакуации для их подопечных или находившие недостачи. Наверное, не будь она обременена маленьким ребенком, и сама успела бы заметить что-либо. Может потому и смолкали шепотки при ее появлении, что другой медперсонал не хотел подставлять ее.

— Ники, ты меня слышишь, — тяжелая рука легла на ее плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.