Конвенция предусматривает правила защиты от недобросовестной конкуренции. В частности, запрещены все действия, способные вызвать смешение товаров конкурентов, введение в заблуждение относительно характера, свойств товаров, способа их изготовления, качества и т. д., т. е. присвоение чужих товарных знаков, имитации продукции конкурентов, введение в заблуждение потребителей и т. д.

Вместе с тем борьба с подделками — дело самих компаний, поэтому они вынуждены платить огромные суммы частным сыщикам — до 100 долл. в час. Если учесть, что расследование может затянуться на годы, то охота за подпольными бизнесменами становится прибыльным ремеслом. Незаконный бизнес причиняет убытки и фирмам-продуцентам, и потребителям. Никакой патент не гарантирует монопольное право, не исключает имитаций и подделок. Поэтому корпорациям приходится раскошеливаться на содержание армии «пинкертонов», чтобы сохранить свой престиж и прибыли.

И напрасно некоторые продуценты на высококачественной продукции ставят яркие предупреждения: «Остерегайтесь подделок». Это мало чем помогает, ибо подпольные фирмы, будь то в Гонконге или Нью-Мексико, маркируют свои подделки той же краской и теми же предостережениями, что и настоящие продуценты.

Западная пресса бьет тревогу, что научно-технический прогресс порождает проблемы, разрешать которые становится все труднее. Широкое внедрение компьютеров, которое делает жизнь богаче, организованнее, многограннее, в то же время порождает новые виды преступности, о которых еще десяток лет назад и представления не имели. Если подделывают компьютеры такой фирмы, как ЭПЛ, то что говорить о гигантских ограблениях с помощью ЭВМ и выуживании конфиденциальной информации из блоков памяти. Манипулировать клавиатурой куда проще, чем создавать быстродействующие чипсы и собирать их в блоки и компьютеры, поэтому компьютерные преступления множатся, как вирусы в больном организме.

Некоему Матиасу Шпееру из Ганновера, как свидетельствовал журнал «Квик», удалось проникнуть с помощью персонального компьютера в секретные электронные досье Пентагона и получить доступ к информации, касающейся создания СОИ, ядерного, химического и биологического оружия. Если не могут защитить компьютерные сети, охраняемые Агентством национальной безопасности, военными контрразведками, собственными силами служб безопасности компьютерных сетей, ФБР и другими силами безопасности, то что говорить о компьютерах частных корпораций, банков, кредитных и страховых компаний, где хранятся достоверные конфиденциальные сведения, наличные деньги и фамильное золото.

Новые изобретения порождают новые виды воровства и ограблений. Нынешние пираты в отличие от флибустьеров подстерегают свою добычу не в океане, рискуя погрузиться в морскую пучину, а в удобных кабинетах.

Махинации с помощью ЭВМ распространяются особо быстро в США, что объясняется как широким их внедрением, так и большим опытом «экономического гангстеризма». Например, в федеральном налоговом управлении программист переводил часть средств, поступающих в виде налогов, на счета своих родственников, а сержант американских ВВС «научил» обслуживаемую им ЭВМ выписывать чеки на оплату неприобретенного топлива у несуществующих поставщиков. К моменту разоблачения бравый вояка уже успел прикарманить 100 тыс. долл.

В своей книге «Тайная война монополий» Л. Корнеев упоминает такой случай, «когда недовольный служащий составил программу компьютера таким образом, что через полгода после его ухода с работы из памяти машины были стерты все сведения о счетах. Администрация банка поместила объявления в газету с просьбой к клиентам оплатить счета. Но никто не откликнулся, и банк обанкротился»¹⁰.

В кибершпионаже таинственным образом переплелись высокие достижения науки, техники с обычным воровством, сверхсложные ЭВМ — с мелким мошенничеством, высокое профессиональное образование — с невиданными ранее ограблениями не только по способам, но и по масштабам.

…Вторник, 10 часов утра, Манхэттен, Нью-Йорк. В маклерской фирме, осуществляющей операции с ценными бумагами, работа в полном разгаре. Непрерывно звонят телефоны, сосредоточенные клерки набирают секретные коды, клиенты ждут у своих аппаратов, пока маклеры оформляют заказы на покупку одних и продажу других акций или фондовых ценностей. В этой деловой суматохе никто и не замечает, как акции на сумму 400 тыс. долл. переходят со счета одного заказчика на счет другого без взаимного согласия их владельцев. Пока абоненты ждут у своих компьютеров, они даже не подозревают об электронных махинациях за их счет.

Несколько секунд спустя тот же пакет акций перемещается еще раз, оказываясь в конце концов на счетах в различных банках штата Мэн. Преступник, воспользовавшись своим компьютером, за 20 минут манипуляций «заработал» почти 0,5 млн долл. Он устало потягивается, выходит на балкон и любуется видом побережья, которое сверкает в лучах яркого солнца. Затем пьет чашку кофе и возвращается к своей основной работе: он пишет книгу в этом уединенном городке, расположенном в штате Мэн. Так описывал американский журнал «Электронике» возможную работу гангстера¹¹.

Преступления, связанные с использованием компьютеров, не только самые современные, но и самые сложные для раскрытий. Хотя они и происходят постоянно, о них известно немного. Помимо электронных жуликов, использующих свои домашние компьютеры для проникновения в частные и правительственные вычислительные сети, существуют многочисленные электронные «взломщики», которые весь свой талант и трудолюбие посвящают похищению чужих секретов, наживая на этом громадные суммы. Это не просто фантазия журналистов. С помощью компьютерных манипуляций служащие компании «Хаттон» (одной из известных на Уолл-стрите брокерских фирм) обобрали на десятки миллионов долларов около 400 банков.

Компьютерные махинации, как правило, остаются незамеченными на фоне кровавой уличной преступности. Даже по неполным оценкам экспертов, эти преступления обходятся минимум в 200 млрд долл. ежегодно. Банковский грабитель рискует жизнью за 10 тыс. долл., электронный, манипулируя компьютером и ничем не рискуя, может получить 1 млн. В США преступникам удается расшифровать до 20 % программ, используемых банками.

Со счетов западногерманского автомобильного концерна «Фольксваген» бесследно исчезли 260 млн долл. По словам представителя компании Карла Ратьена, «преступники проявили неслыханную до сей поры ловкость». Они внедрились в компьютерный центр компании и внесли коррективы в сложнейшие электронные программы, рассчитывающие доходы и расходы «Фольксвагена»¹². В ФРГ «электронная мафия» за год похищает до 4 млрд марок.

Все эти похищения и ограбления блоков электронной памяти держатся в тайне. «Если бы вы были крупным банкиром, — вопрошал Джим Никольс, президент американской фирмы «Фютюрекс», специализирующейся на рекомендациях по системе безопасности банков, страховых компаний и федеральных ведомств, — хотели бы вы узнать, что некто подключился к вашей электронной системе передачи фондов, и сделать этот факт достоянием гласности?»¹³ Вопрос чисто риторический, если учесть, что банки в результате электронных махинаций терпят огромные убытки, а на скамью подсудимых попадают лишь единицы. В то же время, учитывая деликатность банковских операций, ни хозяева, ни менеджеры не могут признаться в том, что у них воруют деньги. В противном случае клиенты вправе спросить, как же им можно доверять чужие деньги, если они свои не умеют хранить?

В середине 80-х годов американская ассоциация адвокатов провела опрос банковских воротил на предмет финансового грабежа. Около половины из опрошенных анонимно признались, что стали жертвами взломщиков с перфокартами, треть вообще скрыла от властей факты кражи. «На карту поставлено доверие к финансистам, — печально заключает Никольс. — Даже когда им удается выследить налетчика, они не хотят возбуждать уголовное дело»¹⁴.

Точно установить размеры финансовых потерь, связанных с кибернетическим гангстеризмом, не представляется возможным, но, по оценкам американских аналитиков, в среднем одно компьютерное преступление наносит ущерб от 100 до 400 тыс. долл. Фирмы, специализирующиеся на обслуживании систем безопасности, утверждают, что потери от одного налета достигают 1,5 млн долл. Однако называют и такую крупную общую цифру, как 800 млн долл. и при этом ссылаются на ФБР.