— Зачем жить, если ты никому не нужен? — пожал плечами командир.

— Не знаю. Разве нельзя просто жить?

— Можно. Только для чего? Человеку нужна цель, иначе он будет просто существовать, медленно затухая от скуки. Моя цель сохранить мой мир, мою семью, быть всегда кому-то нужным. Понимаешь?

— Понимаю. Только моей целью всегда было стать настолько сильным, чтобы не нуждаться ни в чьей помощи. Пускай во мне нуждаются. Это приятнее.

— Дааа? — задумчиво протянул Тошиминэ. — Почему же ты тогда так разозлился получив в свое распоряжение силу, о которой даже мечтать не смел?

— Ты меня обманул.

— Когда? — искреннее недоумение в глазах. Настолько искреннее, что кулаки зачесались.

— Ты не сказал, какую силу на самом деле даешь мне в руки, — как можно равнодушнее сказал Хаски.

Изобразить спокойствие ведь не сложно. Вдруг оно и его злит?

— Разве? — командир Тошиминэ ухмыльнулся, став похожим на Бога-Лиса обведшего вокруг когтя старших богов Первого Предела. — По-моему я все сказал. Я ничего тебе не давал. Я просто показал тебе, чем ты на самом деле владеешь и сказал, что ты можешь получить больше.

— На одно мгновенье, — злость клокотала где-то глубоко внутри. Это правильно. Потому, что в тот день, когда рыжий щенок Арая перестанет вызывать в Хаски злость, мир перестанет существовать. Главное, чтобы она наружу не прорывалась. — А потом я должен был по твоим словам умереть в страшных мучениях.

— Если ты не готов получить силу на мгновенье, ты никогда не будешь готов получить ее навсегда, — все с той же лисьей ухмылочкой сказал Тошиминэ. А может он и не щенок вовсе. Может он один из тех таинственных людей, между которыми Бог-Лис в итоге и разделил выигранную у старших богов мудрость, щедро приправив ее своей хитростью и нахальной самоуверенностью. Очень похоже. Ведь даже Арай на самом деле не знает откуда в Третьем Пределе взялись поклонники Лесного бога и что его щенок способен сотворить в следующее мгновение. — Стихию нужно просто отпустить. Я это понял, когда стоял перед Воротами Отсечения. Она же разумная. Нельзя разумное существо держать на цепи.

— Я наверное недостаточно умный, — сказал Хаски, изобразив бледноватую улыбку. — Я ее отпускал навсегда. Она сама захотела ко мне вернуться.

— Я просто отпускал, — сказал Тошиминэ. — Я верил, что она вернется. Это же часть меня. У меня плохо получается обманывать тех, кто мне верит.

— Мы разные, — удовлетворенно сказал Хаски. Кто бы мог подумать, что с командиром Тошиминэ так приятно пить? И кто сказал, что волка нельзя приручить? Очень даже можно, если он сам этого хочет. А он хочет? Бегать за хозяином вертя от восторга хвостом? Нет, неохота. А вот тихонько ходить, делая вид, что оказался здесь совершенно случайно, это можно. Вдруг на его пути попадется что-то такое, с чем он в одиночку справиться не сможет?

Внизу что-то громыхнуло и возмущенный женский голос поинтересовался, какая сволочь сперла бутылку?

Тошиминэ замер, смерил бутылку подозрительным взглядом и быстренько допил остатки пойла, бултыхавшиеся на дне.

— А теперь отползаем, — шепотом велел своему первому помощнику и, показывая пример, пополз по крыше.

— Кто там? — спросил Хаски, послушно следуя за командиром.

— Мой второй помощник. Ты ее, наверное, не знаешь. Хорошая во всех отношениях девушка, только немного импульсивная. Если она нас здесь найдет, обязательно стукнет чем-то тяжелым по голове. А потом будет долго убеждать, что не узнала меня.

— Это была ее бутылка, — догадался Хаски.

— Ее. У Тэйтэ всегда где-то бутылка припрятана. На случай внезапных гостей. Пойло конечно отвратительное. Внезапных гостей она не любит.

— Хорошая девушка, — сказал Хаски.

О своих словах, он пожалел всего лишь через мгновение. Хорошая девушка поднялась на крышу, заметила ползущую парочку и, недолго думая, запустила вослед свою туфельку, по виду и весу напоминавшую обычный солдатский ботинок. Туфелька приземлилась аккурат на голову командира. Хаски повезло меньше. Его догнала забытая на месте преступления бутылка.

— Тэйтэ, ты опять меня ударила, — картинно возмутился Тошиминэ, со второй попытки поднявшись на ноги. Его покачивало и, кажется, тянуло говорить и делать глупости роняющие честь командира.

Хаски попыток встать не делал, он подозревал, что ничего не получится. Перед глазами плясали цветные круги, а крыша плавно колыхалась.

— Командир, я вас не узнала, — наигранно запричитала метательница различных снарядов, прыгая к своему командиру на обутой во вторую туфельку ноге. — И вы себя вели странно. С кем это вы здесь ползали?

— Со своим первым помощником. Знакомься, Хаски Дотжо.

Второй помощник доскакала до своей туфельки, обула ее и только после этого подошла ко второму пострадавшему от ее меткости.

— Знакомая личность, — заявила девушка. — Умник, притворяющийся дураком, склонным полагаться только на силу своих кулаков. Почему у него лицо полосатое?

— Шихан поцарапал. Игольчатый.

— Ооо. — уважительно протянула второй помощник, округлив для эффекта глаза.

Действительно хороша, во всех отношениях. Сероглазая блондинка, с лицом прекрасным как у богини. Да и фигура, мягко говоря, впечатляет, особенно размер бюста, особенно юнцов и нетрезвых личностей. Только Тошиминэ не идиот. А значит, девушка получила повязку второго помощника вовсе не из-за бюста и красивого личика. Да и, не смотря на все ее выкрутасы, этой девушке давно уже за пятьдесят, может даже ближе к сотне. Ее сыну недавно тридцать исполнилось. Хаски в тот день оказался одним из тех несчастных, кому не повезло спасать «Жареную утку» от праздновавших это знаменательное событие охотников. Ребята напились настолько, что спасателей приняли за снежных демонов и пытались их упокоить. С помощью подручных средств.

Потом пришла мама именинника и всех разогнала по домам. И демонов, и охотников. Помнится, ей для этого хватило ведра воды и сломанной по дороге гибкой ветки. С ней даже спорить никто не попытался. Не очень-то поспоришь с женщиной, которая с помощью ветки разбрызгивает в помещении воду, превращая капли в пчелиный рой. Как тогда все разбегались, до сих пор вспоминать не хочется. Едва стены не снесли.

Стыд и позор.

К удивлению Хаски архивные девицы наконец-то научились работать. Они ничего не потеряли, не стали задавать глупых вопросов, старались делать все быстро и только время от времени перешептывались и почему-то хихикали. Лентяи и бездари как-то перестали попадаться на глаза. Вряд ли исчезли как вид, скорее научились маскироваться. А это уже обнадеживает. Учиться ребята все-таки умеют. Хоть чему-то и при хорошем стимулировании.

Очень скоро Хаски стало скучно. Даже поругаться не с кем. Может пойти к Тэйтэ, выпросить у нее заначеную бутылку и опять напиться? Правда, если вспомнить чем закончилась предыдущая попытка напиться, желание куда-то пропадает. Мало ли, вдруг где-то еще один предок своего часа дожидается?

Печально вздохнув, первый помощник желтых отправился на поиски какого-нибудь занятия.

После часа бесцельных поисков он окончательно убедился, что блондинка успела везде навести порядок. Ее, похоже, боялись больше, чем Тошиминэ и Хаски вместе взятых. За ласковый характер, наверное. А еще за терпимость и умение прощать и поощрять. Хотелось бы на это посмотреть.

И вообще, как Тошиминэ ее уговорил на роль второго помощника?

Делать было нечего.

Хаски уселся под деревом и стал вспоминать, чем именно занимаются первые помощники в других секторах.

По всему выходило, что ходят хвостиком за своими командирами и стараются во всем им помогать. Жуткая перспектива. Большую часть времени находиться рядом с Рыжей Сволочью. Кошмар. Может он сразу сжалится и придумает какое-нибудь поручение? Вдруг? Не садист же он. Наверное.

Или садист?

Хаски попытался мысленно разобраться в характере своего командира. Получалось не очень. Многогранная он личность. Полная сюрпризов и тайн. Выкинуть может все что угодно и неугодно.