Только хрена с два ты выйдешь. Ты поедешь на конгресс или симпозиум по «защите прав угнетенных европеек». И там будешь трепаться ни о чем в компании таких же болтуний и примкнувших к ним таинственных личностей почему-то именуемых в СМИ некими «активистами» (сейчас уже не модно писать: «Придурок приколотил гвоздем мошонку к асфальту», все пишут так: «Активист совершил акт протеста»).

Современный феминизм — это уже чистая политика, циничная и расчетливая. Никакой романтики, благородства и духовного мятежа.

Дело в том, что все проблемы, которые подняли суфражистки, давно же решила Вторая мировая война.

Когда на фронт ушли мужчины (настоящие мужчины, а не та мразь, которая ошивалась в тылу, прикрываясь справочками о мнимых болезнях) России, Франции, Германии, Англии, США и прочих румыно-венгерских японий, около 100 000 000 (!!!) женщин встали к фрезерным станкам, бухгалтерским счетам и конторкам чиновничьих канцелярий и офисов компаний, мигом получив равные с мужчинами права и зарплаты.

И так как 50 000 000 европейцев не вернулись с фронта, а еще 90 000 000 вернулись инвалидами и алкоголиками, то многие женщины так и остались на своих местах в сфере госбюрократии, мелкого предпринимательства, школьной педагогики и мн. др.

С тех пор в Европе вопрос о праве женщин на работу, учебу и руководство страной был закрыт. Чуть позже его закрыли в Южной и Северной Америке.

Теперь оставалось только обеспечить всеми правами женщин Африки и Азии и жить после этого долго и счастливо, умерев в один день от столкновения Земли с астероидом.

Но тут свою беспощадную роль сыграла политика, убившая всякую надежду на всеобщее женское счастье и долгую жизнь без изнасилований и побиваний камнями.

Поскольку евро-американские женщины получили избирательные права, то охмурять их стало выгодно всем либеральным партиям, а не только, как раньше, социалистам.

Чтобы окончательно запудрить тупым домохозяйкам их и без того разжиженные телевидением мозги, хитрые пиндосовские милитаристы из Госдепа, ЦРУ и Пентагона в конце 1960-х годов, одной рукой вспарывая животы женщинам и детям Кореи и Вьетнама, другой поднимая на щит некий «феминизм», превратили оный в совершенно клоунское движение.

И женский вопрос наряду с еврейским превратился в банальный товар, которым партии всех спектров во время предвыборных кампаний трясут перед избирателями, показывая свою заботу об оных.

Евреи прибрали под шумок о своих правах Палестину. И у меня создается впечатление, что скоро вопрос о создании женского государства где-нибудь в Калифорнии тоже встанет на повестку дня.

А в это время на территориях всяких там аль-каид живут на положении рабынь миллионы женщин, мечтая набраться духу и перерезать себе глотку. И всем евро-американским политикам на них насрать, поскольку Юг — это нефтедоллары. А Запад ради бабла продаст даже собственных младенцев, не то что чужих женщин.

Вот яркий пример. 20 марта 2015 года в Кабуле двадцатисемилетнюю афганку по имени Фарханда какой-то юродивый обвинил в надругательстве над верой и даже сожжении вагона священных писаний. Тут же на девицу накинулась сотня здоровенных мужиков — и молодой гопоты и почтенных старцев.

Фарханду выволокли из мечети. И сначала долго плющили булыжниками и молотили дубинами. Но поскольку девушка оказалась весьма живучей, ее под радостные крики толпы облили бензином и сожгли заживо.

Обгорелые останки жертвы были выброшены под восторженный рев толпы в пересохшее русло реки, превращенное местными в помойку. Там косточки Фарханды догрызли бездомные псы. А совершивших это зверство упырей вся местная общественность носила на руках как героев.

Естественно, все СМИ планеты в очередной раз стыдливо умолчали про этот случай (как и про тысячи им подобных). Ведь Афганистан оккупирован пиндосами, а значит, там не может случиться ничего подобного, иначе бы янки перестреляли бы маньяков.

Если бы я была лидером феминисток, то после такого случая бросила бы всех своих соратниц на фронт информационной войны. Мы бы такой шум устроили по всему миру — о-го-го! Я сдохла бы, но заставила бы пиндосов расстрелять, как бешеных собак, всю свору маньяков, замучивших Фарханду.

Увы, феминистки молчат обо всей этой жути. Не было ни одной массовой демонстрации на сей счет. И кто они после этого?

Вообще же, пора откровенно признать, что несмотря на все свои понты и стаи тараканов, шарящихся у нас по мозговым извилинам, мы, женщины — довольно закомплексованные существа. Только, умоляю, сестрицы, ни при каких дозах водки не сообщайте про то мужикам. Иначе они нас совсем загнобят.

Телек и кинотеатр убивают в нас чувство личной уникальности и стремление к совершенству. Обидно ведь, когда видишь на экране идеальных телок, которым все достается на халяву.

А тут вкалываешь, как Папа Карло, а золотые ключики хапают наглые соперницы. Поневоле чувствуешь себя принцессой… неудачниц и хочется на неделю уйти в шопинг-запой, чтобы хоть чуток развеятся.

Тебе говорят: «Настоящие дамы не ездят в метро». Или: «Настоящая женщина никогда не станет покупать такое дерьмо». И многое другое: «Истинная леди не делает… не ремонтирует… не знакомится… не пропускает премьеру очередной серии бондианы… не дружит… не опаздывает с приобретением…» И т. д., и т. п., и мн. др.

Из-за этого не меньше миллиарда придерживающихся европейских ценностей барышень на планете не по-детски плющит депрессухой от осознания собственной неполноценности.

Ей Богу, у диких народов женщинам даже легче жить — их с детства приравняли к домашнему скоту. Поэтому никакой душевной боли по поводу неудач в повышении социального статуса тут быть не может, ибо статус домашнего скота навсегда незыблем.

Сиди на женской половине дома, жуй плюшки, трепись о здоровье детишек и ценах на базаре и жди, когда тебя поимеют в позе, освященной традициями племени и одобренной его старейшинами на последней сходке.

И вот ведь парадокс: и там, и там — на Севере и Юге — женщина, как пес на цепи. Залаял не по делу на политическую или социальную моду, а то и еще хуже — на местные суеверия — получи палкой по морде. Я не сторонница революций, но в этом вопросе я готова взять в руки автомат и бутылку с коктейлем Молотова.

У моего боевого отряда будет написано на знаменах: «Эпиляция — отстой!», «К чертям силикон!», «Крашенных блондинок — в дурдом!», «Высокие каблуки — извращение!», «Нету — минету!», «Баба тоже может готовить шашлыки!», «Каждой по гарему!», «Наш идеал — 10 детей, черный пояс по карате и докторская диссертация!».

Но пока что мне предстояла не революция, а просто бой. Просто бой просто за то, чтобы не перестать уважать себя.

«Послушай, Ника, — обратилась я к себе. Ты мечтала о приключениях? Вот и радуйся. Да, это не то, что ты хотела, но реальность всегда испохабливает мечту. Так что, давай шустрее двигай батонами и не привередничай. Представь себе, что ты играешь главную роль в боевике. И все, что сейчас с тобой происходит, потом увидят десятки миллионов зрительниц. Что они о тебе подумают, глядя на твою унылую физиономию?..»

Замороченная своими философствованиями, я неспешно брела по вестибюлю к выходу из офиса. И вдруг в тишину моих мудрых мыслей безжалостно вторглись чьи-то громкие матерные вопли.

Я вздрогнула, повернулась к источнику воплей и увидела, как через проходную пара грузчиков везет тележки, груженные коробками с собачьими консервами.

При этом коробки настолько накренились на один бок, что один грузчик вынужден был придерживать их руками, мешая другому везти тележку. И этот другой материл на чем свет стоит своего напарника.

«Они тут чего, псин разводят? — удивилась я, глядя на коробки, обклеенные пестрыми этикетками с изображением пуделей. — Для охраны кладбищ, что ли?»

Я представила себе специально натасканную на охоту за грабителями гробниц стаю пуделей и хихикнула.

В этот момент грузчики загородили обзор вахтеру, сверяющему надписи на коробках с указанными в накладной товарами.