— А может, это ты хочешь рассказать мне, откуда его знаешь?

Он поднял голову и слегка нахмурил брови. Я видела внутреннюю борьбу, отражающуюся в его глазах. Наконец, он покорно вздохнул и кивнул.

— Да. Сегодня вечером. Я отвезу тебя к себе домой.

— Прости? — Бабочки в моем животе взлетели и закружились в радостном флешмобе.

— Не волнуйся. Это не значит, что я уступаю, независимо от того, насколько сильно ты бы этого хотела, — поддразнил он. — Я просто хочу поговорить. И хочу показать тебе кое-что. Хорошо?

Я закивала еще до того, как он закончил предложение.

— Хорошо. Я тоже хотела с тобой поговорить.

Вот он. Это был мой шанс рассказать ему, что я чувствовала. Но как ему сказать? Как такие вещи происходят? Как правило, это я все выслушивала и заканчивала такие щекотливые разговоры снисходительным согласием. О, черт, а если Блейн рассмеется мне в лицо? Смогу ли я пережить такую сокрушительную неудачу в наших отношениях, особенно, если учитывать мою зацикленность на каждой ненормальной вещи?

— Дыши, малыш, — пробормотал он мне на ухо, и его теплое дыхание затянуло дымкой все мои горькие мысли. — Дыши, Ками. Все нормально.

Я прислушалась к его словами, позволяя им вытянуть меня из пучины размышлений. Привести меня обратно к нему. Я почувствовала выступившую на лбу испарину. Ощутила, насколько моя кожа липкая и горячая, и что мои руки дрожат. Я выдохнула воздух, который неосознанно задержала, легкие тут же заныли от потери кислорода. У меня чуть было не начался приступ панической атаки. Опять. Дерьмо.

Блейн потер свою шею.

— Прости, ты не должна этого делать, если тебе…

— Нет, я хочу, — настояла я, перебивая. — Я имею в виду, я хочу пойти к тебе, Блейн. Если ты все еще хочешь поговорить.

Он улыбнулся невинной и по-настоящему открытой улыбкой. Без примеси скрытой злобы. Не приплетая похоть и страсть. Это была чистая, счастливая улыбка. И она заставила меня улыбнуться в ответ.

— Я тебе когда-нибудь говорил, насколько мне нравится, когда ты произносишь мое имя? — спросил он, хватая меня за бедра и притягивая ближе.

— Даже так... Блейн? — ответила я нежно.

У меня не хватило смелости признаться ему, что мне тоже это нравилось. И что я желала выкрикивать его имя в порыве страсти.

Сквозь зубы он издал что-то похожее на шипение.

— Продолжай так говорить, и я, возможно, закрою это место пораньше.

— Конечно, дорогой. Мик оторвет тебе за это голову, — усмехнулась я и машинально огляделась по сторонам, не желая снова попасться на флирте.

— Да, верно, — фыркнул Блейн.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но увидел в стельку пьяного Си Джея, быстро приближающегося к бару. Он попытался усесться на табурет, но промахнулся, и пробовал так еще три раза, прежде чем это ему удалось.

— Святое дерьмо-о-о, чувак! Я, черт бы его побрал, никакой! — невнятно произнес он и рухнул на барную стойку.

Я схватила стакан, наполнила его до краев водой и поставила перед ним. Си Джей едва смог поднять голову.

— Выпей, парень. Ты же знаешь, как обозлится твой отец, если увидит, насколько ты пьян.

Си Джей скривился, но взял стакан и залпом его осушил. Поставил обратно уже пустым и икнул.

— Би, принеси мне еды, чтобы я смог переварить это дерьмо. Пожалуйста?

Блейн раздраженно выдохнул, но все же пошел на кухню. Я подошла, чтобы забрать пустой стакан, как вдруг Си Джей протянул руку и схватил меня за предплечье.

— Эй, — прохрипел он. — Он тебе нравится, не так ли?

Мой взгляд инстинктивно переместился в сторону толпы, уже поглотившую Блейна. Я повернулась к Си Джею и пожала плечами.

— И ты тоже ему нравишься. — Это прозвучало как утверждение.

Я вытянула свою руку из его слабой хватки и отвернулась, чтобы вновь наполнить стакан.

— Так что же с тобой случилось?

Раздраженно сузив глаза, я развернулась на каблуках и посмотрела на его разгоряченное, пьяное лицо.

— Что, прости?

— Ты знаешь, — ответил Си Джей, наклонившись вперед. — Что с тобой не так? Какая у тебя слезливая история? Блейн любит таких девушек.

Я шагнула к нему, уперев руку в свое бедро.

— Каких таких?

— Сломленных. Проблемных. Цыпочек, нуждающихся в спасении и смотрящих на него как на рыцаря в долбанных сияющих доспехах. — Он закрыл глаза, искривив один уголок рта, а затем опустил голову на стойку. — Облажавшихся, ущербных девушек. Таких же как его мама. Ему это необходимо. Все это часть его комплекса типичного-капитана-защитника. Ему нужно их спасать, — закончив свой монолог, он вырубился.

Какого черта?

Я хотела стукнуть Си Джея по затылку, чтобы разбудить и выслушать остальное, но не успела — появился Блейн с корзинкой еды.

— Проснись, кретин. Я вызвал тебе такси, — сказал он, кладя гамбургер и картошку фри возле своего кузена.

Я была потрясена словами Си Джея, но не горела желанием устраивать шоу и поэтому, приклеив на лицо маску, задумчиво улыбнулась Блейну. Вопросы проносились в моей голове как по бесконечной конвейерной ленте, оставляя после себя растущую неуверенность в моих последующих действиях. Но мне нужны были ответы. И единственный способ получить их — это спросить.

Мы закончили вечер в уютной тишине, касаясь друг друга и украдкой бросая возбужденные взгляды при каждом удобном случае. Должна признаться, я все еще была взволнована перспективой остаться с Блейном наедине, несмотря на его предполагаемые мотивы. Я хотела его. Так. Чертовски. Сильно. Но по какой-то не понятной причине я желала чего-то большего, чем физическая разрядка, которую он мог дать. Мой инстинкт самосохранения отчаянно рвался на передний план, отгораживая меня от любви. Этому... чувству... не было места в моей голове. Мой разум должен был возобладать над эмоциями.

Тем не менее, в моей голове продолжали крутиться слова Си Джея, изводя мой рассудок, пока я не начала в себе сомневаться. Могу ли я действительно доверять Блейну? Или его привлекали только лишь мои душевные шрамы, неустойчивая психика и его странная, глубоко укоренившаяся потребность спасти меня от моих демонов? Я знала, что если ответ будет «да», то я этого не переживу. Не смогу оправится от этой боли. Я слишком много натерпелась. В этой жизни я уже достигла своего предела душевной боли. Я хотела открыться Блейну, действительно этого хотела. Но я не собиралась быть объектом жалости, предметом пафосной благотворительности. Не желала быть еще одной сломленной девушкой, нуждающейся в починке. Я понимала, что в таком случае не смогу рассказать Блейну, кто я на самом деле.

Он сам скоро поймет, что, как бы он не старался, меня не изменить. В первую очередь потому, что нельзя исправить то, что никогда не было нормальным.

Я действительно не знал, что меня ждет. Но понимал одно: мне необходимо быть с ней рядом. Я нуждался в том, чтобы она была в моих объятиях. И я хотел точно знать, что этой ночью она будет в безопасности. Да, я был жалок, но черт подери, такова реальность, в которой я жил. Чем ближе мы подъезжали, каждый на своей машине: Ками следовала за мной на своем «Ниссане Сентра», тем сильнее становилась эта потребность.

Я должен провести эту ночь с ней.

Каждая частичка моего тела требовала ее близости. Страсть, с которой она целовала меня несколько часов назад, поведала мне все, что нужно было знать. Я помнил, как ее соски мгновенно затвердели, едва коснувшись моей груди. Как она вздрогнула, когда мои пальцы дотронулись до оголенного участка кожи чуть выше пояса ее джинсов с низкой посадкой. Как она стонала мне в рот, пока я посасывал ее язык. О да, Ками тоже во мне нуждалась.

Но я хотел все сделать правильно. Так, чтобы она могла мне довериться, не сомневаясь, и открыть мне свое тело и душу. Но что-то мне подсказывало, что сделать это будет сложнее, чем убедить Си Джея не говорить двадцать четыре часа в сутки о своем хламе и о том грязном дерьме, которое он с ним делает.